В гостях у Гастева, или зачем Суздалю Коллайдер
Как современное искусство стало частью города с тысячелетней историей.
В Суздале появился свой Коллайдер. И это не строчка из научно-фантастической повести и не рапорты об импортозамещении, а новая точка на культурной карте этого древнего и красивого города. А точнее — выставочное пространство, причем, довольно необычное: отреставрированный купеческий дом начала XX века, внутри которого находится цифровой «колодец» — вертикальный куб размерами 12*5 метров. Преображением особняка занимались Андрей Бартенев, куратор этой новой мультимедиа-платформы, Дмитрий Разумов — меценат и основатель Творческого сообщества «Мира» — и архитектурное бюро Nika Lebedeva Project. Образ коллайдера намекает, что разгонять здесь будут частицы художественных новаторств, чтобы предъявить продукт их соударений зрителям. Первым проектом, показанным в новом пространстве, стала выставка «Диджитал Тесто» художника Максима Свищёва, занимающегося не только цифровым искусством, но и скульптурой. В верхнем зале показаны 3D-объекты, напоминающие диковинных зверей и отсылающие к эстетике пластилиновой анимации. А в самом «колодце», чьи стороны — и даже потолок — состоят из огромных экранов, можно увидеть фантазию художника на тему современного города: с калейдоскопом неоновых огней и симфонией звуков. Причем, эти образы кажутся совсем не случайными, если вспомнить о «гении места» — Алексее Гастеве: фигуре яркой, неоднозначной и в наши дни практически забытой.
Собственно, Суздальский Коллайдер — своеобразный пролог к будущему Музею Алексея Гастева, двухэтажное здание которого возводится по соседству. Новая институция не только познакомит зрителей с жизнью Гастева, достойной авантюрного романа, но и расскажет об эпохе 1920-1930-х, полной находок и экспериментов. И, конечно, об идеях самого Алексея Капитоновича, актуальных до сих пор. Но кем же все-таки был Гастев? Прежде всего, уроженцем Суздаля, а еще — поэтом, футурологом, анархо-синдикалистом и теоретиком машинного труда. Скупые строчки энциклопедий рисуют образ неординарного человека: революционера со стажем — уже в 1902 году его исключили подрывную деятельность из Московского учительского института — но при этом находившегося в сложных отношениях с большевиками, ряды которых он покинул в 1908-м. До революции его не раз отправляли в ссылку — в том числе и в далекий Нарым — но он всегда успешно сбегал: то во Францию, то поближе — в Новониколаевск (нынешний Новосибирск). Во Франции Гастев работал слесарем на автомобильных заводах и внимательно изучал, как устроено производство: это натолкнуло его на мысль о научной организации труда. А именно — о повышении производительности и воспитании рабочего человека нового типа.
Идеи Гастева оказались востребованы в первые годы советской власти: в 1921-м он стал создателем и руководителем Центрального института труда (ЦИТ). Его памятка «Как надо работать» обошла всю страну — печаталась в газетах, выходила в виде плакатов и листовок. Гастев предлагал рационализировать труд, изгнать из него стихийность — а также исходил из возможностей человека, которому нужно время для восстановления сил. Многие из сформулированных им правил актуальны и сегодня, например: «Не работай до полной усталости. Делай равномерные отдыхи». Или: «Если работа не идет, не волнуйся: надо сделать перерыв, успокоиться и снова за работу». Гастев говорил о том, что рабочее место нужно держать в чистоте, что лучшее заранее досконально продумать свою работу, о необходимости соблюдения режима труда и отдыха. Эти и другие очевидные для нас вещи в то время звучали революционно. И соответствовали идее воспитания нового советского человека, которой грезили многие — в частности, конструктивисты, которые строили дома с обобществленными пространствами, не оставлявшими шанса частным мещанским интересам.
Взаимодействие Гастева с другими культурными деятелями — отдельная интересная тема, ведь он был поэтом и публицистом и вращался в литературных кругах. Хлебников отзывался о нем: «…это заводской гудок, протягивающий руку из пламени, чтобы снять венок с головы усталого Пушкина». Поэзия Гастева вдохновила Арсения Авраамова на создание знаменитой «Симфонии гудков». Ее звуковое полотно состояло из пушечных выстрелов, ружейных залпов, гудков заводов, фабрик, кораблей. Дирижировал «оркестром» сам Аврамов, причем, «концерты» прошли всего в двух городах — Баку и Москве. Отголоски этого дерзкого проекта можно увидеть в образе мегаполиса из «Диджитал Тесто». А соединение науки, искусства и футурологических идей, характерного для той эпохи, проступает в концепции будущего музея. Он вместит в себя не только мемориальные вещи Гастева — расстрелянного в 1939 году и надолго забытого, но еще инструменты и тренажеры ЦИТ, с которыми можно будет взаимодействовать, и, конечно, предметы из «Мира» коллекции: от искусства и полиграфии 1920-1930-х до работ современных российских художников. Пока что выставочной площадкой для вещей из собрания служит суздальский «Ларец», расположенный в отреставрированной старинной избе. В свою очередь, штаб-квартира Творческого сообщества «Мира» находится в здании суздальской торговой лавки XIX века — тоже приведенной в порядок. Так что внедрение современных практик в город с тысячелетней историей продолжается — и точку ставить здесь пока рано.
Выставка работает до 17 августа.
Фотографии: Сергей Кравцов/предоставлено пресс-службой проекта.
