Миссия невыполнима: как российской экономике выжить без нефти и газа
Коронакризис больно ударил по доходам российской казны от продажи углеводородного сырья. В первые пять месяцев 2020 года спрос на нефть сократился на 23%, и дальнейшие прогнозы выглядят не слишком оптимистично, ведь наши партнеры в ЕС ударными темпами развивают т. н. «зеленую энергетику». Сегодня власти РФ вновь озабочены проблемой диверсификации экономики: как поменять структуру хозяйства, чтобы сделать его менее зависимым от спроса на топливо? Построение инновационной экономики даже стало частью плана правительства по посткризисному восстановлению.
Лукавые цифры
Российской экономике придется как-то реагировать на эти вызовы. Впрочем, власти страны с начала нулевых твердят о необходимости «слезть с сырьевой иглы», провести реиндустриализацию, перевести экономику на инновационные рельсы и т. д. Только пока как-то не получалось. Но может выйдет на этот раз? Сегодня основные сферы применения голубого топлива – это электроэнергетика и химическая промышленность. Но завтра метан может стать сырьем для производства водорода, которому в «зеленой» экономике отводится роль важного энергоносителя. Главное, чтобы это производство шло без выброса СО2.
Есть несколько основных промышленных способов получения водорода:
– методом электролиза из воды;
– из метана методом его паровой конверсии (т. н. паровой реформинг метана);
– из угля пропусканием паров воды над раскаленным углем при температуре около 1000ºС;
– из биомассы термохимическим или биохимическим способом.
Сейчас экологически озабоченные чиновники Евросоюза ратуют за электролиз как самый чистый метод, ибо при нем не выделяется углекислый газ. Но, как поясняет Андрей Конопляник, «чистым» является электролиз как таковой, а предыдущие звенья производственной/энергетической цепочки вполне себе углеродоемкие и предполагают выбросы СО2. Кроме того, электролиз примерно в 10 раз более энергоемок, чем процесс получения водорода из природного газа.
Итак, паровой реформинг метана дешевле, но дает нежелательные выбросы, поэтому в конце технологической цепочки нужно «пристроить» систему улавливания и захоронения СО2 (CCS). А это добавляет 20–40% к затратной смете. Но уже сейчас, по словам Конопляника, «есть определенные наработки в кооперации с европейскими институтами и компаниями» по производству водорода из метана без доступа кислорода, а значит, и без выброса СО2. В итоге получаются водород и твердый углерод, который, если его вычленить, можно использовать в шинной промышленности, в атомной энергетике и т. д.
«В этом я вижу сближение наших коммерческих интересов, которые, может быть, перевесят те политические интересы, которые объединяют Европу и США и которые построены на понятии «лояльность», – резюмирует эксперт.