Проходной балл

Аналитика | Беда отечественного здравоохранения не только в дефиците кадров, но и в низком уровне их подготовки

Для миллионов тех, кто смотрел недавно «прямую линию» с Президентом РФ, высшим пиком горя стало обращение молодой женщины из мурманского города Апатиты. У Даши Стариковой – рак четвёртой стадии, и она медленно умирает, потому что местные врачи лечили её от «остеохондроза спины». Едва сдерживая рыдания, женщина говорила о полном развале медицины в городе, о том, что нуждающиеся в помощи «узких» специалистов больные даже не успевают доехать в соседний Кировск. Телекамера показывала разрушенное здание городской больницы, которое не могут достроить с двухтысячного года.

Борис Ваулин

---

– Я хочу жить, я не могу оставить свою маленькую дочку сиротой, помогите, Владимир Владимирович, – умоляла Даша,. И по лицу Президента было видно, как тяжело слышать ему эти страдания.

Он обещал помочь, призывал женщину не терять надежды и сожалел, что в «нашем здравоохранении действительно не хватает «узких» специалистов.

Эх, если б только «узких»! По данным Министра здравоохранения Вероники Скворцовой, в отрасли не хватает около 38 тысяч врачей и 206 тысяч медсестёр. Хотя в конце прошлого года депутат Госдумы РФ от Воронежской области Татьяна Сапрыкина заявила: «В России не хватает сегодня 158 тысяч врачей и 850 тысяч медсестёр».

Кто из них прав? В сельской местности и посёлках городского типа дефицит составляет от 40 до 50 процентов. Даже в благополучной Москве укомплектованность медучреждений специалистами составляет 89,6 процента. Ещё момент для размышления: на одного врача приходится два медработника среднего звена. А нужно хотя бы три, ведь в «большинстве стран с современной системой здравоохранения это соотношение – 1:5» и многие манипуляции выполняются в отличие от России не врачами, а средним медперсоналом.

В отличие от бедственного положения областей Поволжья, Прикамья, Зауралья и Забайкалья на воронежской земле ситуация не так катастрофична. В небольшом Кургане не хватает, например, 416 врачей по 53 специальностям. В нашей области дефицит врачей, благодаря принимаемым мерам, за три года снизился значительно. Но даже сегодня укомплектованность врачами в Воронеже 73 процента, в районных больницах – 61. Хотя статистическая «средняя температура» вряд ли отражает истинную ситуацию.

В южном городке Богучар тоже болеют люди, и им тоже хочется вовремя попасть на приём к опытному специалисту. Но с каждым годом сделать это всё сложнее. Не только потому что на смену опытным врачам приходит молодёжь, даже молодёжи в отрасль приходит всё меньше.

Если в области на 10000 населения, по статистике, 40 врачей, то в Богучаре –15. В прошлом году в богучарской райбольнице работали 54 врача, каждый третий из них – пенсионного возраста. С 2010 года из ЦРБ уволено 211 медработников, в том числе 53 врача, из которых полсотни перешли в коммерческие структуры, военный госпиталь, ушли на пенсию.

В начале нынешнего столетия в Воронеже практически не было негосударственных медучреждений, и врачи были «прикованы» к своему месту. Теперь иное дело: частные клиники активно зазывают к себе специалистов. Богатые пациенты готовы платить большие деньги за консультации, несложные операции, срочные анализы. У людей в белых халатах появился выбор.

Когда с 2010 года начался массовый уход медработников из отрасли, Минздрав заявил, что с дефицитом будет бороться «комплексно». Утвердили 83 региональные программы, предусматривающие меры социальной поддержки медиков. В медицинские вузы организовали целевой приём: многие абитуриенты стали поступать в вуз на льготных условиях, учиться бесплатно, но, получив диплом, обязаны были вернуться в родной город или райцентр.

Тем не менее немалая часть выпускников, используя всевозможные лазейки, которые, кстати сказать, обозначены в законе, стали уклоняться от этой обязанности. Чтобы вернуть потраченные на их обучение деньги, Департамент здравоохранения вынужден вести судебные тяжбы. Сколько их возникает ежегодно и сколько заканчивается в пользу государства, ни кадровая служба департамента, ни сам ВГМУ предпочитают не афишировать. Это и понятно, потому что каждый случай говорит о слабых моральных устоях выпускника университета, стремлении увернуться от выполнения гражданского долга.

Автор этих строк говорил со многими ветеранами медицины, организаторами здравоохранения и все, как один, говорили о необходимости возврата к системе распределения выпускников. В Советском Союзе каждый из них, получив диплом, обязан был отработать три года в том месте, куда направляла его Государственная комиссия по распределению. Никакого дефицита кадров не было. Сегодня нянчимся с теми, кто ищет всевозможные уловки не ехать туда, где он нужен больным людям. Почему Минздрав не может (или не хочет?!) признать вред этого безбрежного «демократизма»? В советские времена многие абитуриенты мединститутов, заработав производственный стаж и получив без всяких льгот проходной балл на вступительных экзаменах, учились с большим желанием и были нравственно готовы к тяжёлой, грязной и подчас неблагодарной работе. Нынче по-другому.

Вторая сторона кадрового вопроса – уровень квалификации. Нынешняя коммерциализация учебного процесса, стремление руководителей вуза «дотянуть» первокурсника до выпуска привели к появлению тысяч профессиональных недорослей.

Однажды оказался свидетелем такой сценки. В кабинете бывшего заведующего отделением областной больницы, доктора медицинских наук, талантливого учёного и хирурга мы вели разговор о том, почему многие выпускники медуниверситета показывают слабые знания. Неожиданно раздался стук в дверь, и на пороге появился молодой врач. Он извинился за вторжение, сказал, что идёт в операционную и попросил объяснить, с чего лучшее начать операцию. Старый хирург удивился вопросу, однако подвёл молодого коллегу к красочной учебной «картинке», на которой в разрезе были изображены органы человека, подробно рассказал, как начинать операцию и на что обращать особое внимание.

После ухода взволнованного доктора мы продолжили беседу, но через пару минут дверь вновь отворилась, и возбуждённый врач буквально вбежал в кабинете:

– Простите меня, – торопливо вымолвил он, – но я боюсь ошибиться и не знаю, как вести второй этап операции.

Учёный встал, объяснил про «второй этап», а молодой хирург продолжал задавать всё новые вопросы, и тогда мой добрый знакомый, всегда отличавшийся интеллигентным спокойствием, не выдержал:

– Вижу, что ты вообще не готов к операции. Как ты хотел её проводить, если не знаешь элементарного? Где ты был, когда на лекциях я рассказывал о подобных случаях? В твоих руках жизнь человека, и нужно было десять раз заранее прокрутить в уме, что и как делать!

Он выпроводил растерянного коллегу в операционную, сказал, что сейчас сам подойдёт туда и произнес с раздражением:

– Вот и ответ на ваш вопрос: где достойная смена? Конечно, я понимаю: у молодых людей практических навыков маловато и с непривычки руки могут дрожать, но теорию-то они должны знать! А этот и в ней – ноль. Как только диплом получил?

Ошибки с постановкой точного диагноза и вследствие этого неправильного лечения возникают у нас часто. Пример Даши Стариковой – драматическое тому подтверждение. «Врач должен учиться постоянно, а не раз в пять лет подтверждать свою профессиональную состоятельность», – говорят сегодня организаторы здравоохранения. Идея правильная, потому что у большинства участковых врачей это подтверждение и справки о прослушанных лекциях – фикция. Главному врачу некем заменить их на время учёбы, поэтому справки выдаются по знакомству. Фактически терапевты и педиатры опираются на знания, полученные в институте 15-20 лет назад.

– Пятилетнего повышения квалификации абсолютно недостаточно, – говорит проректор ВГМУ, директор института дополнительного профессионального образования Ольга Саурина. – Сегодня жизнь стремительно меняется, кто не успел, тот отстал и оказался в арьергарде, поэтому повышение врачебной квалификации должно планироваться непрерывно, в течение всей работы доктора. Специалист может сам организовывать свою учёбу в самых разных формах.

Анестезиологов-реаниматологов	17
Врачей УЗИ	58
Врачей лаборантов	79
Рентгенологов	58
Фтизиатров	49
Эндокринологов	58
Онкологов	32
Педиатров	38
Офтальмологов	35
Отоларингологов	42

По задумке Минздрава, с нынешнего года каждый врач должен тратить на ежегодную учёбу не менее 50 часов, то есть набрать за год 50 так называемых кредитных баллов. В том числе 36 часов отпускается на самостоятельную подготовку на курсах повышения квалификации, дистанционное образование, стажировки на рабочем месте, участие в семинарах и вебинарах. Предполагается практиковать выезды учёных из Воронежа в крупные ЦРБ, на лекции которых соберутся врачи из соседних районов.

Оставшиеся 14 часов отпускаются на участие в научно-практических конференциях в областном центре (участие в их работе оценивается в шесть «кредитов»). Прошла, например, в воронежском отеле Benefit plaza научно-практическая конференция «Охрана репродуктивного здоровья женщины», организованная Российским обществом акушеров-гинекологов, ВГМУ, департаментом здравоохранения области, научным Центром акушерства, гинекологии и перинатологии им. академика В.И.Кулакова Минздрава РФ. Доклады учёных, конечно же, с интересом заслушали около 150 акушеров-гинекологов не только Воронежа, но и соседних областей. Участие в конференции принесло каждому доктору шесть «кредитов». И это справедливо, поскольку тяга к знаниям должна поощряться. Хорошо бы дополнительной зарплатой, но, увы, в нынешние времена эта мечта неосуществима.

Надо отметить, что не все новации Минздрава РФ вызывают понимание молодых врачей. Например, закрытие интернатуры, этой послевузовской годичной подготовки выпускников вуза. Начиная с сентября 2017 года, данная форма после дипломной учёбы полностью упраздняется и заменяется ординатурой, получение врачом углубленных знаний в уже избранной специальности будет продолжаться от двух до пяти лет. Продолжительность обучения зависит от сложности этой специальности, её трудоёмкости и наукоёмкости и, естественно, усидчивости молодого доктора.

Противников такого новшества понять можно: интернатура была открыта для всех, и в ней будущие врачи получали навыки работы и большую практику. Ординатура будет давать право занять своё место в «большой медицине», но в неё, во-первых, надо ещё поступить, а во-вторых, умудриться прожить на весьма скромную стипендию. Молодой семье врачей продержаться столько лет на 10-15 тысяч просто невозможно. Говорят: при желании ординатор может подрабатывать. Пусть так, но у него голова будет занята тем, как получить современные научные знания или тем, как найти выгодную подработку и прокормить семью? Не трудно догадаться, что половинчатый статус все эти годы будет дамокловым мечом висеть над головой ординатора.

Не поступившие в ординатуру пойдут работать врачами общей практики, участковыми врачами и педиатрами. Но вряд ли им хватит навыков, полученных в вузе, тем более что после введения новых стандартов обучения студентов у выпускников вуза практических навыков станет ещё меньше. «На мой взгляд, сразу допускать их к работе с больными будет большой ошибкой. Врачу для этого нужны определённые навыки», – опасается декан медицинского факультета РУДН профессор Виктор Фролов.

Опасения небеспочвенны: не попасть бы нашему амбулаторно-поликлиническому звену в новый, ещё более глубокий, омут.

Каждодневные будни больницы. Идёт подготовка к операции. Фото Михаила Вязового.

Источник: газета «Коммуна» | № 52 (26696) | Вторник, 4 июля 2017 года