Инвалид, который достоин только уважения!
Рассказывает Соня Гудим
Вообще, принято жалеть людей с ограниченными возможностями. Особенно в нашей стране. И пандусов нормальных нет, и жизнь у них несладкая. Сегодня хочу показать вам парня, которому ампутировали ногу. Я уверена, чувства жалости не возникнет вообще ни у одного из вас. Скорее, наоборот. Как бы не начать переживать за себя, узнав его историю.
Дежурный не дал команды. Зелёный вагон отошёл без предупреждения, и слесарь Фёдор Меркульев получил страшную производственную травму. Ему оторвало ногу. Четыре дня искусственной комы, долгая реабилитация. А сегодня 24-летний челябинец является первым конькобежцем в России с ампутацией выше колена, прыгает в высоту, занимается альпинизмом, катается на вейкборде. Готовится к параолимпиаде 2020 года, осуществляет свои мечты и живёт на полную катушку.
К столику парень подходит уверенно и размашисто. Левая штанина закатана, как нога боевого дрона поблёскивает металлический протез. Федя опоздал на час и сходу обезоруживает нагловатой улыбкой.
- Я отомстил всем девушкам в твоём лице.
Парень заказывает латтэ и оглушает меня своей историей.
- Когда я лежал и видел разбросанную шаурму, в которую превратилась моя нога, ещё не понимал, что её оторвало. Первым делом пытался встать и начистить морду нерасторопному коллеге. Суставом упирался в землю, а встать не мог. А потом до меня дошло. Минут 15-20 причитал, что за фигня, кому я нужен теперь, это не я, это не со мной. Уже в больнице, когда вышел из комы, вообще обалдел. До этого я посмотрел все части «Пилы». Просыпаюсь в палате, кругом аппаратура. Подумал «да ну нафиг», был шок. СМИ-шникам всегда рассказывал одну байку: первым делом пытался пошевелить пальцами на ноге. Тебе я расскажу, как было на самом деле. Ну, это бред, какие пальцы. Сама знаешь, что мужик в первую очередь проверяет: на месте ли всё. Вот и я проверил.
- Удостоверился, это тебя как-то взбодрило?
- Дальше у меня продолжились сопли «кому я такой нужен». Обычная реакция, ничего такого из ряда вон выходящего. Продолжалось это где-то четыре часа. Дальше была реабилитация, принятие нового себя.
- Да ладно, четыре часа! Я не верю.
- Знаешь, есть такой фильм Спилберга «Шпионский мост». Период холодной войны, ловят нашего агента. И ему говорят – знаете, вас на электрический стул посадят. Он сидит, покуривает и говорит: «Хорошо». В смысле «хорошо», ты же умрёшь, почему ты такой спокойный? Герой отвечает, что его нервы ничего не изменят. У меня было нечто подобное.
- Ты всегда был таким невозмутимым?
- Нет. До ампутации я был совершенно другим человеком. Я жил такой белкой в колесе, только хотел и думал «надо, надо». В качалку пойти, на гитаре начать играть. Но не делал этого. А сейчас я просто осуществляю всё то, что хотел. Ничего не вытащит из рутины, просто бери и делай. До ампутации я откладывал жизнь на потом. Думал жениться, завести детей, взять ипотеку. Много боялся, например, познакомиться с красивой девушкой. Я не жил, а существовал. От работы, до работы, разбавляя это пятничными пьянками в клубе.
- А потом вагон расплющил твою ногу об рельсы и вместе с конечностью отрезал всю эту среднестатистичность?
- Да, ты всё правильно говоришь. Я обрёл себя нового. В самых разных смыслах, кстати. Мне влили новую кровь, и я избавился от аллергии. Сейчас не запариваюсь из-за того, что нельзя изменить. Это лишнее, а всё лишнее надо отбрасывать. Многие инвалиды находят в себе Бога. Уповают на него. Или на худой конец на Путина. И их же винят во всех своих горестях. Это тоже лишнее. Я пришёл к тому, что всё в наших руках. Только ты несёшь ответственность за свою жизнь. Я не могу позволить себе возлагать на кого-то надежды, только на себя. У нас инвалиды стонут о том, как на Руси жить тяжело, нет пандусов и т.д. Ну, так ты напиши заявление в ЖЭК и проконтролируй, чтобы всё сделали, как надо и пандус построили под нужным углом, чтобы тебе было комфортно заезжать. Люди не умеют действовать, зато хорошо жалуются. Ногу потерял, какие-то группы создают, давайте Ванечке на протез соберём. Я не понимаю этого. У нас государство это всё оплачивает. Я получил три протеза. Плавательный за 720 тысяч, основной, за четыре миллиона 200 тысяч. А сейчас заказываю себе протез для зимних видов спорта, который стоит 800 тысяч.
- Как ты учился заново ходить?
- Это был вынужденный мазохизм. Сначала было страшно довериться железке, сделать первый шаг. А сейчас я хожу по 15 часов в день. Прошла атрофия культи, начался бесконечный процесс её формирования. Растирал кожу до кровавой мозоли снова и снова, убивал её до мяса. Сейчас она, как пятка.
- Есть что-то, чего ты не реализовал?
- Да, есть. Для этого мне нужен толковый пиарщик. Вот смотри, я хожу можно сказать вульгарно, не прячу протез. Некоторым это не вкатывает, кто-то может показать пальцем. Я хочу выступать спикером, приучать людей к тому, что это нормально. Как солнечные очки. Ты же не будешь показывать пальцем на того, у кого они есть. Подобное – это просто невоспитанность, невежество.
Но Фёдора вряд ли можно этим обескуражить, выбить из колеи . Вместе антиаллергенной кровью ему, похоже, влили самоиронию и сарказм. И на вопрос от проходящего мимо паренька «ты железный человек, ты умеешь летать?» первым рассмеётся и скажет, в другой раз, парень, сегодня выходной.
Фото: Арсений Марципан
