Владислав Смирнов: Многие семьи при выборе будущей профессии для ребенка сами закладывают бедность
Страх потерять работу в последнее время испытывает все больше россиян. Стоит ли беспокоиться по этому поводу южноуральцам? О том, как отразился кризис на рынке труда, насколько выросла безработица, ожидаются ли массовые сокращения на предприятиях региона, агентству «Mega-U.ru» рассказал начальник Главного управления по труду и занятости населения Челябинской области Владислав Смирнов.
- Владислав Валентинович, мы уже прожили год в ситуации нового экономического кризиса. Насколько эти явления отразились на рынке труда Челябинской области?
- Если сравнивать абсолютные показатели, то мы находимся достаточно далеко от кризисных явлений. В марте 2010 года максимальный показатель зарегистрированной безработицы в Челябинской области превышал 70 тысяч человек. Сегодня в регионе признаны безработными порядка 29 с половиной тысяч человек. Медленный стагнационный рост числа зарегистрированных безработных идет с середины 2014 года, и в текущем году прогнозные цифры, сформированные в 2012-2013 годах, мы превышаем примерно на 5-5,5 тысяч человек. Тогда предполагалось, что из кризиса 2008 года мы уже вышли, и новый кризис можно было ожидать не ранее 2016-18 годов.
- Тем не менее, с середины прошлого года заговорили о новом более глобальном кризисе в экономике…
- Являются ли те явления, которые мы сейчас видим в экономике кризисом, это вопрос к экономистам. Мы же видим, что есть некоторая реакция рынка труда на осложнение экономической ситуации. При этом есть факторы, которые противодействуют росту безработицы и, напротив, способствуют. Так, традиционно отмечается сезонное снижение напряженности на рынке труда в летний период. За май-сентябрь численность зарегистрированных безработных снизилась на 2800 человек, что меньше ожиданий, – «в норме» летний период дает снижение на 5-6 тысяч безработных.
Еще один фактор, влияющий на общее состояние рынка труда, – это выход людей на пенсию. Ежегодно количество пенсионеров у нас в области возрастает. Еще пять лет назад выбывало за год порядка 20 тысяч человек, в этом году перейдут в категорию неработающих пенсионеров порядка 45-50 тысяч человек, и в перспективе это число будет расти.
- Кем заполняются высвобождаемые места?
- Замещение должно происходить молодыми людьми, которые только выходят на рынок труда или теми трудоспособными гражданами, которые пока не ведут трудовую деятельность. Кроме того, многие пенсионеры готовы далее продолжать трудиться.
В итоге на сентябрь мы имеем стабилизацию со стагнационным снижением регистрируемой безработицы. Думаем, что она, как и в предыдущие годы, начнет плавно расти с конца октября с некоторым ускорением роста во второй половине декабря. На 1 января 2016 года мы можем выйти на показатель порядка 34 тысяч человек зарегистрированных безработных против 29 тысяч на сегодняшний день.
- Может ли ситуация обостриться из-за массовых сокращений работников с предприятий?
- Можно с уверенностью говорить о том, что до Нового года у нас не произойдет массовых увольнений с каких-то градообразующих предприятий. То есть таких сокращений, которые могли бы серьезно осложнить ситуацию в конкретном муниципальном образовании. Предприятия уведомили нас о возможном увольнении до конца этого года и в начале января в общей сложности порядка 2,4 тысяч человек. Это ровно двадцать предприятий. Вообще же, об увольнениях массовых и не массовых на сегодня заявило 306 предприятий и организаций. И это при общей численности работающих по Челябинской области 1 миллион 740 тысяч человек и более 110 000 работодетелей.
- Сотрудники каких предприятий могут лишиться своих рабочих мест до конца года?
- Значительную долю в этом списке формирует ООО «ЧТЗ –Уралтрак», причем само предприятие летом сократило прогнозную цифру о возможном сокращении в 10 раз. Изначально они уведомляли нас о вероятности высвобождения в течение года порядка 5 тысяч сотрудников при общей численности персонала в 7,8 тысяч человек. Сейчас они активно работают над тем, чтобы завод выходил из кризиса. И уже более уверенно говорят о том, что настолько массовых увольнений не будет. В последних уведомлениях значится цифра в 516 человек, из которых многие достигли пенсионного возраста.
Еще одно массовое сокращение работников ожидается в связи с реорганизацией системы образования города Челябинска. Нас уведомили о возможном сокращении до 400 человек, по факту могут реально потерять работу порядка ста работников образовательной сферы.
- У них, вероятно, имеются большие шансы трудоустроиться в образовательные учреждения города?
- Очень важно, что наиболее массовые сокращения планируются в Челябинске, где имеется самый емкий рынок труда. Он насыщен и промышленными предприятиями, и образовательными учреждениями. Поэтому возможность трудоустройства этих почти тысячи человек из 2,4 тысяч, заявленных к возможному увольнению до января, реально существует.
- Есть ли еще предприятия, которые находятся в зоне риска?
- У нас есть предприятия, которые вызывали тревогу в связи с ожиданиями массовых увольнений. Но надо отметить, что в предыдущие годы, особенно в 2009 году, промпредприятия уже оптимизировали свой кадровый состав. За прошедшие шесть лет наблюдалась довольно взвешенная кадровая политика. Я не припомню где-то необъективного и необъяснимого с экономической точки зрения роста персонала. Поэтому массовые высвобождения сегодня возможны только в том случае, если собственник примет решение о ликвидации предприятия. Но с этого пути бизнесмены давно ушли, потому что лучше все-таки предприятие продать, чем распилить на металлолом. А без персонала продать предприятие практически невозможно. Поэтому можно говорить о том, что у нас есть проблемные предприятия, но ожидать массовой безработицы из-за закрытия какого-то завода пока, слава богу, не приходится.
- То есть паника, которая наблюдалась среди работодателей в конце прошлого года в связи с неожиданным для многих ухудшением экономической ситуации, прошла?
- Паника такая была, многие старались оптимизироваться в ожидании острого кризиса. Результаты мы увидели уже к марту-маю этого года, когда к нам пошли люди, оставшиеся без работы. Но все же это больше коснулось сферы торговли и услуг, а не промышленности. Предприятия торговли, некоторые строительные и транспортные организации проводили единичные увольнения в ожидании сокращения объемов оборота, снижения покупательской способности населения и так далее. Сегодня можно уверенно говорить о том, что эти сферы оптимизированы по занятости, и массовой безработицы в ее пиковом виде в ближайшие полгода не будет. Есть, кстати, и свои плюсы в прошедшей оптимизации.
- То есть повышение уровня безработицы имело и положительный эффект?
- Наверное, было бы лучше, если бы его не было, но тем не менее. Рост числа зарегистрированных безработных во многом был сформирован людьми, высоко социализированными на рынке труда. В отличие от заводчан, которые зачастую лишаются единственного за всю жизнь рабочего места, работники торговли имеют богатый опыт трудоустройства. В сфере торговли процент смены персонала за год считается приемлемым на уровне 12% и выше, в то время как в промышленности текучка кадров обычно не превышает 5%. Поэтому сотрудники торговли в большинстве своем имеют высокую способность к самостоятельному поиску работы. Люди не находятся в том психологическом ступоре, в который нередко попадают представители других профессий.
Кроме того, большая часть увольнений состоялась весной, в преддверии летнего сезонного расширения рынка труда, что позволило многим быстро трудоустроиться. Благодаря этому прошедшая в начале года волна кадровой оптимизации во многом нивелировалась, и сейчас мы находимся в состоянии достаточно стабильном. В конце года будет традиционное сезонное сокращение емкости рынка труда, но оно не окажет существенной дестабилизации.
- На Ваш взгляд, на сегодня банк вакансий у нас достаточен для сохранения стабильности на рынке труда?
- Количество вакансий, конечно, сократилось, что является определенным сигналом о негативных явлениях в экономике. Если бы сокращения не произошло, то мы вообще говорили бы только о переформатировании рынка, и не более. Но речь идет об уменьшении привычного для нас количества вакансий практически вдвое. Мы на сегодня имеем около 20 тысяч вакансий против 40-45 тысяч в предыдущие годы. Правда, примерно десятитысячное снижение произошло в связи с изменением порядка предоставления работы иностранным гражданам. Раньше в нашем банке постоянно присутствовало около 10 тысяч предложений от работодателей, адресованных именно иностранцам. Наши российские граждане на эти работы не нанимались, а, значит, они ничего и не потеряли. В основном, дешевую рабочую силу привлекали в сферы сельского хозяйства и строительства. С учетом этого можно говорить о фактическим снижении количества вакансий в банке службы занятости на 20-30%.
- И это не критичное сокращение?
- Для иллюстрации можно вспомнить о ситуации в 2009 году, когда разразился экономический кризис. Осенью 2008-го в нашем банке имелось более 50 тысяч вакансий, а затем работодатели в течение двух-трех месяцев массово отзывали предложения, и к началу 2009 года их осталось чуть более 5 тысяч.
- А сегодня сколько?
- На сегодняшний день в региональном банке более 23 тысяч вакансий. В рейтинге самых востребованных лидируют специальности во всех сферах строительства – жилищного, промышленного, дорожного. Этот спрос во многом образовался после того, как ужесточилось законодательство на использование нелегального труда - дешевой иностранной рабочей силы. Сейчас мы пытаемся закрывать эти вакансии, потому что зарплата там хорошая. Совсем почти нет спроса на бухгалтеров, экономистов, юристов и другие «любимые» специальности.
- По Вашим наблюдениям, популярность тех или иных специальностей среди абитуриентов меняется с учетом реалий рынка труда?
- Я думаю, движение такое началось, больше ребят стало поступать на технические специальности, и вырос интерес к среднеспециальному образованию. Но о кардинальных изменениях говорить рано, мы увидим результаты через несколько лет, потому что эти студенты еще учатся. Пока же на рынок выходят те, кто 4-5 лет назад выбирал модные специальности. Тогда еще почему-то достаточно слабо звучала тема раскоординированности рынка образовательных услуг и рынка труда. Где-то порядка 10% выпускников ежегодно приходят к нам за помощью в трудоустройстве.
- Кто все-таки должен помочь ребенку не ошибиться с выбором будущей профессии?
- Я уверен, что это задача семьи - помочь разобраться и найти свое призвание еще в детстве. По-моему только родители могут сделать правильный, может быть, даже жесткий выбор за ребенка. Может, он даже будет упираться, насмотревшись телевизора, но со временем поймет, что родители правы. И если в итоге человек будет заниматься тем делом, к которому способен и которое ему будет интересно, то работодатель встанет за ним в очередь. Это касается любой сферы.
Пока же, к сожалению, многие семьи при выборе будущей профессии для ребенка сами закладывают бедность, делая ставку на заведомо невостребованную специальность, причем не думая при этом о реальных способностях своего чада.
- В чем феномен такого настойчивого стремления сделать детей юристами или экономистами?
- Отпечаток на нынешнее поколение родителей наложили 90-е годы, когда вдруг оказались чрезвычайно в цене опытные юристы, экономисты, работники банков и бухгалтеры. Эти люди стали зарабатывать много и в долларах. Но сегодня ситуация другая. Конечно, всегда нужны юристы и экономисты, и высокие профессионалы в этой сфере являются эксклюзивным товаром, они чрезвычайно востребованы работодателями. Но большинство ребят, получивших диплом, например, юриста, не имеют к этой работе ни малейшего призвания и способностей. И задача у них одна – устроиться хотя бы на какую-то работу и хоть с какой-нибудь зарплатой. И такая семья обречена на бедность на поколения вперед.
- Еще есть модная профессия – управление и госслужба…
- На мой взгляд, предложение вузов подготовить из вчерашних школьников управленцев муниципального уровня и госслужащих – это не что иное, как обман. В этой работе призвание и способности имеют еще большее значение. Человек должен родиться с определенной «маркировкой» от бога, тогда, при определенных обстоятельствах, возможно, из него удастся слепить неплохого управленца. Не зря при Советской власти не было такой профессии, как управленец. Готовили таких специалистов из уже получивших высшее образование людей на кафедрах современной истории в некоторых государственных вузах. И выпускалось их 30 человек на весь субъект. А единственным на страну вузом, который готовил руководителей высшего звена, была Академия при ЦК КПСС, куда направлялись уже возрастные слушатели.
- А что Вы думаете о предложении вернуться к системе распределения выпускников?
- Я не верю в это. Если до конца отследить эту цепочку, с точки зрения государственной организации, то введение принудительного распределения должно привести к отмене частной собственности.
- Почему?
- Потому что в противном случае, мы должны признать, что вводим принудительный труд в компаниях «господ рабовладельцев», которые получат подготовленных за счет государства специалистов. И поедет ваш ребенок в приказном порядке работать на Ивана Ивановича, на его лично-частное предприятие, куда-нибудь в Магадан. И никто не спросит, согласны вы с этим решением или нет. Или надо тогда забрать у Ивана Ивановича этот завод, фабрику и так далее, и всё вернуть государству – уравнять в ограничении прав и выпускника, и Ивана Ивановича. Или серьезный классовый конфликт – рабов против господ… Мы это уже проходили на практике в истории страны … Результаты тоже известны - социальная революция с гражданской войной.
- Насколько, по-вашему, россияне готовы вообще ради хорошей и денежной работы менять место проживания? Или мы очень привязаны к своей малой родине?
- Я бы насчет сильной привязанности поспорил. Думаю, у нас, как и во всем мире, большинство людей стремятся к тому, чтобы зарабатывать и кормить семью, и ради этого готовы поменять место жительства. Но миграционные потоки, в которых Челябинская область, кстати, как стабильный регион является достаточно привлекательной, серьезно сдерживает жилищный вопрос. Мы находимся в «каменном веке» по ситуации на рынке недвижимости. Разрывы в стоимости жилья в малом городе, тем более селе, и крупном городе, где выше возможности трудоустройства, огромны. Невозможно за средства, вырученные от продажи жилья там, купить жилье здесь. Еще худшая ситуация на рынке аренды жилья, и эти процессы являются главным тормозом для развития трудовой внутренней миграции.
- Если бизнес заинтересован в приобретении работника, он и должен озаботиться созданием условий для его проживания по месту работы.
- Пока ситуация обратная. Нередко даже выписанный за большие деньги специалист для предприятия, расположенного где-нибудь в маленьком городке или построенного во вчерашней степи, уезжает оттуда. Потому что его не устраивает, условно говоря, социальный пакет, предлагаемый семье. Нет хорошей школы, детского сада, возможностей заниматься спортом, развивать детей и так далее. Бизнес пока зачастую занимает иждивенческую позицию и говорит: мы построили предприятие, а вы, государство, создайте социальную инфраструктуру, чтобы нашим работникам было хорошо. Но почему эти проблемы должны решаться за счет налогоплательщика? Эта тематика - удорожание квалифицированного человеческого капитала - пока у предпринимателя вызывает оторопь. Но рано или поздно им придется задуматься о создании условий для комфортной и полноценной жизни своих работников, и, видимо, включать в инвестпроекты строительство социальной инфраструктуры с коттеджными поселками, бассейнами, школами и так далее.