У Хаменеи есть план. Такого Трамп от него не ждал. США скрежещут зубами от ярости
The New York Times | США
Обладает ли Иран военным потенциалом и политической выдержкой для войны на истощение с США и Израилем, неясно, пишет NYT. И эта неясность — часть плана Хаменеи. Вопрос не в возможности ИРИ воевать на истощение, а в способности воевать дольше, чем могут себе позволить оппоненты.
Вали Р. Наср (Vali R. Nasr)
Устроенная Израилем недельная бомбардировка и последовавшие в минувшие выходные удары США по ядерным объектам Ирана стали для последнего новой вехой. Участие Вашингтона в конфликте представляет собой одну из самых серьезных проблем для Исламской Республики с момента ее основания в 1979 году и является моментом истины для верховного лидера страны аятоллы Али Хаменеи, который поддерживал курс Ирана на противостояние Западу в течение 36 лет своего пребывания у власти.
Теперь будущее ядерной программы страны и судьба шаткого соглашения о прекращении огня с Израилем находятся в его руках — и даже перед лицом смертельной опасности он вряд ли отступит.
Правители Ирана к войне привычны: многие из высших руководителей страны, включая президента, министра иностранных дел и ключевых военных деятелей, являются ветеранами длительной войны Ирана с Ираком в 1980-х годах, весьма тяжелого противостояния, которое стоило Ирану миллиардов долларов и сотен тысяч жизней. При аятолле Хаменеи, который занимал пост президента с 1981 по 1988 год и стал верховным лидером Ирана в 1989 году, уроки того жестокого конфликта стали основой мировоззрения режима и его политики национальной безопасности.
С точки зрения аятоллы Хаменеи, Иран втянут в борьбу за выживание с Соединенными Штатами и их союзниками, включая Израиль. Политика, которую он проводил в течение десятилетий с тех пор, как пришел к власти, — репрессии внутри страны, развитие ядерного потенциала, поддержка марионеточных группировок, включая ХАМАС и "Хезболлу", — была целиком направлена на победу в этом противостоянии. Его недоверие к Вашингтону только усилилось после того, как Дональд Трамп в 2018 году отказался от ядерной сделки, заключенной Тегераном в 2015 году с администрацией Обамы.
Исламская Республика понимает пределы своих возможностей. Ее вооруженные силы совершенно несопоставимы с куда более совершенным арсеналом, которым располагают США, а ее экономику серьезно стреножили международными санкциями. И в последние годы иранцы не раз бунтовали против политики режима, направленной на постоянное сопротивление Западу, а также против репрессивной внутренней политики. США также сохранили значительное присутствие в регионе, подкрепленное десятками тысяч военнослужащих размещенных на целой сети из военных баз.
Судя по всему, аятолла Хаменеи не отступит и тем более не капитулирует. На данный момент он согласился на прекращение огня с Израилем, но только потому, что уверен, что Иран удержал свои позиции перед лицом ударов США и Израиля. В прошлом он также шел на уступки при необходимости. Тегеран вступил как в ядерную сделку 2015 года, так и в последний раунд ядерных переговоров с США, чтобы ослабить экономическое давление.
Аятолла Хаменеи не заинтересован в компромиссах, которые могли бы коренным образом изменить курс Ирана. Он опасается даже просто показаться открытым для компромиссов, которые, по его мнению, США воспримут как слабость. "Америка как собака, — сказал он своим советникам на встрече более десяти лет назад. — Стоит отступить, и она набросится на вас, но стоит на нее наброситься, и она отпрянет и отступит".
Вместо этого верховный лидер Ирана стремится к равновесию, которое можно охарактеризовать как "ни мира, ни войны". Он не хочет ни конфронтации, ни нормализации отношений с США. Чего он хочет, так это чтобы Вашингтон прекратил сдерживать Тегеран, перестал давить на его экономику и позволил Ирану обрести статус великой региональной державы.
Аятолла Хаменеи считает, что Иран со временем сможет достичь этой цели. Если Тегеран будет упорствовать, то, по его мнению, он сможет продержаться дольше, чем продержится желание Вашингтона и Израиля повоевать. На протяжении десятилетий его режим строил свою военную стратегию на терпении и выдержке, отражая выводы своих правителей из ирано-иракской войны. В 1980 году Ирак нанес внезапный удар по своему соседу, захватив тысячи квадратных миль юго-западного Ирана. Два года спустя Иран смог эффективно противопоставить лучше вооруженной иракской армии партизанские отряды и тактику так называемой "людской волны", что позволило ему вернуть большую часть утраченной территории. Урок для аятоллы Хаменеи и его соратников состоял в том, что Иран способен одолеть лучше оснащенных противников, даже если обстоятельства складываются не в его пользу.
Этот урок лег в основу ответа Ирана на вторжение США в Ирак в 2003 году. Убежденный в том, что Иран следующий на очереди, аятолла Хаменеи поручил генералу Кассему Сулеймани, который был убит в результате удара американского беспилотника в 2020 году, воспользоваться хаосом и назревающим мятежом в Ираке для того, чтобы США увязли в борьбе с ним. Генерал Сулеймани приступил к созданию сети иранского влияния по всему Ираку, привлекая на свою сторону иракских политиков и мобилизуя шиитских ополченцев для атак на американские войска. Стратегия сработала; к 2011 году Соединенные Штаты вывели большую часть своих войск после продолжительной и изнурительной борьбы с повстанцами.
В последние годы у Ирана было достаточно времени, чтобы подготовиться к американскому или израильскому нападению. Например, размещение объекта по обогащению урана в Фордо глубоко под землю, возможно, спасло этот объект от полного уничтожения американскими противобункерными бомбами. Более масштабный конфликт представлял бы большую угрозу, особенно в то время, когда иранская экономика слаба, а население страны неспокойно. На данный момент Тегеран, вероятно, пришел к выводу, что сможет вынести экономические трудности военного времени и что население сплотится и направит свой гнев на иностранных агрессоров.
Учитывая все это, аятолла Хаменеи явно почувствовал необходимость ответа для демонстрации того, что он остался непобежденным. Он также стремится продемонстрировать, что Вашингтон не может достичь своих целей силой, будь то смена режима или сворачивание ядерной программы Ирана. Иран стремится к сдерживанию, а не к эскалации. Масштаб и время запуска ракет по авиабазе Аль-Удейд в Катаре, по-видимому, были тщательно выверены, и иранские чиновники заблаговременно предупредили о предстоящем ударе.
Если соглашение о прекращении огня нарушится и война возобновится, Иран может принять решение атаковать американские корабли или базы в Персидском заливе или закрыть Ормузский пролив. Независимо от того, сделает он это или нет, важно то, что таким образом он способен держать мир в напряжении, используя неопределенность для манипуляции ценами на энергоносители и нарушения работы глобального бизнеса.
Если Иран нападет, то его удары, вероятно, будут направлены на то, чтобы вынудить Израиль и Соединенные Штаты вести войну на истощение. В Иране считают, что длительная возня сорвет планы США и Израиля по достижению решающей победы и вынудит их пойти на компромисс перед лицом растущих издержек и негативной реакции внутри их стран. Иран не будет рассматривать призыв президента Трампа к миру как желанный дипломатический шаг. Только после того, как Иран восстановит свои средства сдерживания, возможно, за счет приобретения ядерного оружия, он может быть готов к переговорам.
Обладает ли режим аятоллы Хаменеи военным потенциалом, внутренними силами и политической выдержкой для войны на истощение? Эта неясность является частью плана верховного лидера. Большее значение имеет не вопрос о возможности Ирана бесконечно воевать, а вопрос о возможности Ирана воевать дольше, чем готовы допустить Вашингтон или Израиль, особенно если за это время он сможет восстановить свою ядерную инфраструктуру и даже создать ядерный арсенал.
Расчеты Ирана будут во многом зависеть от его оценки того, какая часть его ядерной программы пережила бомбардировки США и сможет ли он превратить наличествующие запасы высокообогащенного урана в ядерное оружие. Вскоре он сможет вовсе закрыть свою ядерную программу для внешних наблюдателей, и даже если он останется участником Договора о нераспространении ядерного оружия, то миру останется только гадать о целях программы. США могли бы попытаться застопорить прогресс Ирана, но, возможно, их возможности сильно ограничены количеством наземных войск, которое те могут разместить.
И именно на это, вероятно, и делает ставку аятолла Хаменеи: перспектива очередной "вечной войны" на Ближнем Востоке достаточно пугающая, чтобы держать США на расстоянии. Тегерану уже кажется, что он убедил Трампа с готовностью согласиться на прекращение огня. До сих пор Иран надеялся, что его ядерных амбиций будет достаточно, чтобы положить конец стреноживанию со стороны Америки и добиться смягчения санкций за столом переговоров. Теперь аятолла Хаменеи вполне может прийти к выводу, что единственный способ достичь своих целей — это раз и навсегда пересечь свой ядерный Рубикон.