«Мы выросли под обстрелами». Почему женщины Донбасса с детьми едут обратно?
Массовая эвакуация жителей Донецкой и Луганских республик была объявлена 18 февраля. Автобусами, поездами и своим ходом люди - в основном женщины и дети - приехали в Россию. Переселенцы сейчас находятся в нескольких регионах страны. А утром 24 февраля началась спецоперация. Несмотря на это, семьи не только едут в безопасность на территорию РФ, но и возвращаются обратно – туда, где до сих пор стреляют. Журналист «АиФ-Юг» пообщалась с уезжающими из Краснодара в ДНР.
Почему уезжают?
На краснодарский автовокзал пришла заранее. На улице холодно. На привокзальной площади людей практически нет, только женщина с сумками вяло переругивается с маргиналом, сидящим на корточках неподалеку. Автобус с табличкой «Краснодар-Донецк» заметила сразу. Дверь открыта, внутри водитель – уставшего вида коренастый мужчина средних лет. Так как никого, направлявшегося в сторону ДНР, больше не видно, вступила в диалог с ним.
«Вы из Донецка? Много людей едет туда?»
«Да, я из Донецка. Мы пока вывозим людей. Больше уезжают. Кто сразу не поехал, те сейчас едут. Женщины и дети», - нехотя отвечает мужчина.
«Можете рассказать, что там происходит?», - пытаюсь вывести его на беседу.
«Не хочу. Зачем? Что я вам расскажу? Я еще гражданский. В Донецке стреляют».
Тем временем на улице зарядил дождь, и дожидаться времени отправления я зашла в здание вокзала. Женский голос одно за другим объявляет отправление, и пассажиры исчезают через выход на посадочную площадку.
«Привыкли ко всему»
Пришло время автобуса, едущего в ДНР, и люди потянулись на улицу. Если не считать провожающих, народу мало – взрослых человек девять, не больше. Водитель был прав, автобус поедет полупустой.
Возле сидящих на лавке девочки-подростка и мальчика лет семи стоит, посматривая на донецкий «Икарус», худенькая женщина. Мы познакомились. Юлия с детьми Машей и Вовой - пассажиры этого рейса.
«Скажите, почему туда едете?»
«Домой хочется. Когда началась эвакуация, мы приехали сюда, в гости своим ходом, сейчас возвращаемся», - отвечает женщина. - Немножко волнительно, безусловно, но едем, потому что дома-то всегда лучше. Хотя там сейчас вода с перебоями, транспорт практически не ходит».
В разговор вступает сидящая на лавке Маша: «Говорят, там центр обстреляли сегодня».
«В той части города, где мы живем, более-менее спокойно», - продолжает ее мама.
«В ДНР была мобилизация, из вашей семьи кто-то ушел?»
«Мой муж военный врач. Он с 2014 года служит».
В этот момент Юлия просит предъявить редакционное удостоверение. Убедившись, что беседует с корреспондентом «АиФ-Юг», она продолжает разговор.
«Какие у нас ожидания – я думаю, что вы видели, как мы все радовались, когда признали ДНР. В YouTube и Instagram полно роликов. Безусловно, мы рады, ждем, что наша жизнь улучшится».
Район, где живет семья, считается тихим. Однако когда «прилетает» где-то поблизости, становится страшно, признается женщина. На случай обстрела в доме есть подвал. Юлия – школьный учитель, в учебном заведении есть бомбоубежище.
«Но мы люди привыкшие. Знаем, когда звук пуска, а когда прилеты. На пуск даже не реагируем».
Мы прощаемся, и Юлия с детьми направляется к автобусу.
«А вдруг - Ханты-Мансийск?»
Возле автобуса стоит большая семья, провожают пожилого мужчину. Похоже, единственными мужчинами в автобусе будут он и водитель. Выясняется, что он гостил у живущих на Кубани детей. Разговаривать с прессой отказывается. В нескольких шагах от него невысокая девушка с двумя детьми, младшему не больше трех. Оксана была на Кубани у родственников и тоже едет домой.
«Не боитесь?»
«А что делать? Хотите, к вам перееду?»
«Россия расселяет прибывших», - говорю я.
«Здесь разве расселяют людей? Вдруг нам предложат переждать в Ханты- Мансийске? Это же далеко! Как мы обратно будем возвращаться?»
О том, что эвакуированных жителей ДНР и ЛНР так же организованно будут доставлять обратно, девушка не знала. Стоящие рядом женщины сверяют билеты и выясняют, во сколько будут дома. В Донецк они прибудут часам к семи утра. Кто едет в Макеевку – выйдут раньше.
«Мама мне холодно», - жалуется Оксанин малыш. Ветер буквально пронизывает и пассажирам не терпится сесть в теплый салон автобуса.
«Живем так восемь лет»
Заметив еще одну семью, иду знакомиться.
Кристина – девушка с тонкими чертами лица и грустными глазами. Дети – 6-классница с красивыми длинными волосами под теплой шапкой и маленький сын.
«Мы не эвакуировались. Просто до того, как все началось, мы сами на некоторое время решили уехать в Краснодар. Снимали квартиру, но для нас это дороговато. Квартира – тысяча в день, продукты тоже не дешевые, поэтому едем обратно. В эвакуацию я не хочу, да и просто уже домой хочется», - рассказывает Кристина.
В Донецке у нее семья. Школа и детский сад закрыты.
«Вы надеетесь, что станет лучше?»
«У меня старшая выросла под обстрелами и младший растет».
Кристина рассказывает, что ее дети боятся громких звуков. Даже хлопнувшая в подъезде дверь вызывает у сына страх, что это выстрел. С ее слов Донецк опустел, мужчин мобилизовали. Женщинам тяжело. У кого дети маленькие – тяжело вдвойне. Порой страшно выходить за продуктами, но: «А что делать? Живем так восемь лет, уже привыкли».
«Ничего, нормально все», - отвечая мне, как будто уговаривает она себя.