«Я знаю, что у него внутри»: петрозаводчанка борется за жизнь трехлетнего сына

Сложную операцию, которая может помочь Руслану сохранить аортальный клапан, может выполнить американский кардиохирург Виктор Храшка. Для этого маме ребенка нужно за несколько месяцев собрать 13 миллионов рублей.

Запись «Я знаю, что у него внутри»: петрозаводчанка борется за жизнь трехлетнего сына впервые появилась "Республика".

Светлана Анкудинова, мама Руслана, верит, что сможет собрать эти 13 миллионов рублей, чтобы спасти своего сына. Участниками кампании по сбору денег стали Благотворительный фонд «Алеша» и БФ имени Арины Тубис. Поддерживает Светлану Анкудинову и Благотворительный фонд «Мама-дом».

История Руслана

Мы познакомились с мальчиком на занятиях в «Мама-доме». Он весело играл в компании клоуна Гаечки и других детей. Мама Руслана рассказала, что старается сделать так, чтобы ребенок проводил достаточно времени со сверстниками, поэтому он уже записан в детсадовскую группу специализированного садика и принимает участие в некоторых встречах в стенах «Мама-дома».

Рассказывает Светлана Анкудинова:

— Вот он, такой розовенький и веселый, бегает с детьми и внешне, вроде, ничем от них не отличается. Но я знаю, какие процессы происходят сейчас у него внутри, в районе грудной клетки. Это моя постоянная тревога и боль.

Руслан родился летом 2017 года с врожденным пороком сердца. Первый его диагноз — дефект межжелудочковой перегородки. Если говорить простым языком, у него обнаружили дырочку в сердце, в перегородочке, которая соединяет два отсека органа — левый и правый желудочек. Дефект у Руслана находился так близко к аорте, что закрыться самостоятельно он уже не смог бы. Напротив, со временем под большим давлением крови отверстие стало расширяться. Беспорядочный поток крови, который циркулирует неправильно, начал разрушать аортальный клапан. По уму, конечно, нужно было сразу же ехать на операцию. Если бы это было сделано в первые полгода-год, история была бы сейчас гораздо проще.

В Петрозаводске есть хорошие кардиологи и специалисты УЗИ, но у нас нет кардиохирургов, поэтому нас наблюдали питерские врачи. По инерции всегда столичным докторам доверия больше, правда? Наш специалист УЗИ Екатерина Боб говорила мне, что у Руслана плохая ситуация с клапаном, но в Петербурге врачи в один голос твердили, что волноваться не надо — все с возрастом компенсируется. Нам даже таблетки отменили! Я была очень удивлена, но верила им. И однажды, после того, как мы отменили таблетки, Руслану стало плохо. У него начала появляться одышка, он начал уставать. Узи показало, что у ребенка увеличились желудочек и печень. Наш врач Татьяна Викторовна Штемберг экстренно ввела таблетки.

В ноябре 2019 года мы приехали в Петербург на очередной осмотр, и тут врачи насторожились. «Знаете, что, мамочка? — говорят мне. — Вам пора ехать на операцию. Но не пугайтесь — это плановая операция». Тут мне уже сердце подсказало, что нужно быстро что-то делать. Я написала письмо одному из лучших кардиохирургов в России Вячеславу Белову, нас тут же госпитализировали. Квоту дали моментально, и вот уже в январе 2020 года мы едем в Федеральный центр высоких медицинских технологий, который находится в Калининграде.

Операция, которую проводил Белов, длилась 2 часа 10 минут. После ее завершения лучший в стране специалист по сердечным болезням у детей мне говорит, что он сделал все, что мог. Что состояние аортального клапана Руслана очень плохое. Что заштопанный им орган сможет нормально функционировать год-два, максимум пять лет.

Нормальной работы клапана хватило, к сожалению, только на год. Сейчас нужно принимать серьезное решение о том, что делать дальше. Если ничего не делать, то перенесенные ребенком инфекционные заболевания могут привести к эндокардиту — серьезному заболеванию, не исключающему летальный исход.

Что делать?

По словам Светланы Анкудиновой, вариантов исправления ситуации с клапаном всего два. Первый — операция Росса. Такую операцию можно сделать в нашей стране. Операция Росса заключается в замене аортального клапана своим собственным легочным клапаном. Взамен же пересаженного органа пациенту ставят гомографт — протез, который состоит из неживых, специально обработанных тканей человека. Даже если клапаны приживутся (это происходит не всегда), то ребенку, пока он не вырастет, нужно будет в системе проводить замену гомографта, что может плохо повлиять на здоровье ребенка.

Мама Руслана рассматривает другой вариант. Кардиохирург с мировым именем Виктор Храшка готов спасти ребенку его родной сердечный клапан. «Я детально изучила все возможности, проштудировала всю имеющуюся информацию, провела огромное количество консультаций, — рассказывает Светлана Анкудинова. — И врачи, и сами пациенты доктора Храшки, с которыми я познакомилась, рекомендуют мне везти ребенка на операцию в Америку». Метод, который применяет Виктор Храшка, гарантирует нормальную работу сердечного клапана в течение 5-10 лет. Потом нужно будет, скорее всего, устанавливать протез. Мама Руслана надеется, что ее сын с реконструированным органом сможет обойтись без операций до подросткового возраста.

Сейчас задача Светланы Анкудиновой — собрать деньги на операцию для сына в Америке. Она печатает листовки и с волонтерами расклеивает их в городе, ведет переписку в соцсетях. Времени на сборы мало — состояние сердечного клапана Руслана постоянно ухудшается, операция запланирована на конец лета. Если кто-нибудь захочет помочь ей, реквизиты для сбора денег есть в официальной группе в соцсетях: vk.com/ruslan_ankudinov_help.

Запись «Я знаю, что у него внутри»: петрозаводчанка борется за жизнь трехлетнего сына впервые появилась "Республика".