Дикоросы Поморья могут спасти леса от вырубки
Так считает заготовитель дорогостоящих и редких «даров леса».
Игорь Яковлев — основатель небольшой компании, которая с 2016 года занимается сбором и продажей редких дикорастущих растений в Архангельской области. Покупателями зачастую выступают элитные столичные рестораны. Начинали сборщики с заготовки чаги — гриба, служащего основой для приготовления особого травяного чая. Но Игорь считает, что перспективы сбора других дикоросов позволяют говорить об отказе от массовых вырубок леса.
«У нас в стране развита наука лесоустройства. Но отечественное лесоустройство имеет перегиб в сторону заготовки древесины. При этом очень мало развито изучение пищевых и прочих недревесных лесных ресурсов. Чтобы арендовать участок леса, нужно составить проект его освоения. А именно продемонстрировать, какая будет построена лесная инфраструктура. Вся она как правила заточена на основной лесной ресурс — древесину», — поясняет Игорь Яковлев.
Между тем, помимо древесины, леса Архангельской области могут дать от двухсот наименований полезных растений. Это большой регион, расположенный в нескольких природных зонах. По словам Игоря, вместе с тундрой количество подверженных сбору дикоросов вырастет до трехсот пятидесяти.
«Например, мы заготавливаем ягель. Из ягеля делают конфеты и хлеб в ресторанах Москвы. Это очень дорогие продукты. Чищеный, хороший ягель — цетрария звездчатая —продается по 900 рублей за литр. Или чистуха подорожниковая — это аналог молодой картошки, только гораздо вкуснее, с миндальным привкусом. Ее запекают и получается божественно-вкусная штуковина. Будра — условно-ядовитое растение, которое широко применяется в барной культуре. Еще один дикорос для таких целей — зизифора. В барах Европы с ней делают очень дорогие коктейли. В Архангельской области есть и аир болотный. Вся восточная кухня активно применяет аир, на рынке много фермерского аира. Но если пробовать фермерский аир, то у него очень прямой тупой вкус. Архангельский аир мы продаем по 5000 рублей за килограмм. Но заготовить аир в дикой природе тяжело — этот корень растет в болотных условиях, и нужно буквально нырнуть в болото, чтобы его достать», — рассказывает Игорь.
При этом Игорь признает, что структура спроса на эту продукцию очень многогранна. Дикоросы как ресурс будут интересны прежде всего из-за наличия в стране огромных территорий их природного произрастания.
«Я за то, чтобы не строить холдинг для добычи подобных ресурсов. Лучше развивать традиции маленьких локальных крафтовых производств. Ведь каждая деревня имеет свою историю и традиции. Не надо из этого делать индустрию, лучше развивать культурную мозаику. Даже в мировом масштабе Россия может гораздо громче заявить о себе посредством множества локальных брендов», — подчеркивает Игорь.
Однако пока леса в Архангельской области, как и по всей России, используют для лесозаготовок. Игорь говорит, что во вторичных лесах множество дикоросов просто не возрождается. Лесопромышленники в ответ парируют, что там лучше растут ягоды. И это правда, но ягоды уже научились выращивать в фермерских хозяйствах. А вот многообразие видов во вторичных лесах восстановить так просто не удастся.
«На одном гектаре можно заготовить около 150-200 кубометров древесины. Это 500 тыс. рублей максимум. С этого же гектара можно собрать минимум десять килограммов одних только грибов. При этом 500 тыс. рублей — это одноразовый заработок, следующую возможность надо ждать около ста лет. А сбор дикоросов в не вырубленном лесу можно вести ежегодно», — сравнивает собеседник НЕВСКИХ НОВОСТЕЙ.
Но возможно и сотрудничество между сборщиками и лесорубами. Недавно FSC (Forest Stewardship Council, Лесной Попечительский Совет — международная некоммерческая неправительственная организация, целью которой является продвижение ответственного управления лесами во всем мире) внесло положения о том, что на сертифицированных экспортных делянках нужно оставлять недорубы в виде ключевых биотоков — берез старше 70 лет. Это дает шанс людям заготавливать на этих березах чагу. А так как вокруг уже нет других деревьев, эффективность сбора увеличивается в десятки раз.
«В Янгорском лесничестве Плесецкого района сборщики ранее 90 % времени заготовки тратили на поиск чаги, но теперь они не тратят время. Лесопромышленники даже сами говорят им, где именно находится чага. Я участвовал в переговорах об изменениях с директором FSC по СНГ Николаем Шматковым. Береза не является редким деревом, он уточнял, какие причины для недоруба? Было написано обоснование, где указано, что старые березы обладают повышенной дуплистостью и могут служить укрытием для животных. Мшистось берез — способ сохранить редкие виды мхов и лишайников», — поясняет Игорь.
В целом же, по словам Игоря, подход к лесовосстановлению в России очень формальный. Хотя на саженцы новых деревьев и логистику тратятся большие деньги, должного ухода за ними нет. В итоге на месте, где планировалось лесовосстановление зачастую просто появляется болото. В российских стандартах лесовосстановления уход подробно не прописан, поэтому его и не делают.
Возможно спасти хотя бы часть лесов Архангельской области от вырубок, выделив эти территории под лесопромышленный кластер. По мнению Игоря, именно территории СЗФО годятся для этого лучше всего.
«Я объездил почти всю Россию. И считаю, что можно создать три так называемых кластера по дикоросам: Северо-Западный, Кавказский и на стыке Западной и Восточной Сибири — Алтай, Тыва, Саяны, Красноярский край. Самая малонарушенная природная территория на Дальнем Востоке, но там очень малая плотность населения, собирать дикоросы порой просто некому. На Северо-Западе основой для сбора дикоросов должна стать именно Архангельская область, возможно, с заходом в Республику Коми и восток Вологодской области. А Карелия уже не подходит из-за развития рекреационного туризма, там все буквально вытоптано», — заключает Игорь Яковлев.
По его словам, на фоне вырубки лесов дикоросы дорожают — так, спрос на чагу увеличивается с 2016 года. Ранее закупочная цена чаги была 20-25 рублей за килограмм, теперь чагу можно купить уже за 50-55 рублей. Если экспортная цена в 2016 году составляла 4 доллара, то сейчас — 16 долларов. В Финляндии и Германии расценки достигают 40 долларов. Все это может в итоге привести к тому, что бизнес развернется в сторону более ответственного отношения к российским лесам.
Ранее НЕВСКИЕ НОВОСТИ писали о том, что селекционно-семеноводческий центр для восстановления северной тайги появится в Новодвинске.