Гильотина для интеграции
Перед Новым годом произошло событие для многих неожиданное. Президент Белоруссии Александр Лукашенко не принял участия в саммитах Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), прошедших в Петербурге. То были не рядовые встречи, они венчали годовую работу интеграционных союзов — экономического и военно-политического. К тому же главам государств ЕАЭС предстояло подписать проект Таможенного кодекса — его долго и тщательно готовили в недрах организации. Но вместо участия в этих мероприятиях Александр Лукашенко провёл в Минске совещание по финансово-экономическим вопросам. Причину столь откровенного демарша ни сам белорусский президент, ни его пресс-служба не объяснили.
Все признаки рецидива
Зато политические обозреватели и эксперты назвали сразу несколько причин: недовольство проектом Таможенного кодекса, нефтегазовый и мясо-молочный конфликт с российской стороной и её пропагандистские выпады против Белоруссии.
Главным и самым болезненным — на этом сошлись все — стал нефтегазовый конфликт. «Газпром» потребовал от белорусов погасить долг за поставленные им объёмы природного газа, исходя из цены 132 доллара за тысячу кубометров, установленной коммерческим контрактом. Белорусская сторона долг не признала, основываясь на том, что действует межправительственное соглашение, в котором чётко указано: если с 1 января 2015 года не будет обеспечена равнодоходность цен на газ с Россией, то цена для Белоруссии не должна превышать внутреннюю российскую, составляющую сейчас 73 доллара за тысячу кубометров.
Межправительственное соглашение всегда имеет приоритет над коммерческим контрактом — это незыблемый и общепризнанный юридический постулат. Дело не только в букве закона. Соглашение между правительствами отражает общегосударственные интересы, а контракт — интересы хозяйствующих субъектов, составляющих лишь часть государства. Часть не может быть выше целого: буква и дух закона в данном случае сходятся полностью.
Поскольку равнодоходность не была обеспечена, Белоруссия в соответствии с межправительственным соглашением стала оплачивать газ по новой, более низкой цене. Российское же правительство выполнять соглашение отказалось, потребовало расчёта по прежним тарифам. И «Газпром» начал начислять Белоруссии «долг», поставил её на «счётчик» — за то, что следует букве и духу закона. Вдобавок российские нефтекомпании, вопреки всем договорённостям, сократили белорусам продажу нефти — «до выплаты газового долга». То был акт произвола, направленный, как справедливо отмечали специалисты, на уничтожение белорусских нефтеперерабатывающих заводов — предприятий непрерывного цикла, которые должны постоянно обеспечиваться нефтью «под завязку».
Что же привело к таким, откровенно противоправным, действиям?
Увы! Нарушение закона на интеграционном поле с Белоруссией стало для российского руководства нормой. В июне 2009 года оно отказалось выполнить межправительственное соглашение о свободной торговле, чётко определившее, что запрет ввоза любых товаров из союзной республики вводится только после предварительных консультаций со специально созданной рабочей группой. Без всяких консультаций, по надуманным претензиям, которые при проверке рассыпались в прах, Россельхознадзор запретил ввозить около пятисот видов белорусской молочной продукции.
А через несколько месяцев руководство России пошло на подрыв основ Таможенного союза, договор о котором только что был подписан президентами трёх стран: Владимиром Путиным, Александром Лукашенко и Нурсултаном Назарбаевым. Вместо отмены пошлин на нефть Москва, наоборот, повысила их для Белоруссии.
МИД РБ справедливо квалифицировал это как «нарушение международных обязательств по вопросам свободной торговли, создания Таможенного союза, унификации и создания единой системы тарифного и нетарифного регулирования, обеспечения равных условий хозяйствования». Обязательств, содержащихся в договорах и соглашениях, которые по статусу своему являются международными и для подписавшей их страны — приоритетными: они имеют, выражаясь юридическим языком, преобладающее, главенствующее значение по отношению к любым внутренним нормативным актам.
Когда, после создания Евразийского экономического союза, нарушив договорённости, по надуманным опять-таки причинам, российская сторона закрыла свой рынок для 23 белорусских мясомолочных предприятий и, не посоветовавшись, вопреки нормативным документам союза, с партнёрами, потребовала прекратить транзит через свою территорию ряда товаров из третьих стран, даже посол России в Республике Беларусь Александр Суриков признал: «Мы как-то забыли, что находимся в интеграционном пространстве, в общем союзе».
В приступах подобной «забывчивости» российское руководство, одну за другой, развязывало против Белоруссии торговые войны: от нефтегазовых, мясомолочных до сахарной, пивной и табачной.
Чем объясняется столь удручающее постоянство в нарушении взятых перед ближайшими союзниками международных обязательств? Чтобы понять это, вспомним события, развернувшиеся на стыке 2006—2007 годов. Тогда российское руководство в одностороннем порядке вдвое подняло для Белоруссии цену на газ. Глубинный смысл этого акта объяснил Александр Лукашенко:
— В своё время были подписаны договоры о Союзном государстве, которые для двух стран стали законами. Одним из таких законов были равные условия для всех субъектов хозяйствования. Однако Россия в одностороннем порядке вышла из этого соглашения. Это вообще единичный факт в мировой практике: наша союзная Россия отказалась от договора, который был подписан двумя президентами. Мол, мы не хотим равных условий (являющихся экономическим фундаментом интеграции. — О.С.), мы будем дороже продавать энергоресурсы.
Это был, действительно, невиданный доселе правовой произвол. Он стал, как выражаются юристы, прецедентом — примером, основанием для аналогичных действий, говоря попросту — толчком для нарушения последующих межгосударственных договоров, а тем более низших по ранжиру межправительственных соглашений.
Очередные, развязанные в прошлом году и продолжающиеся до сих пор нефтегазовая и мясомолочная войны против Белоруссии — лишь рецидив синдрома беззакония, поразившего российское руководство.
Олег СТЕПАНЕНКО