«Это фильм не о войне, а о девочке на войне»

Режиссер фильма «Битва за Севастополь» Сергей Мокрицкий рассказал «Газете.Ru» о многосерийной версии картины, которую 9 мая покажет Первый канал.

9 мая Первый канал покажет четырехсерийную версию фильма Сергея Мокрицкого «Битва за Севастополь», который рассказывает о знаменитой женщине-снайпере Людмиле Павличенко (ее роль сыграла Юлия Пересильд): во время Великой Отечественной войны она уничтожила 309 бойцов противника и подружилась с супругой президента США Элеонорой Рузвельт. Картина, ставшая последним российско-украинским проектом, в начале апреля вышла в прокат и в России, и на Украине (под названием «Несломленная»), была тепло принята критикой и зрителями. Постановщик фильма рассказал «Газете.Ru», чем отличается сериальная версия от прокатной, а «Битва за Севастополь» — от «Снайпера» Клинта Иствуда, о женщинах на войне и о том, возможно ли дальнейшее сотрудничество между Россией и Украиной — хотя бы в области кино.

— Чем отличается сериал от фильма, какие сюжетные линии вы развернули?

— Отличий несколько. Первое — в сериале мы подробно рассказали, как Людмила Павличенко стала женщиной, изменившей ход истории. В фильме она не встречается с президентом США; в сериальной версии эта встреча происходит — и Франклин Рузвельт, увидев беззащитную маленькую девочку, принимает решение нарушить предвыборное обещание и открыть Второй фронт.

Кроме того, показано развитие их дружбы с Элеонорой Рузвельт — в кино это прослеживается не так подробно, как в сериале.

Третье, что мы показали в сериале более подробно, это тема «женщина и война». Великую Отечественную прошли 800 тыс. женщин, и они говорили, что самое трудное было не воевать с немцами, а преодолевать бытовые трудности.

И последнее, что стоит отметить в сериале. Вот новобранцы проходят курс молодого бойца, они совсем молодые, у них играет кровь — и параллельно с обучением происходят любовные интрижки, возникают любовные треугольники. За неимением времени все это из фильма было убрано — но в сериале будет показано, что любовь существует в любых, самых нечеловеческих условиях и всегда побеждает войну.

— То есть режиссерская версия — это многосерийный вариант.

— Я был воспитан на советском кино, так называемый «олд скул», и мне по ритму, по темпу ближе сериальная версия. Она больше моя, больше соответствует моему пониманию, как должны развиваться события. Я хочу не быстрого, клипового монтажа, а хочу любоваться актером, его реакцией, хочу видеть послевкусие после сцены, пейзажи, наблюдать, как поют сверчки. Это все есть в сериале.

— Критики отмечали, что ваш фильм похож на советский. Как вы относитесь к такой характеристике?

— Меня так учил во ВГИКе великий мастер Гальперин, который снял «Трактористов». Он говорил, что главное в кадре — человек и его реакция, а событие — всего лишь фон для человека. Так что «Битва за Севастополь» — фильм не о войне, а о девочке на войне. Меня как раз обвиняли в том, что такая великая война стала фоном. Но и для Толстого Отечественная война 1812 года тоже была лишь фоном для людей. Война не может быть главным, тогда получается какой-то дурной боевик. Главное — человек, с его реакциями, страданиями, любовью, ненавистью.

— Сложно назвать плохой военный фильм советского времени…

— Да. Свою роль в этом сыграла и окопная проза — Некрасов, Бакланов, Гроссман. Я где-то прочитал о том, как во время бомбежки выскочила мышь и начала метаться по блиндажу — вот где правда войны. Или вот я читал мемуары одной женщины, которая на вопрос о том, что самое страшное на войне, отвечала, что ее преследовал страх: если убьют, то все увидят на ней мужские сатиновые трусы, поскольку не было женского белья. Вот это ее всю войну волновало — и это какая-то другая война. Не желание подвига, а обычные трусы. Вот это я понимаю, вот это я чувствую.

— Важно ли в военных фильмах быть точным в мелочах и деталях — или можно чем-то поступиться?

— А не получается поступиться. Первый вариант сценария был написан с нарушением правды, и он не мог развиваться, оказался мертвым — тронь одно слово, и все рушится. Всего лишь потому, что в фундаменте лежала ложь. И тогда мы начали делать второй вариант, который основывался на книге Людмилы Павличенко «Героическая быль». Очень жесткой и страшной книги, несмотря на то что она прошла советскую редактуру. Еще мы пользовались архивными материалами из музея в Севастополе, а также встретились с людьми, которые лично знали нашу героиню, которые рассказали нам, какой она была. Ведь есть мнение, что это дутая фигура, сталинский миф наподобие Стаханова, и никого она не убивала — уж слишком чудовищным и фантастическим кажется ее результат. Триста девять немцев — даже у знаменитого Василия Зайцева было меньше! И наш фильм — в том числе и ответ тем людям, которые не верят.

— Чем ваша картина отличается от истории американского снайпера в фильме Клинта Иствуда «Снайпер»?

— Эти картины, конечно, можно сравнить: там и там рассказывается о снайпере. Но американский снайпер ведет войну на чужой земле, для него война — цепь командировок. Жестоких, страшных, но все равно лишь командировок. Отсюда все стрессы, брошенный телефон, невозможность вернуться к мирной жизни — ведь еще Ремарк описывал таких людей как потерянное поколение.

А Павличенко воюет на своей земле. Это девочка, которая читает стихи Симонова «Убей его», это защита родины — и это в корне другой мотив. Защита своей земли, а не командировка.

— В этом году вышло три отечественных фильма — «Батальонъ», «А зори здесь тихие» и ваша «Битва за Севастополь», так или иначе посвященных женщинам на войне. Война, получается, женское дело?

— Нет. Просто, наверное, пришла пора говорить о женщинах на войне, поскольку это архидраматическое событие. И получилось это случайно: три режиссера, не сговариваясь, снимают фильм на одну тему. Я, честное слово, не знал о других картинах, думал, что один такой умный (смеется), а оказалось, что все эти ленты повторяют один и тот же мотив — видимо, хотели найти в войне новые узелки. И правильно: война многолика и о ней надо говорить по-разному.

— «Битва за Севастополь» — последний на данный момент совместный российско-украинский проект…

— У меня очень странное положение. Половину жизни прожил на Украине, а вторую половину — в России, я этнический украинец, и это помогло довести фильм до конца. Мои родственники там живут, и, конечно, я против того, что там происходит. Я ходил на «майдан», видел, как рушатся семейные связи и ссорятся люди. И я не понимаю, как мне предстоит ездить на могилу к маме в Житомирскую область по шенгенской визе — это все для меня внове. И поэтому мой фильм сам собой получил мощный пацифистский накал.

— А перспективы сотрудничества хотя бы в области кино остаются, на ваш взгляд?

— Рано или поздно мы должны опять начать дружить, и вот почему: «Битва за Севастополь» снимается совместной группой во время очень напряженных отношений между нашими странами — и мы доделываем это кино, у нас ни одна смена не была перенесена или отменена. И значит, мы можем сотрудничать — вот эта маленькая группа в 60 человек показала, что мы можем делать одно общее дело.

Потом фильм показывают на Украине — и его хвалит украинский чиновник из министерства культуры, его показывают в России — о нем положительно отзывается наш министр культуры.

И зрители принимают «Битву за Севастополь» — и украинские, и российские.

И я очень счастлив, что на то время, пока длится фильм, мы становимся едины и реагируем на происходящее на экране одинаково. 9 мая сериал выйдет одновременно и в России, и на Украине. Мои две половинки оказались склеены этим фильмом. И когда-нибудь наш единый корень даст какой-нибудь росток. Возможно, это будет нескоро, но нам никуда не деться друг от друга — вот такой мой прогноз.