Напиток блаженства.
Величайший алхимик, обладатель пяти университетских дипломов, магистр алхимии, бакалавр магии сэр Роджер Бэкон допивал третью бутылку портвейна за вечер. Считая с утра – восьмую.
Имейте в виду, что эта маленькая слабость совершенно не мешает сэру Роджеру быть гением, чьи великие открытия в области алхимии записаны золотыми буквами в толстенном фолианте человеческой истории. Грязные инсинуации жалких злопыхателей и мерзких завистников брезгливо проигнорируем.
Сэр Роджер находился на вершине славы, всеобщего признания и даже, как это ни странно, пребывал в периоде финансового благополучия. По крайней мере, кредиторы у подъезда не толпились, шкаф с алхимическими ингредиентами был набит под завязку, а стеллажи в подвале были заставлены ящиками с портвейном чуть более чем полностью.
Но в данный момент почтенный мэтр тосковал.
Наверное, виновата была промозглая лондонская осень. Холодный туман лениво полз по мостовым, затягивая в себя редких прохожих, растворяя их в жадной белёсой мгле без возврата. Свет уличных фонарей со слабым стоном пытался пробиться сквозь стену влажной мороси, равнодушно укутывающей тёмные дома и зябнущие деревья. Опавшая листва медленно умирала без слёз на мокрой земле, не жалуясь никому. Ощущение серости и безысходности висело в воздухе, пробравшись даже в лабораторию великого алхимика.
Сэр Роджер Бэкон сидел у камина, держа в руке бокал и тускло смотрел в огонь.
Если кто-то считает, что сэр Роджер в данный момент думает о последней статье бульварной газетёнки, чуть ли не в открытую именующую его шарлатаном, то он ошибается. Если этот же кто-то считает, что сэр Роджер костерит про себя жадного торговца, продавшего ему позавчера поддельную вытяжку предстательной железы камелеопарда, то он ошибается ещё больше.
В величии своём сэр Роджер задумался обо всём человечестве. О сирых и несчастных, мокнущих под дождём или уныло прячущихся в дырявых лачугах, о тех, чьи глаза полны невыплаканных слёз, о тех, кто считает дни до прихода смерти, считая её облегчением.
- Я должен осчастливить людей, — тихо сказал сам себе сэр Роджер. – Надо изготовить нечто, что утешит их в дни печали и горести, когда нет сил жить и любить жизнь… Всего одна пилюля – и свет загорится в их глазах. Нет, не пилюли. Эликсир! Да, именно эликсир. Так начнём же!
В груди великого алхимика бушевал огонь вдохновения. Сэр Роджер творил! Он, не глядя, протягивал руку к ящичкам шкафа, щедрой горстью черпая пыльцу с крылышек лунного мотылька. Мэтр неистово толок в ступке драконью чешую и торакс болотного богомола, тонкой струйкой вливал слезы василиска и алмазный сок, сыпал в реторту морозную соль и тщательно отсчитывал крупинки драгоценных семян мэллорна узколистного. Жаркое пламя горелки сладострастно облизывало дно реторты из сапфирового стекла.
- Ещё несколько секунд, — бормотал неистовый гений. – Довести до кипения, уменьшить огонь, добавить три капли эфирной эссенции…
С рук алхимика сорвалось золотое сияние, окутывая реторту ласковым покрывалом. Сэр Роджер щедро питал бурлящую влагу всей доступной ему магией. Из реторты фонтанчиком забили синеватые искры.
- Ну вот, кажется и готово, — восхищённо произнёс сэр Роджер.
Алхимик выключил горелку, пробормотал формулу быстрого охлаждения и, сняв посудину с поставки, бережно поставил её на салфетку.
Эликсир в реторте отбрасывал на поверхность лабораторного стола благородные рубиновые блики.
- Хм, — сказал сэр Роджер, рассмотрев на свет получившуюся жидкость.
- Гм, — сказал почтенный мэтр, старательно понюхав получившуюся жидкость.
- Н-да, — сказал великий алхимик, тщательно покатав на языке получившуюся жидкость.
- Вот, значит, как, — ошарашенно прошептал гений и почесал в затылке.
На цвет, на запах и на вкус получившийся драгоценный эликсир напоминал классический благородный портвейн. В сущности, им он и являлся.
Сэр Роджер прикинул стоимость затраченных ингредиентов и ему поплохело.
Лил тоскливый лондонский дождь и в унылом плаче холодных капель слышалось: «…мы все умрём и не оставим следа, и всё не стоит усилий…»
Великий алхимик подумал и отхлебнул из реторты. И ещё. И ещё немного.
- А и в самом деле… - тихонько произнёс почтенный мэтр, почётный обладатель пяти дипломов, гениальнейший из алхимиков, великий сэр Роджер Бэкон. – Зачем изобретать колесо?
И счастливо улыбнувшись, сэр Роджер Бэкон допил содержимое реторты и пошёл откупоривать очередную бутылку портвейна.