Лидер группы «Любэ» рассказал о своем детстве, музыке и сыновьях Николаю Расторгуеву – 60! Для него это не тот возраст, чтобы подводить какую-то черту. 60 лет – не пенсия — Николай, как ощущения? 60 лет – можно сказать, солидный возраст… — Чувствую себя замечательно. А насчет возраста мне мама говорит: «Старость начинается после 80 лет». Мои друзья тоже считают, что после 60 как раз и начинается настоящая жизнь, все остальное – только подготовка к ней. Так что у меня все самое интересное еще впереди. — Как отмечать будете? — Я сам к празднику отношусь спокойно. А у нашей группы «Любэ» полным ходом идет подготовка к концертам в Москве и Санкт-Петербурге, которые состоятся через несколько дней после моего личного праздника. Прозвучат наши самые известные песни. Ведь зритель ходит на старые композиции, на хиты, а не на что-то новое, абсолютно ему незнакомое. — В нашей стране в 60 лет мужчины выходят на пенсию. У Вас нет такого желания? — В нашей профессии нет такого понятия, как пенсия. Поэтому я буду держаться до конца. Ребята с нашего двора — У Вас есть популярная песня «Ребята с нашего двора». Помните, каким был Ваш двор? — Конечно. Раньше вся детвора была во дворе, дома никто не сидел. Было много уличных игр, рядом стройки, а это для ребят – самое интересное. Можно было попробовать, например, попрыгать на огромной куче песка. А рядом – лес, река. В общем, занятий было полно. — В футбол, как и многие советские дети, тоже, наверное, играли. За кого болели? — Мой отец в свое время работал на ЗИЛе – и, конечно, он болел за свою команду «Торпедо», и я тоже за нее болел. Недалеко от нашего дома был стадион, и мы вместе с пацанами ездили туда смотреть, как тренируются наши звезды футбола: Эдуард Стрельцов, Валентин Иванов и другие. Сейчас, через столько лет, я смотрю футбол раз в четыре года. — А помните свою первую учительницу? — Я Вам скажу, что имя и отчество моей первой учительницы – это классическое имя для учительницы вообще: Мария Ивановна. Я в классе был сорок первым. — Как так получилось? — Меня сначала распределили в другую школу – такой одноэтажный сарай, он в вечернее время был школой рабочей молодежи, а в дневное – общеобразовательной, для начальных классов. Мама очень переживала, пошла к директору в другую школу и стала упрашивать, чтобы меня взяли в их классы. И меня зачислили. Тогда были вот такие большие классы, и букв к ним было много «А», «Б», «В», «Г», «Д», «Е»… — А выпускной свой помните? — Конечно! На мне был гусарский костюм, взятый напрокат в театре Советской Армии, от него несло нафталином. И мы пели песни группы Beatles. Музыка на все времена — Вы до сих пор остаетесь поклонником Beatles? — Да, они всегда занимали серьезную нишу в моем сердце – ровно с того момента, когда в юности я впервые услышал их композиции. Я часто «возвращаюсь» и слушаю какие-то их песни. Я вообще обожаю музыку 60-х годов – английскую, итальянскую. Это что-то невероятное и интересное. — А в современной музыке есть такие произведения, которые Вы слышите – и сразу понимаете, что это стопроцентный хит? — Это невозможно определить сразу. На все нужно время, порой немалое. Бывает, что ты слушаешь песню, и тебе кажется, что она просто никакая. И вдруг проходят годы – и лет через двадцать пять та композиция, которую ты называл совершеннейшей ерундой, становится самой любимой у народа. — Насколько я знаю, Ваши сыновья – Павел и Николай – не пошли по вашим стопам? — Это так. И это исключительно их выбор. У меня были идеи на этот счет, и я в разных возрастах подсовывал им гитару, но это их не заинтересовало. Впрочем, я и не настаивал. У них свой путь, и моя задача – только помогать им. Они сами разберутся во всем – чтобы не говорили мне потом, что это я их заставил. Группа всей жизни — Ваша группа «Любэ» существует много лет. Есть какая-то дата, которую Вы сами считаете днем рождения вашего коллектива? — Можно считать днем рождения группы 14 января 1989 года. Из первых записанных песен – «Батька Махно». Страшно представить: это было в прошлом столетии! — Чем можно объяснить такое долголетие группы «Любэ»? — Удивительным талантом нашего продюсера Игоря Матвиенко. И еще, наверное, тем, что мы поем песни для народа – и про наш народ, про нас с вами. Ну и, конечно, не нужно забывать про наши вокальные способности. Когда мы только появились на сцене, мы сильно отличались от всего того, что было на тот момент на нашей эстраде и в музыке вообще. Мы сильно выпадали из общего ряда по стилистке, да и чисто по внешнему виду: вышли на сцену какие-то странные ребята… Это потом нас стали называть «ребята с нашего двора». А сначала намекали, что это бандюги из Люберец петь решили – что, как понимаете, не соответствовало действительности. У нас ведь все участники были музыкантами фактически с детства, и к нам этот эпитет не имел никакого отношения. Скульптурная композиция — В фильме «Людмила Гурченко» Вы сыграли Марка Бернеса. Не хотите еще раз попробовать себя в кино? — Марк Бернес – уникальный исполнитель. У него не было нереальных голосовых данных в общем понимании, но у него было нечто другое, к чему я всегда стремился: искренняя подача текста. Это то незабываемое ощущение, когда он что-то произносит – и люди начинают плакать. Даже иностранцы, которые не понимали, о чем он поет, начинали на него реагировать – так он мастерски это делал. Поэтому мне было интересно его сыграть. Но если честно, то я не актер. И скажу вам – это ни для кого не секрет, — что профессия актера – это очень и очень тяжелая работа. Я не буду говорить о зависимости от режиссера и так далее – сама работа над ролью требует от артиста невероятной отдачи и отнимает огромное количество энергии. — А Вы знаете, что Вам памятник поставили? — Да, стоит в бронзе – теперь навечно – в центре города Люберцы. Но это, скорее, не памятник, а скульптурная композиция с человеком, похожим на Николая Расторгуева.
