«Невестка вбежала с криком "Война!", но я выдержала и дочитала племяннику сказку»: воспоминания блокадницы Анны Аркадьевны Долининой

Долинина Анна Аркадьевна – выдающийся востоковед-арабист и профессор СПбГУ, познала на себе все сложности военного периода. Она реализовала себя в нескольких профессиях, а затем, наконец, отыскала свое призвание. Анна Аркадьевна и в преклонном возрасте писала статьи, рецензии именно в той квартире, где жила во время войны. С историей этой великой женщины, оказавшейся участником одного из самых ужасных мировых событий – Великой Отечественной войны – предлагаем вам ознакомиться далее.

Краткая биография

Анна Аркадьевна появилась на свет в Петрограде (СССР) в 1923 году, 12 марта. Является дочерью филолога А. С. Искоз-Долинина, знаменитого специалиста по творчеству Достоевского. Анна в свое время училась у академика Крачковского Игнатия (переводчика Корана). Трудилась на восточном факультете СПбГУ с 1952 по 2003 гг. Издала более 150 переводов арабских авторов, в том числе «Макамы» ал-Хамадани (969-1008).

Долинина является автором книг «Очерки арабской литературы нового времени. Сирия и Египет» (1968 г.), «Невольник долга» (1994 г.), статей о Гоголе, Пушкине, Достоевском. Она написала предисловия к переводам на русский язык многих трудов арабских писателей, а также к сборнику «Романтическая арабская проза XIX-XX веков».

Начало войны

Когда Анне Аркадьевне было 18 лет, она училась на первом курсе филфака. 21 июня девушка сдала экзамен по западной литературе на пятерку. Радостная и веселая Анна уехала на дачу. 22 июня она отдыхала, так как это было воскресенье. Вместе с 3-летним племянником девушка сидела под кустиком и читала малышу какую-то сказку.

И в этот момент прибежала невестка Ани и закричала: «Война!» Она услышала объявление по радио у соседей. Аня проявила характер и дочитала малышу сказку. Ведь что понимал 3-летний племянник? После, вечером, вся семья наблюдала за трассирующими пулями, а утром уехала в город.

Анна первым делом отправилась к себе на филфак, так как ей нужно было сдать последний экзамен. Каким-то образом его сдали все студенты. Им уже запросто ставили хорошие отметки.

Медицинская карьера

На первом году обучения в институте Анна посещала курсы медсестер. Студентам сообщили, что если они окончат эти курсы, то их освободят от военного дела, и они будут заниматься только медициной. Аня решила, что это разумно. Однажды студентов собрали и сообщили им, что они должны отправиться на практику в клинику Ленина. Они подчинились: выслушивали бабушек, подавали им еду. Анна рассказывала, что старушки как-то равнодушно относились к тому, что началась война. Они беспокоились о своих недугах, больничной еде и о том, что приготовят на обед.

Однажды студентов повели в операционную, где они должны были наблюдать за процессом хирургического вмешательства. У Ани было три брата, поэтому она была боевой девочкой. И вдруг она обнаружила, что боится крови. Анна выбежала из операционной. Во второй раз повторилось то же самое. Девушка подумала: «Как же мне теперь медсестрой работать?»

Курсы немецкого языка

В первые дни июля Анну вызвали в комсомольское бюро. Очень серьезная девушка с третьего курса спросила у нее: «У вас по немецкому пятерка?» Анна ответила: «Да». Девушка предложила Анне еще подучить немецкий язык за два месяца, чтобы после трудиться в не совсем мирной обстановке. Она сказала, что курсы медсестер не очень важны. На войне требуются переводчики. Анна обрадовалась и пошла на курсы немецкого языка.

Конечно, было трудновато, так как кроме патефонных пластинок никаких технических средств не имелось. Приходилось по нескольку раз прокручивать одну и ту же пластинку, чтобы запомнить немецкую речь. Но успехи у учеников были. Они изучали и немецкий готический шрифт, и писали им. А после 20 июля их отправили строить оборонительные укрепления.

Создание оборонительных укреплений

Студенты прибыли на станцию Пудость и начали строить противотанковые рвы. На этом объекте трудилось большое количество бригад, сформированных по факультетам. Работали они и в белые ночи, поэтому копали круглые сутки. Имелся у них, конечно, и перерыв на отдых. Анна говорила, что к войне в тот момент студенты относились несерьезно. Над ними часто летали самолеты, иногда немецкие. И воздушные бои бывали.

На оборонительных укреплениях студенты пробыли около месяца. В самую последнюю ночь было реально страшно, так как фашисты захватили Пулковские высоты. Тогда Анне пришлось пережить первый обстрел в ее жизни. На следующий день все студенты отправились домой. Анна в Ленинграде устроилась работать медсестрой в детскую клинику возле Волковского погоста, где ее мама трудилась заместителем главврача. Медсестер без опыта, вроде Ани, отправили в больницу Раухфуса на практику, чтобы они чему-то научились.

Работа в блокадном Ленинграде

О том, как ленинградцы незаметно входили в блокаду, никто так и не рассказал, кроме Анны. Она говорила, что если человека выдернуть из нормальной жизни и поместить в блокаду, то это нестерпимо ужасно. А у ленинградцев это происходило постепенно. Когда Анна практиковалась в больнице Раухфуса, еще ходили трамваи. А надо сказать, что скрупулезность немцев в отношении времени бомбежек была потрясающей. Трамваи уже ходили плохо, и к этому все привыкли. И люди не знали – то ли идти домой, то ли ждать трамвая. Могло случиться так, что человек пошел домой, а его трамвай обогнал. А когда следующий будет, неизвестно. А если ждать – может налет начаться. И все это в быт входило как-то постепенно. Потихоньку стало не хватать еды, потом пришлось ходить пешком, а далее – трамваи ездили все реже и реже.

Анна говорила, что когда начиналась бомбежка, самым главным было дойти до дома как можно быстрее. В декабре трамваи перестали ездить. Анне пришлось каждый день ходить пешком на работу с Петроградки на Волковку. А это 12 километров! Ее мама каждый день преодолевала это расстояние, а Анна – через сутки. Через некоторое время они смогли найти более короткий путь – 8 км. Все-таки на 4 км меньше. Когда были морозы, надевали на себя все, что попадалось по руку.

Большая семья

Анна в блокадном Ленинграде жила вместе с папой, мамой и братом Костей. Вместе с ними пребывала и Лида, супруга ее старшего брата, ее сын Митя и ее мама. Это была веселая большая семья. Анна говорила, что в то время в Ленинграде одинокому человеку, вероятно, было бы страшно жить без поддержки.

У Анны имелась рабочая карточка, у ее папы и мамы – тоже. У всех остальных ее родных имелись иждивенческие карточки, но по рабочим можно было получать больше продуктов.

Правила быта

Анна утверждала, что в блокадном Ленинграде люди иногда погибали потому, что неразумно тратили свои силы. Если весь хлеб съешь с вечера, то утром придется идти за новой порцией. Мама Ани делила весь хлеб на три части: завтрак, обед, ужин. Она запирала еду на ключ, а когда это было нужно, доставала порцию, делила на 7 кусков и раздавала. Она завела такой порядок, чтобы с утра не стоять за хлебом в огромной очереди.

Также мама Ани запретила всем варить кашу. Таким образом, можно было макароны и крупу растянуть на 10 суток, чтобы горячая еда присутствовала на столе ежедневно. Хоть самый жидкий супчик с тремя макаронинами, но он был. В то время центральное отопление не работало, поэтому семья топила печку. Люди проживали в 5-комнатной квартире, но жили все вместе в одной комнате. Ведь отапливать большое помещение было сложно. Анна признавалась, что хотя буржуйка исправно работала и все каждый день получали горячую пищу, все равно постоянно ощущали голод.

Книги отвлекали от мыслей о еде

Клиника, где работала Анна, превратилась в госпиталь ПВО. Сюда отправляли на поправку дистрофиков. Через некоторое время и Анна угодила сюда на койку. Она трудилась в отделении, и ей нужно было взвешивать малышей. В какой-то момент у нее не хватило сил положить младенца на весы!

В палате кроме нее находилось еще 20 женщин-дистрофиков. Одна пациентка предложила: «Девочки, давайте о еде не разговаривать. Будем говорить о книгах». Анна пересказывала «Графа Монтекристо», а затем проваливалась в сон от слабости.

Эвакуация

В марте 1942 года Анна вместе с семьей эвакуировалась. Она и ее родные выезжали по Дороге жизни. Ее отец работал в педагогическом институте им. М. Н. Покровского, руководство которого составило перечень, в который включило всех членов семьи Ани. После им было выдано свидетельство об эвакуации. 19 марта вся семья прибыла на Финляндский вокзал, где получила хлеб и горячую еду – макароны и половинку сардельки. Далее Аня и ее родные добрались до Ладожского озера, а затем их перевезли в деревню Кабону.

Анна рассказывала, что Дорога жизни была налажена отлично. Навстречу ехали машины, полностью загруженные едой. Из Кабоны Анна вместе с семьей отправилась на Северный Кавказ. В Ессентуках ей сделали укол и отправили в больницу. По дрожащим рукам медсестры Анна поняла, что дела у нее совсем плохи.

Возвращение домой

5 августа 1942 года две девочки пришли к отцу Ани и сказали ему, что через пару часов нужно выходить из Ессентуков – нацисты рядом. Семья, оставив все свои вещи, пешком отправилась в сторону Нальчика. Ориентиров никаких не было, поэтому шли непонятно куда. И все же все целые и невредимые добрались до места назначения.

Далее на поезде доехали до Махачкалы, затем в танкере приехали в Актюбинск. Зиму 1942-43 года провели на севере Казахстана. Всю следующую зиму гостили у родственников в Ташкенте, а летом возвратились в Ленинград. Все ждали, что победу объявят 8 мая. Вечером Анна легла спать, так как ожидание вымотало ее. 9 мая она приехала в институт. На улице было много народу, возле учебного заведения состоялся митинг. Люди ликовали.

Память о войне

У Долининой сохранились привычки, приобретенные во время войны. Она никогда не выбрасывала еду, все утилизировала: из старой каши готовила котлеты, из сухого хлеба – сухарики. После войны у нее осталось чувство ценности жизни. Она умела не впадать в депрессию и радоваться каждому дню. Анна говорила, что ей тяжело вспоминать о блокадных буднях, но она всегда старалась находить в них что-то светлое, хорошее. Доктор филологических наук Анна Долинина отошла в мир иной в 2017 году, 16 апреля, в Санкт-Петербурге.