Книга
Тут возникла идея с книгой (или сборником - как получится в итоге). Причем будет она/он сразу в двух вариантах - бумажном и сетевом. Сетевой нужен для того, чтобы включить в него видеоматериалы, которые в бумажный вариант вставить затруднительно.
Суть заключается в более-менее системном подходе к закономерностям, которые действуют на сегодняшнее российское государство с точки зрения социодинамических процессов. Это позволит описать модель, по которому идет сегодняшнее разрушение государственности, выявить его ход, течение, попытаться описать ситуацию, когда произойдет скачкообразное разрушение стабильного состояния - и по какому пути оно будет происходить.
Такая задача имеет не только теоретический интерес, она позволит создать некий коридор, в рамках которого можно попытаться сформулировать шаги по выходу из подобной катастрофы в направлении, которое исключает повторение арабских или украинских событий. Это, понятно, будет рамочный обзор, слишком большое число объективных и субъективных факторов действуют на столь большую социальную систему, как государство. Но если сгруппировать их и рассматривать общую модель на примере уже известных, то может получиться довольно интересная штука.
Мой соавтор по предыдущей книге Алекс Андреев, возможно, тоже присоединится к процессу. Я буду рассматривать объективные факторы, он попробует описать субъективные. С его опытом и личным нахождением внутри аналогичных процессов, думаю, позволит существенно расширить общую картину.
Собственно, моя часть на три четверти готова, теперь предстоит самая нудная часть - сведение всего в один целый текст и согласование разных частей. Тут ниже вводная часть:
"...Идущие полным ходом процессы в сегодняшней России все сильнее напоминают события конца 80 годов, чему автор был непосредственным свидетелем и даже весьма локально — участником, а также событий начала 20 века в той же России — о чем мы можем судить с разной степенью достоверности из разных же источников. Говоря по-простому — происходит распад государственной структуры управления, противоречия в ней накапливаются динамичнее, чем разрешаются, возникла ситуация системного кризиса, то есть, кризиса, который не может быть разрешен внутренними ресурсами системы.
Это, скажем так, на уровне ощущений. Они у каждого свои, поэтому есть смысл подойти к проблеме более строго.
Естественно, что в любой попытке исследования любого процесса наиболее важным является выведение закономерностей и построение на базе этих закономерностей моделей. Модели же служат для того, чтобы попытаться создать прогнозы развития ситуации.
Речь ниже пойдет о системных явлениях, поэтому есть смысл использовать понятийный аппарат, который используется в анализе динамических систем и структурном анализе. Это вполне оправдано, если допустить, что социальные системы подчиняются тем же самым законам, которые действуют для любых иных систем. Еще экономист А.А.Богданов (Малиновский) в своей работе «Всеобщая организационная наука (Тектология)» в 20 годы 20 века указывал на то, что организационные формы материи достаточно бедны с точки зрения своего разнообразия. Одни и те же законы и принципы, указывал он, имеют место как в различных формах человеческой деятельности, так и в природе.
Могу привести пример, который нам в институте продемонстрировал на первой же лекции по термодинамике наш преподаватель, рассказывая про свою замечательную во всех отношениях науку: астрофизика черных дыр опирается на четыре начала, полностью аналогичные четырем началам термодинамики. Такую аналогию предложил известнейший физик Стивен Хокинг, чем позволил совершить качественный рывок в изучении этих объектов.
Законы термодинамики и физики с успехом применяются и в экономическом анализе, что сделал, к примеру, А.М.Цирлин в своей монографии «Методы оптимизации в необратимой термодинамике и микроэкономике» в 2003 г. или В.П.Маслов в работе «Квантовая эконофизика» в сборнике «Эконофизика. Современная физика в поисках экономической теории», изданном МИФИ в 2007 г.
Общность законов развития позволяет рассматривать социальные системы с точки зрения принципов организации, взаимодействия и эволюции иных известных нам систем и структур.
Если подойти к понятию социосистемы с общих позиций, можно сказать, что как и в любых других динамических системах их устойчивость и развитие определяется двумя основополагающими принципами: принципом Ле-Шателье-Брауна и принципом индукции.
Системой называется совокупность элементов, имеющих положительную энергию связи. Это означает, что для разрушения устойчивости системы требуется совершить некоторую работу, равную или превышающую суммарную энергию связи между всеми ее элементами.
Принцип Ле-Шателье-Брауна применим к динамической системе, находящейся вблизи точки равновесного состояния и звучит так: система препятствует любому изменению своего состояния, которое вызвано внешними и внутренними причинами, и порождает процессы, направленные на уменьшение этого изменения. В неустойчивых системах (то есть, с нулевой или отрицательной энергией связи) в силу ограниченности пределов своего функционирования этот принцип не действует, поэтому такая система является принципиально неустойчивой, то есть, любой единичный возмущающий ее фактор способен вывести систему из равновесия. Такой системой, к примеру, является переохлажденный пар или перенасыщенный раствор соли. Ниже эти примеры будут использованы.
В школе принцип Ле-Шателье-Брауна в явной или неявной форме преподается на примере условной «потенциальной ямы». Условное тело (как правило, шарик), находящийся в яме, при приложении к нему силы, стремится вернуться к наиболее устойчивому положению. Сравнение не совсем корректное, но довольно наглядное. Принцип Ле-Шателье в данном случае опирается на гравитационные силы, возвращающие шарик к точке равновесия. В химии принцип Ле-Шателье используется для объяснения течения равновесных реакций, идущих при динамично меняющихся условиях протекания (температуры, давления, объема).
Питер Фарб в своей работе «Популярная экология» приводит пример действия принципа Ле Шателье-Брауна применительно к условной экологической системе трава-зайцы-волки, где изменение одного ее параметра с течением времени приводит к гармоническим колебаниям в остальных, после чего система стремится найти наиболее сбалансированное сочетание на данный момент, что в итоге приводит к первоначальному положению, как наиболее сбалансированному. К примеру, если год неурожайный, то масса травы, а значит, кормовая база зайцев, существенно уменьшается, их численность через некоторое время падает. Через определенный интервал времени падает и численность волков, у которых истощилась уже их кормовая база. Возникает ситуация, при которой для травы наступает благоприятное время — уменьшившееся количество зайцев позволяет траве быстро увеличить свою общую массу, чем запускается процесс увеличения численности зайцев, который тем сильнее, чем меньше волков на данный момент осталось в этой условной системе. Тем самым система гармонически колеблется вокруг определенной точки равновесия, а любое изменение одного из ее параметров неизбежно вызывает процесс, запускающий нивелирование этого изменения.
Обобщенный принцип Ле-Шателье-Брауна описывает устойчивость любой системы в живой и неживой природе. В человеческом социуме также действуют законы, обеспечивающие его устойчивость. Естественно, что в силу огромного количества составных элементов в системах и неограниченного числа факторов, действующих на систему как извне, так и изнутри, выделить закономерности довольно сложно, хотя это достигается через обобщения и группировку системных факторов, их классификацию. Возможно, в ходе дальнейшего повествования потребуется более детально рассматривать классы системных факторов, пока можно лишь отметить два основных, действующих на систему: факторы внутренние по отношении к системе и факторы внешние — то есть, действующие на нее со стороны других систем. Этим, кстати, обусловлено существование в государственном аппарате структур, занимающихся проблемами внутренней и внешней политики. Совокупность этих проблем и есть государственная политика — здесь можно видеть прямую аналогию сказанному выше.
Вообще говоря, любое противоречие внутри системы и между самой системой и окружающей ее средой можно назвать структурным фактором, что говорит о бесконечном числе их. Поэтому никогда и ни при каких обстоятельствах невозможно построить модель, достоверно точно описывающую происходящие в системе процессы — можно лишь абстрагироваться от части факторов, выделив из них немногие. Собственно, поэтому и существуют различные теории, описывающие процессы развития общества. Каждая из них сохраняет относительную достоверность лишь в той области, в которой действуют факторы, учитываемые при ее формулировании.
Насильственное внедрение западных экономических или политологических теорий на российскую почву потому и приносит столь плачевные плоды: на Западе действуют иные внутренние факторы, вытекающие из его исторических, традиционных, культурных, цивилизационных особенностей. Механическое и даже насильственное внедрение моделей развития, не учитывающих особенности России неизбежно разваливает все стройные технологии и закономерности, давая на выходе уродливые и плохо работающие результаты такого внедрения. Классическая ситуация для России — правители очень редко знают страну, которой они пытаются управлять. «Страшно далеки они от народа» - и от реалий, хочется добавить.
Второй раз в нашей истории (первый раз — в конце 19-начале 20 веков) правители России, слабо понимающие ее особенности, в принудительном порядке вводят чуждые для нас протестантские нормы в их наиболее примитивном изложении. Строительство капитализма второй раз в российской истории приводит к цивилизационной катастрофе, которая теперь кажется неизбежной — так же, как и в 1917 году. Судьба реформаторов, столь грубо засаживающих наше поле экзогенной культурой, будет, безусловно, не менее печальной, чем их предшественников — однако проблема носит гораздо более широкий характер: сумеет ли русская цивилизация в очередной раз оправиться от столь зверского эксперимента над ней. Вопрос стоит в выживании нашей страны, нашего народа и нашей цивилизации — масштаб угрозы чрезвычайно велик.
Второй принцип, который действует во всех системах — принцип индукции. Если принцип Ле-Шателье постулирует возникновение отрицательных обратных связей при взаимодействии системы с окружающей ее средой и объясняет причины устойчивости динамически изменяемых во времени структур, то индукционные явления отвечают за изменчивость системы.
Никакой гомеостаз никогда не является абсолютным, мы на практике видим, что любая система подвержена изменениям, а значит — существуют причины и закономерности, позволяющие внутренне устойчивым структурам диалектически развиваться, обеспечивая единство стабильности и развития. Упоминавшийся выше А.А.Богданов в своих работах начал рассмотрение вопросов устойчивости и развития систем (применительно к экономике, так как в прикладном смысле он изучал именно экономические явления), однако впоследствии индукционные процессы перехода одной структурной формы в другую исследовались гораздо слабее, чем проблемы устойчивости систем. При этом за пределами социальных систем, к примеру, в той же физике, химии, кристаллохимии, волновых процессах и так далее процессы индукции изучены очень хорошо. В частности, индукционными являются фазовые переходы, распространение волн, зарождение и рост кристаллов, перемагничивание и переориентация, автокаталитические реакции. Учитывая предположение А.А.Богданова о единстве процессов и законов организации разных форм материи, в дальнейшем есть смысл рассматривать процессы изменчивости социальных систем с точки зрения известных закономерностей, описывающих индукционные процессы в неживой природе.
Пока, на данном этапе, можно лишь отметить, что индукция является вторым структурным макрофактором, определяющим развитие и существование систем. Если принцип Ле-Шателье-Брауна отвечает за их устойчивость, то принцип индукции — за их развитие и изменчивость.
Здесь важно сделать одно отступление. По сути, принцип Ле-Шателье и принцип индукции определяют состояние системы в каждый конкретный момент времени. В таком случае мы, рассматривая социальную систему в рамках действия этих законов, сталкиваемся еще с одним принципом, не учитывать влияние которого невозможно: принципом Гейзенберга. Да, конечно, он сформулирован для квантовой механики, однако и в макромире этот принцип имеет вполне работающие аналоги. В обобщенном виде он формулируется следующим образом: если имеется пара наблюдаемых, которые описываются некоммутируемыми операторами (а с определенной долей вероятности мы как раз можем принять оба принципа: Ле-Шателье и индукции в качестве таких величин), то чем точнее измеряется одна характеристика системы или частицы, тем менее точно можно измерить другую. Математический смысл принципа неопределенности заключается в том, что соотношение неопределенностей задает нижний предел для произведения среднеквадратичных отклонений пары наблюдаемых явлений.
Говоря иначе: мы можем, описывая состояние социальной системы, изменяемой во времени, достаточно точно осветить процессы ее изменения, ход и течение их, но при этом не можем с приемлемой точностью указать время, когда начинаются и будут происходить эти изменения. Возможен обратный вариант — можно точно определить время изменения системы, но крайне проблематично указать, в каком направлении эта система будет изменяться.
Ниже будет показан процесс скачкообразного изменения социальной системы — через прохождение критической точки (ее иначе называют точкой бифуркации). Пользуясь тем же упрощенным школьным примером про потенциальную яму, можно сказать, что точка бифуркации — это вершина условного «потенциального холма», на который был выброшен из «потенциальной ямы» наш шарик. Траектория движения этого шарика имеет бесконечное число вариантов, и мы можем относительно точно определить либо траекторию, либо время, в течение которого наш шарик начнет свое движение вниз. Это и есть основная трудность при описании процесса изменения системы.
В переводе на более понятный язык, мы вполне достоверно можем описать процессы, которые будут происходить с системой в обозримом будущем, но при этом затруднительно или даже невозможно определить точное время, когда они будут запущены. Любые допущения одновременно о времени запуска и протекания таких процессов будут либо интуитивными, либо спекулятивными, но подтвердить их или рассчитать будет практически невозможно.
Сказанное выше необходимо для того, чтобы предварить описание тех процессов, которые по мнению автора, ожидают нашу страну в будущем. С точки зрения качественного анализа ситуации в стране Россия сегодня однозначно находится в состоянии системного кризиса. Никакие реформы, целью которых будет «улучшение» построенного в последние десятилетия клептократического, периферийного по отношению к мировой капиталистической системе, олигархического государства, сегодня невозможны. Эта система израсходовала все внутренние ресурсы для своего развития и уже неспособна к нему. То, что произойдет сдвиг и система обрушится — не вызывает ни малейших сомнений. Вопрос заключается в том, когда это произойдет, в каких формах и по какому сценарию.
Проблема в том, что мы можем сосредоточиться лишь на одном: либо понять, что будет происходить с нами, либо — когда начнут происходить катастрофические по сути процессы крушения привычного нам сегодня мира. На взгляд автора, вопрос — что с нами произойдет, в каких формах и по какому пути — выглядит более важным, хотя отвечая на него, мы заведомо отказываемся даже предположить, когда именно будет инициирован запуск процесса распада нынешнего режима власти, управления, экономики, социальной структуры (составляющих в совокупности существующую сегодня в России социосистему).
Парадокс в том, что вопрос о времени — как начале обрушения существующей системы, так и продолжительности самого процесса перехода ее из одного устойчивого состояния в другое — крайне важен. Не понимая и не имея возможности рассчитать его, мы не можем дать очень важный ответ: а в состоянии ли вообще Россия выдержать такой переход. Хватит ли у нас внутренних ресурсов на этот переход. Вопрос архиважный, так как чем более долгим и сложным будет процесс поиска новой равновесной и устойчивой системы, тем меньше шансов для нашей страны пройти его в существующем виде.
Принцип неопределенности создает серьезную методологическую проблему: описывая сценарий, по которому будет двигаться страна в момент распада существующей олигархической системы, мы не сможем дать ответ на вопрос — сумеет ли она его пройти.
Всегда возможен вариант, при котором у нас не хватит ресурсов для такого прохождения, и страна попросту перестанет существовать, во всяком случае, в том виде, в котором мы понимаем ее как Россию. В таком случае вопрос времени становится ключевым: очевидно, что процесс перехода, растянутый на годы или даже десятилетия, надежно похоронит любые попытки создать устойчивую систему в условиях жесткого дефицита ресурсов, которые будут расходоваться в этом процессе. Любой фазовый переход между двумя разными структурными состояниями требует постоянной ресурсной подпитки, и если она окажется недостаточной, переход не состоится.
Автор обязан заранее делать такую оговорку, так как без нее может возникнуть иллюзия некого коридора, пройдя через который, мы так или иначе, но сможем выйти в условное будущее, причем обязательно светлое. Может так оказаться, что этого будущего у нас как раз и не будет. Однако если кому-то нужно знать и то, и другое, причем достоверно, я могу предложить обратиться к катренам Нострадамуса или наследию Ванги. Автор, к его глубокому сожалению, неспособен сделать то и другое одновременно..."