Октябрьский хронограф: письмо Жуковского, взятие Берлина и русский искони Покров

210 лет назад, 1 октября 1815 года, Василий Жуковский отправил Петру Вяземскому пространное письмо, в котором содержится огромное количество чрезвычайно интересных для историков, литературоведов и просто любознательных русских людей подробностей. 

В частности, Василий Андреевич поделился с приятелем своими опасениями относительно будущности юного таланта, коему суждено было стать главным поэтом-писателем отечественной литературы: 

«Я сделал еще приятное знакомство! С нашим молодым чудотворцем Пушкиным. Я был у него на минуту в Сарском Селе. Милое, живое творенье! Он мне обрадовался и крепко прижал руку мою к сердцу. Это надежда нашей словесности. Боюсь только, чтобы он, вообразив себя зрелым, не мешал себе созреть! Нам всем надобно соединиться, чтобы помочь вырасти этому будущему гиганту, который всех нас перерастет. Ему надобно непременно учиться, и учиться не так, как мы учились! Боюсь я за него этого убийственного лицея — там учат дурно! Учение, худо предлагаемое, теряет прелесть для молодой, пылкой души, которой приятнее творить, нежели трудиться и собирать материал для солидного здания! Он истощит себя. Я бы желал переселить его года на три, на четыре в Геттинген или в какой-нибудь другой немецкий университет! Даже Дерпт лучше Сарского Села. Он написал ко мне послание, которое отдал мне из рук в руки, — прекрасное! Это лучшее его произведение! Но и во всех других виден талант необыкновенный! Его душе нужна пища! Он теперь бродит около чужих идей и картин. Но когда запасется собственными, увидишь, что из него выйдет!».

К счастью, тревоги Василия Андреевича оказались по большому счету напрасны. К сожалению, упомянутое им послание юного гения до наших дней не дошло.
Впервые их пути пересеклись еще в начале золотого столетия. 20-летний Жуковский учился в благородном пансионе при Московском университете, где свел знакомство с Карамзиным, братьями Тургеневыми и Пушкиными — Сергеем Львовичем и его братом Василием. Сыну и племяннику последних — Саше в ту пору было четыре года. Мальчик был кудряв, взъерошен и необычайно забавен.

В 1815 году они познакомились по-настоящему, «по-взрослому». Жуковский был уже известный стихотворец, лицеист Пушкин едва проявил свой блестящий талант.

 
Впоследствии вместе вошли в кружок «Арзамас», где его участники всячески препарировали поэзию, соревновались в литературном мастерстве. Там из уст Александра Сергеевича впервые прозвучали строки из «Руслана и Людмилы». Растроганный Василий Андреевич подарил ему свой портрет с надписью, которая позже стала хрестоматийной: «Победителю ученику от побежденного учителя».
Их дружба не ограничивалась общими литературными интересами. Жуковский не раз выручал Пушкина, заслонял от царского гнева, укрывал от зоркого ока шефа жандармов генерала Бенкендорфа.
Опытный наставник стремился предотвратить роковой поединок с Дантесом, умолял ученика вести себя осмотрительнее: «Дай мне счастие избавить тебя от безумного злодейства, и жену твою от совершенного посрамления». О дуэли на Черной речке Жуковский узнал уже тогда, когда «безумное злодейство» свершилось.

Прокатились по Берлину наши казаки

265 лет назад, 9 октября 1760 года, русские войска взяли столицу Прусского королевства Берлин. Произошло это в ходе одного из самых крупномасштабных конфликтов Нового времени — Семилетней войны (1756–1763), которую Черчилль даже называл «первой мировой».

Символические ключи от этого, завоеванного при матушке Елизавете Петровне города хранятся ныне в петербургском Казанском соборе как память о той славной победе. О подлом же предательстве, которое уничтожило плоды этих викторий, сегодня не вспоминает практически никто.
Историк и публицист Вадим Бондарь полагает, что причинами тогдашнего противостояния стали противоречия, которые толкнули мир в горнило всех последующих мировых войн. Да и участники были те же. Даже внешнеполитическая интрига разыгрывалась похожим образом. Злой гений Старого Света Великобритания, стравливая всех со всеми, дабы не дать никому в Европе и мире подняться выше себя, в тот раз начала партию против Франции. В качестве ударной силы использовала Пруссию. В 1756 году английский король Георг  II фактически разорвал русско-английский союзный договор, заключив альянс с Фридрихом  II Великим. Последний, как и его идейные последователи много лет спустя, мечтал об аншлюсе Австрии, захвате Польши и отторжении от нашей страны прибалтийских земель. Поэтому в Петербурге, несмотря на наличие внушительной проанглийской партии, британский кульбит восприняли с возмущением и пошли на активное сближение с Австрией и Францией. В итоге в Европе сложились две коалиции: прусско-английская и франко-русско-австрийская.
29 августа 1756 года прусские войска внезапно вторглись на территорию союзной Австрии Саксонии. В ответ Россия объявила Пруссии войну.
Приняв командование армией, Степан Апраксин провел ее тщательную ревизию и смотр. В августе 1757-го в сражении при Гросс-Егерсдорфе пруссаки потерпели сокрушительное поражение.

Степан Апраксин

В дальнейшем русские одержали не менее блестящие победы у деревни Цорндорф, под Пальцигом и Кунерсдорфом, где сам великий Фридрих и его «непобедимое» воинство были наголову разбиты.

 
Хваленые прусские вояки бежали не только с полей сражения, но и из великолепно укрепленных крепостей. Так, в январе 1758 года гарнизон Кёнигсберга (столицы Восточной Пруссии), не дожидаясь подхода русских, покинул город. Его жители, в том числе доцент местного университета Иммануил Кант, в день рождения Фридриха присягнули на верность русской императрице Елизавете Петровне, ставшей отныне правительницей новой провинции. Местное население никоим образом не притеснялось, а посему было вполне лояльно и довольно.
Российские воины вели себя великодушно и благородно не только с мирными жителями, но и с поверженным врагом. После Пальцигского сражения генерал-аншеф Петр Салтыков докладывал в Петербург: «Многие наши легкораненые неприятельских тяжелораненых на себе из опасности выносили; солдаты наши своим хлебом и водою, в коей сами великую нужду тогда имели, их снабжали». Фридрих же требовал «не щадить ни одного русского». После окончания битвы его солдаты безжалостно сбрасывали в ямы еще живых, иногда лишь легкораненых русских, несмотря на их крики, мольбы, попытки выбраться, забрасывали их мертвыми телами. Так что зверства германского фашизма произросли не на пустом месте…
5 января 1762 года императрица Елизавета ушла из жизни, на престол взошел Петр  III (урожденный Карл Петер Ульрих), который свел на нет все успехи русского оружия. Шаг этот, правда, стоил ему короны и жизни. Историк Василий Ключевский писал: «Чтобы переполнить чашу русского огорчения и довести всенародный ропот до открытого взрыва, император заключил мир с тем самым Фридрихом, который при Елизавете приведен был в отчаяние русскими победами. Теперь Петр отказался не только от завоеваний, даже от тех, которые уступал сам Фридрих, от Восточной Пруссии, не только заключил с ним мир, но присоединил свои войска к прусским». Через полгода супруга Петра Екатерина свергла гольштинца с престола…

Нашенский праздник

1115 лет назад, 14 октября 910 года (предположительно), произошло событие, положившее начало празднованию одного из самых популярных в России православных торжеств — Покрова Пресвятой Богородицы.

Нигде этому празднику не придают такого значения, как у нас. Ни в одной стране мира нет Покровских храмов, сопоставимых по своей культурно-исторической ценности с нашими архитектурными шедеврами вроде церкви Покрова на Нерли или Покрова на Рву, известного как собор Василия Блаженного. Матерь Божия и связанные с Ней чудеса почитаются христианами на всей планете, однако и в этом смысле Русь-Россия претендует на исключительную роль.
В давние времена в Константинополе жил раб-славянин Андрей. В своей горячей и искренней вере он принял подвиг юродства. Смиренно переносил голод, холод, унижения, насмешки, и Господь многое открывал ему, сподобил при жизни побывать в Царствии Небесном. А однажды город осадили враги. Жители в отчаянии собрались во Влахернском храме, молили о спасении. Блаженному Андрею дано было увидеть, как из Царских врат по воздуху вышла Сама Матерь Божия в сопровождении ангелов и святых, распростерла над молящимися свой головной покров, омофор, обещая защиту. И действительно, враги вскоре отступили.
Предание это греческое, а какие неприятели в тот раз угрожали Константинополю, оно умалчивает. Арабы? Болгары? Могли быть и русичи Вещего Олега, подступавшие к византийской столице в начале X века в союзе с болгарами. Как бы то ни было, праздник Покрова Пресвятой Богородицы появился не в Греции, а на Руси. Ввел его святой благоверный князь Андрей Боголюбский. Его роль в нашей истории, как государственной, так и церковной, до сих пор должным образом не оценена.

Он был правой рукой отца, Юрия Долгорукого, главным его помощником и в мирном строительстве, и в войнах, в борьбе за престол великого князя Киевского. Андрей Юрьевич первым осознал, насколько прогнил и разложился Киев. Неоднократно советовал отцу отказаться от стольного града. И даже когда Долгорукий сел на трон, Андрей настаивал, что надо бросить столицу, вернуться в свои владения, на Суздальскую землю, обустраивать ее, развивать хозяйство.
Толчком к дальнейшему послужило чудо. Находившаяся в Вышгороде, в монастыре чудотворная икона Божией Матери, по преданию написанная святым Евангелистом Лукой, вдруг стала «выходить» из киота. Князь рассудил, что это знак: Сама Пресвятая Богородица хочет уехать. Взял икону, позвал с собой всех, кто был ему близок, и в конце 1155 года двинулся в путь. Отец удивился, рассердился, слал приказы вернуться. Но Андрей не подчинился. По дороге, в городах и селах, совершенно разоренных бесконечными междоусобицами, люди узнавали, куда идет обоз, и многие присоединялись. Отправлялись в бескрайние леса и болота — там был мир, порядок, безопасность.
Колонна умножалась, вытягивалась все длиннее. Сквозь снега, сквозь метели ехали воины, шагали крестьяне, ремесленники, монахи, священники, везли на санях свои нехитрые пожитки. Это был Исход Руси в новую Землю Обетованную. А вели за собой людей Богородица и ее верный слуга князь Андрей, которому выпала великая миссия русского Моисея. Образ Пресвятой Девы везли во главе обоза, и участник событий, священник Кузьма, зафиксировал многочисленные чудеса — Она помогала в походе, спасала погибавших. Икону вскоре стали называть Владимирской, потому что Сама Матерь Божия явилась князю и повелела поместить Ее изображение во Владимире.
В 1157 году Долгорукий был отравлен киевскими боярами. Однако его сын и помощник опять поступил совершенно необычно для своей эпохи, не стал воевать, мстить за отца. Вместо этого созвал нечто похожее на Земский Собор — представителей от разных городов, и решением всей своей земли принял титул великого князя. До сих пор его носил только один государь — Киевский. Отныне рождалась новая Русь, Владимиро-Суздальская, и благоверный Андрей стал ее устроителем. Он звал к себе из всех краев простых людей. На глазах разрастался Владимир. Возводились новые стены, ворота, монастыри, знаменитый Успенский собор. На том месте, где князю явилась Приснодева, он построил личную резиденцию, Боголюбово.
Пресвятая Богородица по-прежнему покровительствовала и помогала князю. В результате произошло великое чудо: всего за 5–7 лет область, считавшаяся глухой, захудалой, превратилась в могучую, богатую и процветающую державу.
Князь Андрей правил здесь по-новому: своей опорой сделал не бояр, не знать, а простой народ. Сформировал новую армию — полки «пешцев» (городской пехоты), конные дружины «милостников». Русские ратники выдержали экзамен 1 августа 1164 года, разгромив в жестокой битве войско царя Волжской Булгарии. В ознаменование этой победы Андрей учредил праздник Всемилостивого Спаса и Пресвятой Богородицы.
Примерно тогда же повелел отмечать на Руси и Покров Пресвятой Богородицы. Неподалеку от своего Боголюбовского замка, на Нерли, построил в 1165 году первый Покровский храм, дивный и неповторимый. Вероятно, при участии великого князя Андрея были составлены дошедшие до нас памятники духовной литературы — первая Служба на Покров Пресвятой Богородицы, «Слово похвально на Святый Покров».

Впоследствии греческая церковь стала утверждать, что оба праздника, Всемилостивого Спаса и Покрова, пришли на Русь из Константинополя. Но никаких подтверждений этому в современных источниках нет. Не существует и древних греческих икон Покрова Пресвятой Богородицы. Зато на Руси Покровские храмы, монастыри и написанные искусными богомазами образы широко распространились с XII–XIII веков.