Бразинскасы. Преступление и наказание

В октябре наступившего года исполнится 45 лет с того трагического дня, когда два литовских отморозка, отец и сын Бразинскасы совершили захват самолёта АН-24, следующий маршрутом Батуми-Сухуми. При этом погибла бортпроводник Надежда Курченко. Известие об этом преступлении моментально облетело Абхазию, Грузию ещё до официального сообщения. В Закавказье, как правило, многие люди знают друг друга не только лично, но и через многочисленных родственников и знакомых. История быстро обросла многочисленными слухами. Я помню это тихое бурление разговоров на кухне.
В статье Антона Антонова обобщённое видение этой трагедии. Некоторые моменты и цифры, на мой взгляд, довольно спорны, в частности, попытка ареста и вывоза на территорию СССР преступников спецподразделением КГБ СССР. Я выделил небольшую часть этой статьи.

Пранас Бразинскас родился в 1924 году в Тракайском районе Литвы. В 1944-м успел немного послужить во вспомогательных войсках в немецкой дивизии (работал в бригаде, собирающей и разбирающей понтонные мосты). Советские компетентные органы посчитали такое сотрудничество с нацистами мелочью и никак не наказали Бразинскаса. В 1952 году он становится заведующим склада хозтоваров. Через год попадается на спекуляции стройматериалами и получает год исправительных работ. Несмотря на судимость, местные власти оставляют его в должности руководителя склада. В 1965 году Бразинскас снова получает пять лет колонии общего режима за хищение социалистической собственности. Условно-досрочно освобождается через три года. Чтобы не искушать судьбу, при женитьбе он берет фамилию жены — с 1968 года он уже Пранас Корейво, и тогда же уезжает в Узбекистан. С ним едет и 13-летний сын Альгирдас. В Коканде Корейво-Бразинскас стал организатором местного черного рынка. По старым связям в Литве он покупал запчасти для автомобилей, ковры, люстры и перепродавал в Средней Азии. Один контейнер с товаром приносил ему чистого дохода до 500—600 рублей (средняя зарплата в СССР тогда была около 110 рублей.)
В 1970 году Бразинскасом заинтересовался местный КГБ. Причем в расследовании его дел первым пунктом значились не спекуляции, а деятельность во время войны и «сопротивления» — в Литве кто-то проговорился, что Пранас мог быть причастен к расстрелу евреев в 1944-м и к убийству оперуполномоченного в 1949-м (впрочем, эти обвинения позже так и не были доказаны).
Пранас Бразинскас принял решение снова бежать, на этот раз с концами — за границу. Сын принял предложение отца, и они начали готовиться к побегу. Бразинскас-старший на черном рынке приобрел оружие, форму советского офицера. Предполетных досмотров тогда еще не было, вооруженных охранников на борту — тоже. Поэтому отец и сын Бразинскасы здраво рассудили, что лучшим способом переправки за границу будет захват самолета.
Но сначала они оба прилетели в Вильнюс на неделю — проститься с родственниками, но главное — проверить, как пройдет пронос оружия на борт. Все прошло нормально, и 13 октября они вылетели из Вильнюса в Батуми. 14 октября Бразинскасы приобрели билеты на рейс в Сухуми, в первом ряду самолета.
15 октября самолет Ан-24Б с 46 пассажирами на борту вылетел из приграничного города Батуми. Через десять минут после взлета мужчина в форме капитана советской армии и подросток вызвали бортпроводницу и вручили ей конверт с приказом лететь в Турцию. Бортпроводница Надежда Курченко рванулась в кабину и закричала: «Нападение!» Террористы кинулись за ней. «Никому не вставать! — закричал Альгирдас. — Иначе взорвем самолет!» Курченко пыталась преградить им путь в кабину, и тогда Пранас в упор расстрелял ее из обреза.

Отец и сын ворвались в кабину и стали стрелять в экипаж. Командиру Георгию Чахракия пуля попала в позвоночник. В грудь был ранен бортмеханик Оганес Бабаян, в легкие — штурман Валерий Фадеев. Не пострадал только второй пилот Сулико Шавидзе. Он сумел включить сигнал SOS, но поздно — уже на подлете к Трабзону. Примерно через полтора часа после захвата самолета он сел в этом турецком городе. Местный спецназ был предупрежден об инциденте и сразу оцепил самолет. Отец и сын добровольно сдали оружие, и их увели в главное полицейское управление города.
Всем членам экипажа оказали медицинскую помощь. Пассажирам и летчикам турки предложили остаться в их стране, но никто на это не согласился. Через сутки советский военный самолет вывез их всех обратно в СССР — вместе с телом погибшей бортпроводницы Надежды Курченко.

Отец и сын Бразинскасы объявили себя диссидентами и попросили убежища в Турции. Однако, предоставить политическое убежище для Бразинскасов значило бы для Турции пойти на открытый конфликт с СССР. Поэтому Пранаса Бразинскаса приговорили к восьми годам тюрьмы, а его 15-летнего сына Альгирдаса — к двум. Суд не признал их нападение преднамеренным — самолет они угнали якобы перед лицом смерти, угрожавшей Пранасу за участие в «Литовском сопротивлении». Оба сидели в тюрьме в комфортных условиях: им разрешались передачи на сумму до $ 300 в месяц, раз в неделю на шесть часов — свидания с адвокатами, журналистами и правозащитниками.
В 1974 году в Турции была объявлена всеобщая амнистия, и тюремное заключение Бразинскасу-старшему заменили домашним арестом в Стамбуле — аренду дома оплачивали активисты литовских организаций из США. Далее последовала история в духе Джеймса Бонда. Их местоположение обнаружилось только 24 сентября 1976 года — в аэропорту Нью-Йорка. Выяснилось, что операцию по их доставке в США провели спецслужбы Венесуэлы. Посольство этой страны выдало им визу в июле, а затем двое дипломатических работников сопровождали Бразинскасов сначала в Италию, потом в Венесуэлу и далее в Канаду. Промежуточным пунктом на пути в Торонто был Нью-Йорк, где террористы сдались службе миграции и натурализации США. Первыми словами Пранаса на американской земле, как он писал в мемуарах, были «Вот она страна нашей мечты — рай для антикоммунистов!».
В течение двух месяцев отец и сын Бразинскасы получали новые документы по программе защиты свидетелей. Им были присвоены новые имена: Пранас стал Фрэнком Уайтом, а его сын Альгирдас — Альбертом Виктором Уайтом. Но конспирация не помогла террористам. Они поселились в городе Санта-Моника в Калифорнии, где была высокая концентрация литовской общины. Примерно через полгода местные литовцы уже знали, кто на самом деле эти Уайты. Чуть позже об этом узнал и весь мир. СССР сделал запрос американцам о выдаче террористов. На что 21 марта 1978 года официальный представитель госдепартамента США заявил, что «озабоченность США международным терроризмом не распространяется на случай с Бразинскасами».
В Санта-Монике Бразинскас-старший сначала работал маляром, а потом стал совладельцем оружейного магазина. Его сын окончил бухгалтерские курсы, устроился работать в страховую компанию, женился на американке, работавшей в фонде, обслуживающем Госдеп США.
Жизнь у обоих даже по американским меркам вроде бы наладилась. Но Бразинскасу-старшему не давали покоя СССР и коммунисты. Ему казалось, что за домом следят агенты КГБ, которые хотят выкрасть его обратно в СССР. В 1980-е он несколько раз попадал в хронику, когда с пистолетом в руке приводил в полицейский участок «агентов КГБ» — каких-то первых встречных с улицы. Два раза от расправы с «агентами» его удерживал сын, отец при этом кричал: «Дай убить эту красную сволочь!»

Послесловие.
Весной 2002 года в Санта-Монике произошло рядовое для США событие — убийство одним человеком другого. Но оно стало финалом истории Бразинскасов. 46-летний Альберт Виктор Уайт, он же Альгирдас Бразинскас, гантелей до смерти забил своего 77-летнего отца Фрэнка Уайта, то есть Пранаса Бразинскаса. В тот день Альгирдас пришел навестить отца, а тот принял сына за агента КГБ и хотел застрелить его. Альгирдасу в целях самозащиты пришлось обороняться. Правда, позже суд не признал его действия самообороной, так как Бразинскас сообщил в полицию о случившемся только спустя сутки. Он получил 16 лет тюрьмы.

На фото члены экипажа самолета Ан-24 Сухумского авиаотряда (слева направо): техник Ирина Немзадзе, второй пилот Валерий Зафиров и бортпроводница Надежда Курченко, 1970 год. Фото: И.Чохонелидзе