«Научный инквизитор» Александр Панчин рассказал о «реестре магов», гомеопатии и освящении космических кораблей

По словам члена комиссии РАН по борьбе с лженаукой, проникновение лженаучных идей в общество напоминает вирусную инфекцию или развитие раковой опухоли — на определенном этапе может оказаться поздно.

Российский биолог, научный журналист, член комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований Александр Панчин представил на прошедшей в Москве Международной ярмарке интеллектуальной литературы новую книгу «Апофения» — фантазию на тему того, как может выглядеть мир, в котором околонаучные теории окажутся выше научного знания.

«Научный инквизитор», как его называют коллеги, рассказал в интервью Федеральному агентству новостей, какие мифы особенно тревожат ученых, кому понадобился «реестр магов» в России и где искать проверенные новости, если хочешь узнать о научных открытиях.

— Александр, на ярмарке Non-fiction вы представляете уже второе издание «Апофении» — что-то сбылось из предсказанного вами в первой редакции?

— Да, в первом варианте 2012 года у меня были описаны некоторые тренды, и они сбываются, чему я не очень рад, — например, появилось наказание инакомыслящих с помощью закона о чувствах верующих. Или же предупреждения об усилении террористов (одно из государств у меня в книге называется «странами шариатского альянса»), усилении роли церкви и проникновении лженауки в самые высокие научные инстанции.

И вот, пожалуйста, в РАН член-корреспондентом стал человек, который производит пустышки, и сейчас его препараты поддерживаются Минздравом и Госдумой (имеется в виду автор множества гомеопатических патентов и монографий Олег Эпштейн. — Прим. ФАН). Это достаточно пугающая перспектива.

«Апофения» — это выражение моего страха за будущее человечества в целом и России в частности. За эти шесть лет между двумя редакциями я успел написать две научно-популярные книги («Сумма биотехнологии» — руководство по борьбе с мифами о генетической модификации растений, животных и людей, и «Защита от темных искусств» о «черной магии» и «экстрасенсах». — Прим. ФАН), прочитать много художественной литературы, и у меня возникло ощущение, как нужно писать.

В первой редакции мне что-то не нравилось по стилистике, были персонажи, которые не выполняли своей функции. Я постарался за это время «прокачаться» в писательстве, насколько мог, и надеюсь, что книга стала в этом плане лучше, — хотя судить, конечно, читателю.

Понятно, что я — не профессиональный писатель. Я пишу по теме, которой сам активно занимаюсь — я член комиссии по борьбе с лженаукой и я с ней сталкиваюсь постоянно.

— Что сейчас волнует «научных инквизиторов», Александр?

— Об одном я уже сказал — это гомеопатия, проникающая на высокий уровень. Это очень тревожно, особенно в контексте импортозамещения лекарственных препаратов, — в частности, на гомеопатические. Это то, что сейчас обсуждается на правительственном уровне: замена нормально работающих препаратов на отечественные пустышки. Дело не в том, что они отечественные, а дело в том, что они пустышки.

Другая тенденция, которая меня сильно беспокоит — это вторжение религии в сферу науки, образования. У нас освящают ракеты, у нас в физических вузах есть кафедры теологии. Одно дело — право человека верить в то, что он хочет, хоть в Летающего макаронного монстра. Другое, когда это преподносится с таким пафосом и помпой, что «давайте теперь везде откроем кафедры теологии, пусть это будет нашей национальной идеей», давайте в школах преподавать религию не только в 4 классе, а с 1 по 11, — такие предложения звучат от наших церковных представителей, и они находят одобрение.

Научное сообщество тревожит то, что министр просвещения Ольга Васильева входила в состав Совета по теологии. Этот Совет защитил диссертацию, где использовался личный метод веры как инструмент научного познания.

Почему это так тревожно? Исследователи когнитивной психологии давно обнаружили, что вера в одни странные вещи привлекает веру в другие странные вещи. Например, если человек верит в то, что земля плоская, то у него формируется представление о заговоре ученых, которые якобы скрывают этот факт, появляется недоверие к науке. Такой человек охотнее верит в то, что прививки вызывают аутизм, что ВИЧ не вызывает СПИД, что нужно лечиться альтернативной медициной. Все это вместе «пастеризуется» в его голове, из одного мифа рождается еще больше мифов.

Или церковь — она хоть и против астрологии, магии и гадания, но не потому, что этого нет, а потому, что «нехорошо вступать во взаимодействие с темными силами», по их мнению... Есть то, что мы называем научным подходом: когда мы пытаемся ставить под сомнение необоснованное утверждение. А есть вера, когда что-то принимается за истину без должных оснований. Сама идея принятия чего-то за истину без обоснований мне кажется порочной, потому что так можно утверждать все, что угодно.

Когда люди принимают это за подходящий способ мышления — это мне кажется опасным для общества. Одно верование само по себе не очень опасно, но оно может повлечь за собой цепочку более вредных.

— В Мосгордуме недавно предложили создать «реестр магов-аферистов» и объединить всех экстрасенсов в профессиональную ассоциацию. Как к этому относятся в комиссии по лженауке?

— Это еще одно из моих сбывшихся предсказаний в «Апофении» — идея о том, что маги, астрологи и экстрасенсы перестали быть чем-то маргинальным, во что верит лишь некоторый процент населения, а стали мейнстримом.

В мире «Апофении» люди ходят к целителям, как мы к врачу. Если «здесь» нормален генетический тест на отцовство, то там эти услуги оказывает хиромант. Или в суд вместо экспертов призывается хиромант, который утверждает, что, «судя по линиям на руке, этот человек не мог совершить преступление», или наоборот, «совершенно точно виновен». Другими словами, маргинальное стало частью государственной системы.

По поводу реестра магов... До сих пор ни один человек не доказал, что он обладает паранормальными способностями. У нас есть премия Гарри Гудини, мы предлагаем один миллион рублей за демонстрацию таких способностей. Было 15 проверок, и все они пока с отрицательным результатом.

Есть такая же международная премия Фонда Джеймса Рэнди, которая предлагала один миллион долларов в течение несколько десятилетий — тоже безрезультатно. Так что, когда пытаются выделить неких «неправильных» магов, астрологов и прочих, это смешно: вы хоть одного «правильного» найдите для начала, предъявите его научному сообществу, пусть он пройдет серию испытаний... Пока что нет самого феномена.

— Но при этом страна увлеченно смотрит «Битву экстрасенсов». Вам понятна причина такой популярности и даже возможности задумываться о реестре магов в XXI веке?

— Знаете, мне легче понимать мир через биологические метафоры, и здесь уместны две из них.

Первая — это теория эволюции идей. Мы знаем, что люди часто встречаются для того, чтобы поговорить о боге, но почти никогда не встречаются для того, чтобы поговорить о квантовой механике. Почему так получилось? Потому что научные идеи отбираются по принципу правдоподобности, соответствия фактам и реальным следствиям, которые из них происходят.

Но подавляющее большинство популярных идей отбирается по принципу «людям нравится», а насколько они правильные или нет — никому не важно. В итоге мы получаем огромное количеств мифов и суеверий, которые просто хорошо адаптированы под те когнитивные искажения, которые свойственны всем людям. В биологии это похоже на вирусы: они адаптивны, обладают системой, позволяющей распознать рецептор клетки и забраться в нее. Точно так же некоторые идеи адаптированы проникать в человеческий мозг.

Вторая метафора, которая мне нравится, — этапы развития раковой опухоли. Как это происходит — возникает группа клеток, которая очень активно делится, потому что они научились получать больше ресурсов, обходить иммунную систему (полицию или Роспотребнадзор, например, в нашем случае). Они становятся более активными, чем другие, оставляют больше потомства, в итоге получается опухоль, и человек погибает.

В нашем мире, если человек честно пытается заработать, у него это получается хуже, чем у того, кто использует какие-то выдуманные теории, которые не требуют квалификации. Объявите себя астрологом, экстрасенсорным практиком — и вы сможете зарабатывать больше, чем представители «обычных профессий».

Ладно если это один человек, но есть целые направления, которые становятся популярными и приносят большие прибыли. А где деньги, там большая реклама и еще больше прибыли, и в какой-то момент возникает положительная обратная связь, а с ней — возможность влиять на государство, возможность принимать законы, которые помогут получать еще большие прибыли. В итоге, чем больше заблуждений — тем еще больше заблуждений. Так мне это видится.

Мы знаем, что раковую опухоль легче остановить в начале. Когда она дает метастазы по организму, уже тяжело что-то сделать, на нее невозможно воздействовать локально.

У меня есть два показательных примера с меморандумами комиссии по борьбе с лженаукой. Первый был про коммерческое гадание по отпечаткам пальцев. Это была «научная» хиромантия: мы разобрали, что они делают необоснованные утверждения. Компания предлагала распространять по франшизе некий приборчик, который выдавал бы все характеристики, подробное описание личности, каким спортом заниматься, какую профессию выбрать на основе снимка отпечатка пальцев.

Мы подписали разоблачающий их меморандум, и скоро эти люди исчезли из технопарка в Новосибирске. Они сами писали о том, что у них очень сильно упало количество людей, желающих покупать франшизу, и сейчас их не видно, не слышно. Они где-то еще существуют, но очень скромно. По-видимому, это сработало.

Второй меморандум был про гомеопатию — гораздо более стабильную и древнюю историю, которая уже успела серьезно внедриться в сферу здравоохранения. Несмотря на то, что был огромный скандал и все федеральные СМИ освещали пронаучную сторону, что мы имеем в итоге: Минздрав обещал созвать комиссию, которая разберет вопрос гомеопатии, но не делает этого.

Вместо этого в фармакопейной статье Минздрава гомеопатия снова получила некоторые поблажки. Обсуждают новые препараты, которые являются по сути той же гомеопатией. Этому слону наша критика — как дробина, ему все равно. Остановить его очень сложно.

— Александр, а может, народ просто не успевает за темпами науки? Как и где людям следить за последними открытиями, чтобы не быть невежественными?

— Для широкой общественности и придуман научпоп, который дает поверхностные, но широкие знания о том, что происходит на переднем крае науки.

Есть портал «Антропогенез», есть проект «Ученые против мифов», есть лекции на Youtube, есть портал «XX2 век» с новостями науки, есть образовательный сайт «N+1» проекта «Образовач».

Да, не всякое научное открытие потом находит подтверждение, и нужно это понимать — все может звучать круто, а потом оказаться намного сложнее.

Традиционно на ярмарках литературы есть премия «Просветитель», в рамках которой выбирают самый интересный научпоп России (эта премия есть у книги Александра Панчина «Сумма биотехнологии». — Прим. ФАН).

Западные авторы переводятся нашим просветительским фондом «Эволюция», мы стараемся выбирать самые хорошие книги и гарантировать их качество — у нас их проверяют научные редакторы, эксперты. Есть книжные проекты Дмитрия Зимина, это тоже гарант качества.

— Как отличить настоящее научное открытие от новости в стиле «ученые доказали…»?

— Всегда полезно узнать, что за источник заявляет об этом открытии. Лучше всего, если есть ссылка на лицензированный англоязычный журнал, потому что серьезные научные открытия в сфере естественных наук публикуются на международном уровне, иначе это что-то локальное и вряд ли тянет на Нобелевскую премию.

Когда говорят «ученые доказали» — как правило, это претензия на сенсацию. Но если ссылки на официальную публикацию нет — это очень сомнительно.

Часто пресс-релизы преувеличивают научные открытия, а журналисты в свою очередь преувеличивают пресс-релизы — так рождаются заголовки «ученые открыли лекарство от рака», за которыми скрывается всего лишь то, что ученые на клетках протестировали очередной препарат, и он убивал больше раковых клеток, чем обычно, или в определенном клиническом исследовании этот препарат показал эффективность по сравнению с другой терапией. Не более того.

— Что из открытого недавно в области биологии важно знать?

— Я бы выделил успехи генной терапии. Вылечили гемофилию, полностью победили один из ее типов при помощи генной терапии. Это не преувеличение — есть люди, которые уже вылечились. Это еще стоит дорого, но это уже есть.

Аналогично впервые вылечили человека с генетическим заболеванием буллезный эпидермолиз, при котором кожа сильно повреждается — пересаживали его же кожу, которая была генетически модифицирована в пробирке: получился мальчик с генно-модифицированной кожей.

Сейчас все обсуждают еще одну историю (хотя это тот случай, когда все может оказаться неправдой): китайцы заявили, что сделали генно-модифицированных детей. Утверждают, что детям видоизменили ген, который должен придать им устойчивость к ВИЧ-инфекции.

О том, что такое когда-нибудь сделают, я догадывался, что это должно было стать одной из первых ожидаемых генных модификаций. Научной публикации на эту тему пока нет, есть первоисточники — выступление этого ученого на конференции.

Еще из недавних новостей науки — выяснилось, что митохондрии передаются не исключительно по женской линии, но и по мужской тоже. Есть заболевания, связанные с повреждением ДНК, которые до сих пор решались оплодотворением с привлечением второй женщины. Но если этого можно добиться по мужской линии, то теоретически донором митохондрии может стать отец. Пока это теория, но в целом звучит довольно круто.

Вообще я вам скажу, что в науке часто ответ на вопрос «почему вы этим занимаетесь?» звучит как «потому что это офигенно!»