"Мы не политики". Глава "Русской общины" на Алтае — об отмене концертов, драках и абортах

Руководитель "Русской общины" в Барнауле и на Алтае рассказал, зачем "Русская община" запрещает концерты, выступает против абортов и дерутся ли ее сторонники с мигрантами

Последние пару лет в заголовки новостных лент часто попадает организация "Русская община". Ее активисты помогают жителям России решать проблемы, связанные с преступлениями мигрантов, ходят в рейды с полицией, требуют запретить концерты звезд, выступают против абортов и так далее. Одни считают общинников заступниками слабых и борцами с несправедливостью, а другие уверены, что они выходят на улицы подраться с приезжими и стремятся навязать обществу свое понимание традиционных ценностей. Координатор "Русской общины" в Алтайском крае Роман Васильев рассказал amic.ru, что такое "Русская община", чем она занимается в регионе, как относится ее руководство к насилию на улицах, абортам и запретам музыкантов.

Что такое "Русская община"?

"Русская община" – это организация, которая появилась в 2020 году. Ее основателями стали координатор движения за запрет абортов Евгений Чесноков, а также журналисты Андрей Ткачук и Андрей Афанасьев. На сайте "Русской общины" сказано, что "это среда для объединения русских людей по принципу взаимопомощи". Организация поддерживает курс российского правительства и активно сотрудничает с правоохранительными органами.

"Православие – опора, но все-таки выбор каждого"

– Чем занимается "Русская община" в Алтайском крае?

– "Русская община" охватывает несколько направлений деятельности. Это, конечно, продвижение русской культуры и традиций. Мы проводим "Русские дворы" с молодецкими играми-забавами для жителей многоквартирных домов, пропагандируем культуру России. Еще у нас есть дружина для помощи сотрудникам полиции, мы реагируем на жалобы людей, помогаем им, а также проводим рейды. У нас существует и кибердружина, которая работает в интернете и ищет деструктивные каналы для подростков, где, например, на камеру убивают животных, пропагандируют ЛГБТ. Информация о них передается центру по борьбе с экстремизмом.

Мы создали и направление "Спаси жизнь" – это антиабортная инициатива. Обращаемся к депутатам Госдумы и АКЗС, записываем видео, делаем рекламу на разных площадках. Есть и юридическая защита, юристы бесплатно проводят консультации, им можно вопрос задать, есть и юридическое сопровождение. Но нам важно, чтобы гражданин сам начал действовать. Как минимум он должен написать заявление в полицию, дождаться ответа или как-то иначе отработать свой вопрос. Если он поймет, что бессилен, то может обратиться к нам.

– А с чего вы вообще начали свою работу? Что послужило стартовой точкой?

– Началось все с помощи фронту. Мы сами изготавливали окопные печи, ребята варили их в гаражах. Также фермеры отдавали нам мясо, сало, мы варили тушенку, помогали сети плести, скидывались и покупали вещи, которые были нужны. Женщины вязали носки шерстяные, шили трусы. В тему СВО мы глубоко интегрировались, постоянно собираем финансовую помощь. Работаем адресно: купили что-то, передали, люди это получили, нам отзвонились. В основном мы помогаем мобилизованным. Недавно мы собрали медицинские препараты на сто с лишним тысяч рублей. Это несколько рюкзаков для врачей, которые находятся на фронте.

– Как давно "Русская община" появилась в Алтайском крае? И много ли у вас сторонников?

– "Русская община" в Алтайском крае появилась летом 2023 года сразу в двух городах – в Бийске и в Барнауле. Сейчас у нас есть сторонники в Камне-на-оби, Славгороде, Кулунде, в Шипуново и в Новоалтайске. Сначала никто не знал, что мы существуем. Месяцев через пять нас уже было человек 150. Сейчас у нас в крае 4,6 тысячи сторонников, около тысячи – в Барнауле. У нас много "слушателей", которые просто находятся в наших каналах, а есть актив – около 100-120 человек. И это разные люди – от дворников до бизнесменов.

К нам вступают те, кто переживает за страну и за ее будущее, хочет, чтобы Россия была сильным государством. Они должны разделять нашу цель – возрождение русских людей, культуры, традиции, уклада жизни, уменьшение криминала. Также они должны хотеть помогать друг другу – это важно, ведь русские люди сейчас сильно разъединены, и надо это исправлять. В религиозном плане четкого барьера у нас нет. Конечно, большинство русских людей в стране православные, это вера большинства, и организаторы "Русской общины" ее придерживаются. Но среди нас есть также атеисты, родноверы, неоязычники. Православие – опора, но все-таки выбор каждого.

– А как осуществляется руководство "Русской общины"? Сильно ли влияние головной организации в Москве?

– Я координатор "Русской общины" в Барнауле, также курирую другие районы края. В стратегическом плане "Русской общиной" управляет совет, в который входит семь человек. Коллеги решают, как община будет развиваться. В Москве есть наши более опытные братья, которые рекомендации могут дать, чтобы мы случайно вектор не сменили. Но прямого руководства оттуда нет, как и жестких рамок.

– А на какие деньги вы существуете?

– Есть казна взаимопомощи, люди, которые готовы жертвовать деньги. Траты у нас совет утверждает, за все есть отчеты. В общине есть люди, которые помогают финансово. Со стороны нас никто не спонсирует – мы обеспечиваем себя сами.

"Какой смысл какие-то драки устраивать?"

– "Русская община" часто фигурирует в конфликтах, связанных с мигрантами. В Алтайском крае у вас были подобные стычки?

– Да, такое было. Например, был случай около "Европы". Группа мигрантов поставила на счетчик одного священника, как в 1990-х годах. Я связался с обидчиком, он назначил встречу около "Европы" примерно через три часа после разговора. Мы мероприятие согласовали с силовыми структурами, было выделено подразделение. Ребята наши подъехали, кто-то нажал кнопку SOS, и подтянулись другие наши общинники, больше 200 человек приехало. Их было около 60 человек, они увидели нас и уехали. Потом полиция задержала тех, кто нам угрожал. Их лишили гражданства и отправили обратно на родину.

Еще, например, был случай с приезжими, которые у ТЦ продавали духи и вейпы подросткам. По поводу вейпов мы задали им вопрос, произошла словесная перепалка, в течение пяти минут приехало около 30 их сторонников на разных машинах, наши ребята были вынуждены нажать кнопку SOS, подъехали 72 наших человека в течение 15-20 минут, они по разным углам разъехались. Мы сразу вызвали полицию.

– Цель таких встреч в том, чтобы психологически или физически надавить на человека?

– Это исключительно психология. Когда есть преимущество в людях, противник просто разворачивается и уходит. Драки устраивать смысла нет. Могут пострадать люди как с одной, так и с другой стороны. Это было показательно в 1990-е годы, когда после драк толпа на толпу последствия могли быть серьезными. Подобных ситуаций случалось много и они решаются таким путем. Правоохранители потом все отрабатывают, задерживают людей, штрафы выписывают, действуют своими рычагами.

– А почему нельзя сразу написать заявление в полицию и просто ждать?

– Серьезный кадровый голод есть в полиции. Об этом даже министр внутренних дел Владимир Колокольцев заявлял. В Барнауле нехватка сотрудников серьезная, в других районах края ситуация еще хуже. Людей для работы маловато, времени нет у сотрудников полиции это отрабатывать. Например, мы разработали целую методичку по незаконной торговле: снимаем на камеру, делаем контрольную закупку и уже потом вызываем сотрудников полиции.

"Политика нам не интересна"

– А как вообще началось ваше сотрудничество с правоохранительными органами? И как сейчас вы с ними работаете?

– Сотрудники сами начали на нас выходить, интересоваться, чем мы занимаемся. А потом уже диалог пошел, появлялись взаимовыгодные связи. Есть сотрудники полиции, ФСИН, Росгвардии и у нас в организации. По всей России у "Русской общины" – та же история, мы работаем с правоохранителями, ходим с ними в рейды. Допустим, идем по району прогуляться и предупреждаем полицию. Они в курсе, как мы движемся, поэтому наряд ППС приезжает более оперативно.

– В рейдах вам разрешают применять какое-либо рукоприкладство? Например, разрешено ли вам скрутить нарушителя?

– Мы себе такого не позволяем, в цивилизованном государстве ведь живем. Да и обычно люди на конфликт не идут. Например, человеку делаешь замечание, когда он употребляет алкоголь на улице, и нарушитель бутылку выбрасывает. Во время патрулей наряд полиции ни разу не вызывали, люди идут навстречу. Нас пенсионеры ОМОН обучали, как сделать так, чтобы до драки не довести. Так что у нас есть отработанная тактика.

– А кто вам, как правило, отправляет обращения?

– В основном жалобы появляются в домашних чатах, наши сторонники читают их и скидывают нам. Летом жалоб намного больше. В основном это все бытовые, а не национальные конфликты.

– Вы сами сталкивались с давлением диаспор?

– Нет, давления от диаспор мы не испытывали. Таджикская диаспора даже предлагала встретиться, обсудить вопросы, но пока встречу организовать не получилось. Были только единичные угрозы в мой адрес, а также в адрес моего помощника – например, после конфликта у "Европы" была такая ситуация. Но ребята быстро устают.

– Я слышал и такие фразы: "Что будет, если другие народы станут создавать свои общины". Как вы к этому отнесетесь?

– Я считаю, что в этом ничего страшного нет. Да и такие общины уже существуют. Любое сообщество тех же самых ребят из Чечни, Дагестана есть чуть ли не в каждом городе страны. Конечно, у всех это присутствует – например, у башкир, алтайцев или тувинцев это распространено в меньшей степени. Мы коммуницируем с общинами других регионов и они говорят, что к ним часто обращаются те же башкиры за помощью, и "Русская община" помогала. Почему нет? Самое главное, чтобы люди взаимодействовали, помогали друг другу. Эти общины создавались именно для здорового общения.

– А с политическими организациями вы не сотрудничаете?

– Нет, мы не политики и с политическими организациями не сотрудничаем. Нас часто приглашают на разные митинги, но мы всегда отказываемся, политика нам не интересна. Однако идеологически мы все равно правые консерваторы. Мы поддерживаем действующий строй, иногда пересекаемся с какими-то правыми организациями, что-то совместно можем провести. Было мероприятие в честь погибшего участника СВО, мы взаимодействовали с местной ячейкой "Царьграда" (движение во главе с бизнесменом Константином Малофеевым, которая ставит целью "представлять и защищать интересы русских". – Прим. ред.), соревнования устраивали по старой древней русской игре, кила называется – это такое подобие регби. В общем, пересекаемся, когда совпадают интересы.

"Мы не просто запрещаем концерты, а меняем творчество артистов"

– В медиа "Русская община" гремела в связи с отменой концертов по всей России. В Алтайском крае вы выступали с подобными инициативами?

– Да, мы добились отмены концертов исполнителя Холидейбоя, который должен был выступать в Барнауле. В его песнях были деструктивные смыслы, пропаганда употребления наркотиков. Конечно, при отмене концертов Холидейбоя мы очень много хейта словили, в том числе от наших общинников. Всем угодить невозможно. Мы не хотим, чтобы данные песни повлияли на подрастающее поколение, чтобы им внушили, что наркотики – это хорошо.

Справка: В Барнауле концерт Xolidayboy (настоящее имя Иван Минаев), который планировалось провести 25 апреля 2024 года, отменили за день до события. Министерство культуры региона порекомендовало организаторам не проводить концерт после обращения жителей. До этого запретить шоу Xolidayboy решили и в нескольких других регионах России. Массово концерты выступления певца начали отменять после поста главы Лиги безопасного интернета Екатерины Мизулиной, которая раскритиковала артиста за позицию по поводу СВО.

– Но сильно ли такая музыка влияет на детей? Все мы в детстве слушали одно, потом выросли и вкусы изменились.

– Да, все мы были подростками и разную музыку слушали. Кто-то неформалом был, кто-то другое течение выбирал. Но музыка оказывает на нас влияние в любом случае, просто под него попадают не все. Какой-то небольшой процент все же испытывает на себе это влияние. Можно в диспансере посмотреть на наркозависимых – и сразу становится все понятно. Музыка – один из факторов.

– Есть и фраза о том, что если молодому человеку что-то запретить, то он будет интересоваться этим еще сильнее. Как считаете, не можете ли вы запретами породить еще больший интерес к фигуре артиста?

– Да, запретный плод сладок. Тут надо проводить работу с детьми, родители должны знать, чем их ребенок занимается, как и в какой компании проводит время. Мы же не просто запрещаем концерты, а меняем творчество самих артистов. Если сейчас взять песни Холидейбоя, то можно увидеть, что все они с хорошими текстами. Потому что он был отменен не только у нас в Алтайском крае, но и в других городах России. Человек полностью изменился, поменял точку зрения, отправил на СВО гуманитарную помощь. Может быть, он сам и не изменился, но песни стали хорошие выходить, молодежи нравятся. Я сам несколько песен слушал и понимаю, что негативного фона там больше нет.

– Многим не нравится то, что "Русская община" – моралисты, что вы навязываете людям традиционные ценности. А что вы сами понимаете под этим термином?

– Мы не пряник медовый, чтобы всем нравиться. Мы ничего стороннего не навязываем – поддерживаем то, что есть, напоминаем об этом. Понятие традиционных ценностей определено государством, есть указ по сохранению и укреплению традиционных духовно-нравственных ценностей. Это патриотизм, крепкая семья, приоритет духовного над материальным, историческая память и так далее.

"Нужно понимать, что аборт – это детоубийство"

– За позицию по абортам вас же тоже критикуют. Вы против искусственного прерывания беременности. Но есть и мнение, что в случае запрета абортов увеличится число погибших женщин, ведь они все равно будут проходить эту процедуру, только нелегально и с риском для жизни. А вот демографию такой запрет еще ни в одной стране не поднял.

– По абортам у нас целое направление, оно сложное, вызывает раскол в обществе. Нужно понимать, что аборт – это детоубийство. Но речь идет не о тотальном запрете. Считаем, что аборт можно делать по медицинским показаниям, ведь это здоровье женщины. Однако неправильно делать его просто по желанию. Некоторые женщины говорят: "Мое тело – мое дело". Но ведь речь идет уже о жизни другого человека. Кому-то вроде как социальные условия не позволяют заводить ребенка, но сбрасывать все на этот фактор тоже неверно. Есть многодетные семьи у нас в Барнауле, которые живут очень хорошо, государство им помогает.

Чтобы не было детей, есть контрацептивы, они безвредны, спасают от венерических заболеваний. А после абортов часто женщина не может забеременеть снова, они вредны. Поэтому если не хочешь детей – надо использовать презервативы, а не делать аборт.

– Есть еще случаи, когда женщины забеременели от насильника. Это стоит учитывать?

– Это единицы, здесь тоже должно быть исключение. Я, допустим, в своей жизни еще ни одного такого человека не встречал. Если бы ввели даже временное ограничение на аборты на какой-то период, то уже была бы польза – это как минимум заставило бы жителей нашей страны предохраняться, было бы меньше венерических заболеваний, люди размышляли бы о будущем.

– Многие критики видят в вас угрожающих бойцов, глядя на ваши фото в спортивных залах. Расскажите, в каких тренировках участвует "Русская община"?

– Это тренировки по боевому самбо, они проводятся три раза в неделю в клубе "Ирбис" в проезде Северном Власихинском. Мы их организуем для укрепления организма, чтобы мужчина мог постоять за себя в какой-то жизненной ситуации – защитить себя, свою семью либо какого-то постороннего человека. Тренировки проводятся абсолютно бесплатно для сторонников "Русской общины", которые принимают активное участие в жизни организации. Идет занятие два-три часа. Сначала мы делали тренировки раз в неделю, а потом уже – по три раза в неделю. Также у нас есть традиция – мы раз в неделю собираемся с парнями в бане попариться на Пионерском озере, там есть незамерзающая купель.

– Ваши хейтеры говорят: "Они тренируются, чтобы потом избивать кого-то".

– Мифы будут всегда ходить, но это тоже своего рода реклама для нас. Если ты занимаешься боевым самбо, это не означает, что ты собираешься кого-то бить. Это просто для укрепления здоровья. Самбо – наш русский вид спорта, который продвигает президент России. Тем более с помощью самбо ты никого не изобьешь.

"Мы звезд с неба не хватаем"

– Насколько я понимаю, вы еще ездите в детдома. Что там делаете?

– Да, мы с ними взаимодействуем. Например, работаем с детдомом на Суворова, 8. Мы приезжаем, устраиваем молодецкие забавы для мальчишек – это турники, футбол, канат и так далее. Привозим специалистов, которые проводят начальную подготовку, показывают макеты оружия, бронежилеты, каски – ребятам это интересно. Также мы покупаем продукты, женщины учат девочек готовить, дети потом это все съедают. Было такое, что ребята просили и бутерброды со шпротами. Такие элементарные вещи, а они этого никогда не ели.

Также мы с ними выезжали на Крещение в храм святого Дмитрия Ростовского на площади Спартака, 10. Возили их в купель, показывали, как происходит процедура купания. Среди них были желающие искупаться, но мы их не пустили в прорубь – просто чаем напоили и отвезли обратно. Детям не хватает именно внимания – и мы пытаемся его им дать. Но не во всех домах администрация готова сотрудничать, отказы тоже были.

– Чем еще вы гордитесь?

– Например, помогаем погорельцам. У нас есть ребята, которые на пилораме работают, они к этому подключаются. Была ситуация – у семьи сгорел дом, мы водонагреватель им подарили, гипсокартон, денег собрали. Если мы видим, что помощь людям нужна, то мы ее оказываем. Кроме помощи, есть и другая работа. "Уроки мужества" проводим в школах. У нас много ветеранов СВО, которые проводят беседы в школах. Осенью мы разработали свою методичку по традиционным ценностям. Мы ее обкатали летом в штабе поддержки Алтайского края.

– И в заключение, какие у вас сейчас планы по развитию "Русской общины", что вы вообще планируете делать?

– Планы у нас не меняются. Сейчас мы будем делать уклон на спасение жизни до рождения ребенка, то есть сделаем упор на борьбе с абортами. Потому что статистика просто поражает. За 30 лет было убито около 18 миллионов детей. Это ни с какой СВО не сравнится. Сейчас это главным направлением становится. В остальном все без изменений будет. Мы звезд с неба не хватаем, потихоньку продвигаемся.