«Русский Геркулес»: судьба самого сильного воина Российской империи
Дмитрий Лукин, известный как "русский Геркулес", приобрел славу своей необычайной силой, которая прославилась далеко за пределами России еще при его жизни. По легендам, этот морской офицер поднимал пушки и легко вдавливал гвозди в дерево. Он считал, что ядро пушки не представляет для него никакой угрозы. Однако "русский Геркулес" погиб именно от него.
Служба на флоте
Согласно изданию "Битвы российского флота XVIII-ХХ веков" авторства Виталия Доценко, Дмитрий Александрович Лукин родился в 1770 году в городе Курске. Он потерял родителей в раннем возрасте и унаследовал 20 тысяч рублей и 600 душ. Мальчика взял на воспитание его дядя, но тот не проявлял особого интереса к его воспитанию и отправил его в сельскую местность, "подарив" одного крепостного, Илью Байкова. По словам Валентина Пикуля в его книге "Двое из одной деревни", мальчики зарабатывали на жизнь, вытаскивая кареты из грязи вместе с пассажирами.
Однако однажды жизнь Дмитрия Лукина изменилась: его дядя подал ходатайство великому князю Павлу Петровичу, чтобы принять сироту в Морской корпус. Князь согласился. В возрасте пятнадцати лет Дмитрий Лукин получил звание гардемарина, а через два года стал мичманом. В течение следующих лет Лукин продвинулся до звания капитана 1-ого ранга. В это время он уже командовал 80-пушечным кораблем "Рафаил" и имел множество почетных наград и медалей. Однако слава Лукина как знаменитого моряка пришла к нему задолго до этого, благодаря его удивительной физической силе.
Подвиги, которых «Геркулес» стеснялся
Необычайную силу не скрывал ни невысокий рост Дмитрия Лукина, ни его форменный китель. Широкие плечи, огромный объем грудной клетки, могучий торс и богатырские руки – именно такое описание Лукина приводит в своей книге «Истоки богатырства. Секреты атлетизма» Юрий Шапошников. «Русский Геркулес», как прозвали Лукина матросы, с легкостью гнул кочерги, ломал серебряные рубли и подковы, пальцем вдавливал в борт корабля гвозди, удерживал пушечное ядро на вытянутой руке и даже поднимал пушки весом до 8 пудов. Несмотря на такие физические способности, по свидетельствам современников, Лукина было сложно заставить применить силу без дела. «Если наша палуба и увидит кровь, так это будет кровь, пролитая в битвах за Отечество» - говорил Дмитрий Александрович.
Между тем применять силу в мирное время Лукину все же приходилось. Однажды, еще будучи мичманом, Дмитрий Лукин отбился от двоих грабителей, которые хотели заполучить его енотовую шубу. В другой раз «Геркулес» вместе с Ильей Байковым, со своей женой и детьми отправился в имение, которое завещал ему усопший дядя. На постое Лукин и Байков случайно узнали о том, что на них собираются напасть разбойники. Друзья уложили негодяев всех до одного. Неизвестно, что думал Лукин о втором случае, а вот о первом он долго жалел. Он был уверен в том, что позарившимся на его шубу беднякам было попросту нечего есть.
Гибель «Геркулеса»
Между тем погиб Дмитрий Лукин не в уличной драке, а, как и мечтал, на палубе своего корабля «Рафаил». Как утверждают авторы издания «Морские битвы России» В. Д. Доценко и В. Н. Поникаровский, капитан 1-ого ранга Лукин был убит в самом разгаре боя. В грудь Дмитрия Александровича угодило пушечное ядро, которое фактически разорвало его тело на две части. Это случилось летом 1807 года во время русско-турецкой войны в Сражении у Афонской горы. Лукина похоронили, согласно морским обычаям, в море. Все уцелевшие члены команды плакали, прощаясь с капитаном. И это неудивительно: Дмитрий Лукин был справедливым командиром и ни разу никого даже не оскорбил.
Узнав о гибели друга, Илья Байков, ставший к тому моменту кучером самого императора, попросил Александра I не оставлять вдову Лукина и его детей без внимания. Анастасия Ефремовна до конца жизни получала персональную пенсию, а ее сыновья бесплатно были приняты в пажеский корпус. Однако самым знаменитым потомком «русского Геркулеса» можно назвать Николая Александровича Лукина, который в начале ХХ века был чемпионом России, а впоследствии выступал в цирке, поражая зрителей своей необыкновенной силой, доставшейся ему, по-видимому, по наследству.