Перспективы sharing economy: что будет, когда кончатся деньги даже на коливинг, коворкинг и каршеринг

Как писал в свое время Илья Ильф, "в фантастических романах главное это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Но вот радио есть, а счастья нет!". Теперь каждые 10 лет придумывается какое–нибудь "радио", которое должно создать счастье человечеству. На рубеже семидесятых это была пластмасса, через 20 лет случился бум доткомов, потом придумали ипотечные кредиты с плавающей ставкой, потом — смартфоны и социальные сети, все сначала купили, а потом продали криптовалюту… Рецепт счастья все время обретал новые формы, и каждый раз его создатели обещали: еще чуть–чуть — и счастье будет всем, каждому и никто не уйдет обиженным. Теперь нам предлагают испытать новую формулу счастья — экономику совместного потребления. Бизнесы, основанные на принципах sharing economy, бьют рекорды роста и капитализации. За последние 10 лет такие проекты привлекли более $20 млрд венчурных инвестиций. В ноябре прошлого года Uber и Lyft, первые из шеринговых бизнесов на бирже, стоили вместе $66 млрд. 5 лет назад мировой рынок совместного использования оценивался в $15 млрд. Через 5 лет ожидают, что глобальный рынок шеринга составит уже $335 млрд. А в 2035 году, как предсказывает PricewaterhouseCoopers, объем транcакций по главным направлениям sharing economy — финансовым, жилищным, транспортным — достигнет уже $600 млрд. Как шерочка с машерочкой Уже сейчас три четверти американцев хоть раз да воспользовались онлайн–сервисами совместного потребления. В России таких потребителей около 25% от общего числа, зато в нашей стране шеринговая экономика развивается вдвое быстрее, чем в Европе. В Российской ассоциации электронных коммуникаций посчитали, что в 2019 году объем рынка шеринговых сервисов в нашей стране превысил 750 млрд рублей. 75% российских арендаторов машин, покупателей секонд–хенда и продавцов труда на биржах фриланаса обитают в городах–миллионниках. Больше всего адептов нового экономического культа живет в Москве, на втором месте — Петербург, а другие подтягиваются к трендсеттерам. Громче всех чудом коллективного потребления восхищаются экологические блогеры, сторонники ЗОЖ и члены "секты свидетелей Греты Тунберг". Экологи вычисляют, как снизится загрузка дорог, если половина водителей будет брать в кабину попутчиков, и на сколько сократятся выбросы углекислого газа в Москве благодаря развитию шеринга самокатов (спойлер — ненамного). "Новое поколение хочет потреблять, а не владеть", "люди платят не за дрель, а за дырку в стене" — эти заповеди у поклонников sharing economy отскакивают от зубов. Барак–коливинг Правда, историк экономики не увидит ничего нового ни в "биржах самозанятых", ни в "отказе от владения". Биржу фрилансеров устроили владельцы лондонских доков еще в середине XIX века. Там каждое утро собирались многие сотни желающих потрудиться на разгрузке судов, а служащие доков бросали в эту толпу резиновые кольца. Колец было меньше, чем претендентов, и даже меньше, чем требовалось "обычных" работников, поскольку система позволяла нанимать "лучших". Без онлайн–приложений, рейтингов и отзывов клиентов. Просто за кольца приходилось драться, побеждал в драке самый сильный, он–то и получал работу. А вечером, потрудившись на свежем воздухе и получив расчет — деньги выдавались, только если бригада справлялась с разгрузкой вовремя, — фрилансеры предавались осознанному потреблению, то есть ужинали из общего котла в кабаке, а потом шли спать в ночлежный барак, как тогда называли модный сейчас коливинг. Кто не хотел спать в бараке, мог воспользоваться другим шеринговым сервисом, то есть пойти к проститутке. В принципе, последний бизнес есть шеринговая индустрия в чистом виде, причем давняя. Даже странно, что поклонники совместного потребления не гордятся таким историческим опытом. Раджива не догнать Правда, у любителей "ко–потребления" есть козырный туз, которым легко можно побить все сомнения в блестящем будущем sharing business. Дешевизна! Действительно, каршеринг оказывается дешевле такси, квартира, арендованная через сервис онлайн–бронирования, дешевле номера в отеле, и даже наряжаться в арендованную одежду может быть дешевле, чем заполнять вещами собственный гардероб. Правда (и об этом предпочитают молчать владельцы онлайн–платформ для шеринга), дешевизна этих сервисов достигается на основе тех же принципов, которые действовали при найме грузчиков в лондонских доках. Заставь работников драться за работу — и выбирай лучшего по минимальной цене. Столкни в одном месте массу продавцов, и в борьбе за покупателей они будут снижать цену. Покупателю будет хорошо — до той минуты, пока он не попытается продать собственный труд или товар, и ему скажут — прости, парень, но ты просишь много. И плевать, что ты дипломированный и опытный. Раджив из Индии или Алистер из Танзании сделает такую же штуку дешевле. Языковой барьер? А онлайн–переводчик на что? Разберемся, твое дело — просить минимальную цену за максимальный труд. Нечего терять, кроме цифрового следа Мне возразят: ну зачем вы так, ведь шеринговые сервисы не только для нищих, а их развитие — еще не свидетельство, что люди не в состоянии заработать своим трудом на свою машину, квартиру и одежду. Вон в Америке есть даже сервисы по совместному использованию бизнес–джетов. Миллионеры тоже экономят! Возможно, миллионеры и экономят, но осознанное потребление можно понимать и как пока не осознанную нищету. Ты платишь по частям, потому что у тебя нет денег платить целиком. Легко не иметь никакого имущества, кроме гаджетов, но что будет с тобой, если в какой–то день ты проиграешь онлайн–драку за работу и не сможешь платить по счету за коливинг, арендовать коворкинг и использовать каршеринг, который будет стоить небольших, но настоящих денег? Фанаты sharing economy любят рассуждать, что "общество совместного потребления" — это почти коммунизм, с его тезисом "от каждого по способностям, каждому по потребностям". Скорее уж работник sharing economy превратится в классического пролетария, которому нечего терять, кроме своего смартфона и цифрового следа, и который однажды захочет пожить жизнью своих хозяев.