Кот, который ел огурцы
В деревне все кошки «уличные»: никто из местных жителей не держит их в комнатах своих домов на подушечках или «кошачьих домиках», не ставит им «туалеты» и, уж тем более, не покупает никаких наполнителей для кошачьих туалетов. Само это словосочетание – «кошачий туалет» - вызывает у сельского человека здоровый смех, как над чем-то абсолютно несуразным (вроде «кровати для коровы») и сочувственное сострадание к людской придури, побуждающей выбрасывать деньги незнамо на что.
«Свои» кошки обитают в сараях, со скотиной – тепло, да и перепадает иногда что-то из еды. Молочка добрая хозяйка плеснет в миску, подоив кормилицу-буренку. Из других «разносолов» - чем там поживишься? Картохой у свиней? Да ну… Лучше уж мышку задавить, но не съесть, а принести и положить хозяевам на порог дома, показав свою доблесть – глядишь, и кинут чего-нибудь для разнообразия рациона. Мышью-то – какого сельского кота удивишь?
Кот, которого звали Кузя, был гурманом: он любил огурцы. Ел их прямо с грядки, с лозы, даже забирался в теплицы. А соседские дети сами рвали и давали ему погрызть, им было смешно смотреть на жадно чавкающего зеленой массой «травоядного» кота.
Взрослые же люди совсем не радовались этой особенности кошачьего «вегетарианца», ругались, обнаруживая висящие на огуречных плетях огрызки. И грозились мелькнувшей неподалеку в траве усатой морде.
Увы, кот не понимал разницу между «своими» огурцами, теми, что росли на участке у его хозяйки и соседскими. Огурцы – и огурцы. Это непонимание его, в конце концов, и погубило.
Самый злобный их сосед, старый ворчливый дед, якобы фронтовик (почему – якобы – это совсем другая, отдельная история, о которой я, возможно, еще расскажу) выйдя утром в огород и обнаружив очередные огрызки на грядках, смачно матерился в адрес: кота-вегетарианца: «Кузя - х..й в узел! Опять, падла, огурцы пожрал!»
В итоге, Кузю отравили. Котейко помирал долго и мучительно, это было понятно по комьям взрытой лапами земли у трупа; кровавой пене, продолжающей пузыриться из его приоткрытой пасти. Страдальца нашли слишком поздно, он был уже окоченевший - забился в дальний угол огорода.
Говорят, кошки всегда уходят умирать подальше от людских глаз. Наверное, его можно было как-то спасти, отпоить. Хотя… какое там в деревне лекарство? Молоко, разве что. Его в сарайке и так было – хоть залейся, в «дежурной» миске стояло, рядом со стойлом. Старое хозяйка выплескивала, подоив корову, наливало свежее – своё, не жалко.
Да и вообще – ЧТО можно было так вот пожалеть, НАСТОЛЬКО пожалеть – чтобы взять и отравить вот это тёплое, живое, мяукающее, доброе существо? Неужели – огурцы? Конечно, конечно, все овощи в деревне – это и продукт питания, и средство заработка. То есть, что-то ценное, и, по шкале ценностей – их ценностей, наверно, находится выше жизни уличного кота.
Наверное. Но не для всех. Хозяйка Кузи, похоронив котейку и наплакавшись, набрала большое оцинкованное ведро огурцов из своей теплицы. Затем, она принесла и поставила его на крыльцо дома, где жили предполагаемые убийцы животного. И оставила его там. Нет, она не скандалила. Не портила грядок, не поджигала сараев. Она принесли огурцы, я так думаю, с посылом: «Зажритесь, мрази».
Ну, это я так думаю. Тетя Надя – так звали эту одинокую женщину, у которой Кузя был единственным близким существом, возможно, думала как-то иначе, более толерантно. Но – принесла и оставила. Хозяева, через некоторое время, огурцы забрали. Что, в общем-то, косвенно, подтвердило их причастность к злодеянию. Впрочем, в этом и так мало кто из остальных соседей сомневался. Пустое ведро, которое они вернули, поставив рядом с калиткой тёти Нади, она выбросила на улицу. Точнее, отнесла к дороге и аккуратно поставила на обочину. В перчатках несла. А через несколько часов и его кто-то забрал оттуда. У крепкого крестьянина – всё сгодится в хозяйстве.
«Свои» кошки обитают в сараях, со скотиной – тепло, да и перепадает иногда что-то из еды. Молочка добрая хозяйка плеснет в миску, подоив кормилицу-буренку. Из других «разносолов» - чем там поживишься? Картохой у свиней? Да ну… Лучше уж мышку задавить, но не съесть, а принести и положить хозяевам на порог дома, показав свою доблесть – глядишь, и кинут чего-нибудь для разнообразия рациона. Мышью-то – какого сельского кота удивишь?
Кот, которого звали Кузя, был гурманом: он любил огурцы. Ел их прямо с грядки, с лозы, даже забирался в теплицы. А соседские дети сами рвали и давали ему погрызть, им было смешно смотреть на жадно чавкающего зеленой массой «травоядного» кота.
Взрослые же люди совсем не радовались этой особенности кошачьего «вегетарианца», ругались, обнаруживая висящие на огуречных плетях огрызки. И грозились мелькнувшей неподалеку в траве усатой морде.
Увы, кот не понимал разницу между «своими» огурцами, теми, что росли на участке у его хозяйки и соседскими. Огурцы – и огурцы. Это непонимание его, в конце концов, и погубило.
Самый злобный их сосед, старый ворчливый дед, якобы фронтовик (почему – якобы – это совсем другая, отдельная история, о которой я, возможно, еще расскажу) выйдя утром в огород и обнаружив очередные огрызки на грядках, смачно матерился в адрес: кота-вегетарианца: «Кузя - х..й в узел! Опять, падла, огурцы пожрал!»
В итоге, Кузю отравили. Котейко помирал долго и мучительно, это было понятно по комьям взрытой лапами земли у трупа; кровавой пене, продолжающей пузыриться из его приоткрытой пасти. Страдальца нашли слишком поздно, он был уже окоченевший - забился в дальний угол огорода.
Говорят, кошки всегда уходят умирать подальше от людских глаз. Наверное, его можно было как-то спасти, отпоить. Хотя… какое там в деревне лекарство? Молоко, разве что. Его в сарайке и так было – хоть залейся, в «дежурной» миске стояло, рядом со стойлом. Старое хозяйка выплескивала, подоив корову, наливало свежее – своё, не жалко.
Да и вообще – ЧТО можно было так вот пожалеть, НАСТОЛЬКО пожалеть – чтобы взять и отравить вот это тёплое, живое, мяукающее, доброе существо? Неужели – огурцы? Конечно, конечно, все овощи в деревне – это и продукт питания, и средство заработка. То есть, что-то ценное, и, по шкале ценностей – их ценностей, наверно, находится выше жизни уличного кота.
Наверное. Но не для всех. Хозяйка Кузи, похоронив котейку и наплакавшись, набрала большое оцинкованное ведро огурцов из своей теплицы. Затем, она принесла и поставила его на крыльцо дома, где жили предполагаемые убийцы животного. И оставила его там. Нет, она не скандалила. Не портила грядок, не поджигала сараев. Она принесли огурцы, я так думаю, с посылом: «Зажритесь, мрази».
Ну, это я так думаю. Тетя Надя – так звали эту одинокую женщину, у которой Кузя был единственным близким существом, возможно, думала как-то иначе, более толерантно. Но – принесла и оставила. Хозяева, через некоторое время, огурцы забрали. Что, в общем-то, косвенно, подтвердило их причастность к злодеянию. Впрочем, в этом и так мало кто из остальных соседей сомневался. Пустое ведро, которое они вернули, поставив рядом с калиткой тёти Нади, она выбросила на улицу. Точнее, отнесла к дороге и аккуратно поставила на обочину. В перчатках несла. А через несколько часов и его кто-то забрал оттуда. У крепкого крестьянина – всё сгодится в хозяйстве.