«Закройте ребенку уши»: Безруков и Запашный рассказали, что думают про «закон о 18+»
Участники дискуссии сошлись во мнении — необходимо строгое соблюдение одной маркировки, 18, а все остальные должны действовать только для родителей.
С 2012 года специальный закон защищает детей в России от вредной информации. Хорошо известные возрастные маркировки — 0+, 6+, 12+ и так далее должны были помочь родителям ориентироваться в информационном море, однако море почему-то опять штормит — то детскому фильму присвоят взрослый рейтинг из-за короткой сцены с вином, то школьникам не продадут классиков, попавших в категорию 18+, то изымут из библиотек книги Есенина и Набокова.
Когда буква закона становится важнее духа, необходима работа над ошибками. Комитет Госдумы по культуре пригласил в гости представителей всех «промаркированных» сфер культуры: от кино до музеев. Итогом дискуссии должна стать законодательная инициатива об изменении политики «возрастных цензов».
«Приятно говорить с «немаркированным» поколением», — раздается за столом. «Последним», — уточняет председатель комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская.
Ямпольская в начале беседы отметила, что отменять действующий закон («О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию») никто не планирует.
«Мы хотим всего-навсего защитить произведения литературы и искусства, которые оказались «крайними», — подчеркнула председатель комитета Госдумы по культуре.
Ямпольская отметила — регламентировать произведения культуры и и искусства, в отличии от телевидения и Интернета, довольно легко.
«На всех этих барьерах, которые ставят между человеком и культурой, написано «Не смотри — опасно!», «Не читай — убьет!»
И в этом мире вырастает человек, который мало знает о чужой боли, который не способен сострадать, и всякая нанесенная обида кажется ему уникальной, — сказала Ямпольская.
При этом у него в любой момент есть доступ к телевидению, в Интернет, к соцсетям, где каждый пасет своих тараканов, к определенным играм, где жизнь человека стоит недорого».
Мы наносим вред психике детей, когда маниакально ограждаем их от произведений культуры и искусства, подчеркнула она.
Участники обсуждения отметили определенное «лукавство» закона, который призван защищать детей от ненужной информации — ведь отследить выполнение нормы в кино и театре довольно сложно.
«Закон немного лукавый — вот мы свой долг выполнили, все промаркировали, дети защищены — а есть они в кинотеатрах, или нет — мы этого не знаем», — отметил председатель ассоциации продюсеров кино и телевидения Сергей Сельянов.
Пример из практики привела генеральный директор сети кинотеатров «Пионер» Мэри Назари — один из самых свежих: недавно в прокат поступил французский фильм «Как прогулять школу с пользой». Из-за сцены, где 11-летний мальчик пьет вино, фильму хотели присвоить возрастной рейтинг 16+. Сцену вырезали и «доступность» ленты понизили до 6+ — но эти изменения внесли, что называется, «в ручном режиме», постоянно так действовать невозможно, подчеркнула предприниматель.
«Этот закон начал применяться в 2012 году, и мы замечаем, что происходит отток подростковой аудитории, — указывает Назари. — Маркировка довольно непонятна и часто хаотична».
В Минкульте руководителю сети кинотеатров объяснили, что все цензы, кроме 18+, носят «рекомендательный характер».
«Но правоприменительная практика не такова, — не согласна Назари. — И кинотеатры действуют по-разному: кто-то категорически не пускает, а кому-то все равно.
Получается, что милый детский фильм может получить 16+ — и туда дети не пойдут, а на фильмы ужасов, где стоит 18+ и там действительно ужас, ходят подростки».
Мэри Назари предложила создать специальные комиссии, куда, помимо чиновников, могли бы войти психологи и педагоги, и с их помощью разрешать спорные случаи.
Инициативу об «очеловечивании ограничений» поддержала и первый заместитель комитета Госдумы по культуре Елена Драпеко.
«Вопрос не в возрастных цензах, а в том, кто принимает решение, и на основании чего, — уверена депутат.
Сегодня мы защищаем детей от информации о курении — получается что Василий Теркин с его словами о пользе махорки на фронте — выпадает, Пушкин Александр Сергеевич с «Выпьем, добрая подружка» — тоже выпадает.
Принимаются решения на основании административных регламентов, и чиновник становится машиной. А решение должны принимать люди».
Сергей Безруков рассказал историю о практике применения этого закона в своем театре.
«Играю спектакль по Есенину — 16+, — рассказал актер и руководитель Московского губернского театра. — У меня там Есенин без купюр. У Сергея Александровича там, конечно, «детский лепет» — ведь слово «сука» является литературным. Полный зал, в первом ряду родители привели сына, ему от силы лет семь».
Безруков подчеркнул — на афише спектакля стоит маркировка, но люди купили билеты, не выгонять же их!
«И я, подходя к самой страшной фразе «Пей со мной, паршивая сука», делаю жест, обращаясь к родителям — «закройте ребенку уши», — рассказал артист.
Эксперты сошлись во мнении: ответственность за соблюдение закона нельзя перекладывать на родителей, но и жизнь «распространителей информации» необходимо облегчить.
«Тысячи публичных библиотек вынуждены исполнять этот закон. К нам каждый день могут прийти представители прокуратуры спросить — почему книги категорий 0+ и 12+ находятся в одном помещении? — отметила директор Российской государственной детской библиотеки Мария Вендяпина.
А закон у нас говорит о том, что все маркированные издания должны находиться на расстоянии 100 метров друг от друга. Представьте сельские библиотеки, где вся площадь — 100 метров».
Мария Вендяпина отметила, что библиотекари имеют дело с законом о возрастных цензах каждый день.
«В Ставропольском крае из библиотек изъяли все книги Есенина и Набокова. Степень этого абсурда может быть бесконечной», — заявила руководитель Российской государственной детской библиотеки .
По мнению Вендяпиной, закон должен иметь одно строгое возрастное ограничение — а все остальные маркировки должны носить рекомендательный характер.
При этом запрет на действительно вредную информацию для несовершеннолетних должен быть жестким, уверен директор Большого московского государственного цирка на проспекте Вернадского Эдгард Запашный.
«Я отношусь к той области культуры, где, как я всю жизнь думал, маркировка 0+ — единственная из возможных. Пока не оказался в цирке Du Soleil, где видел, как совокупляются два клоуна, — сказал Запашный.
Нужны не только рекомендательные, но и запретительные меры. У меня растут трое детей, я не хочу, чтобы они такое видели».
С необходимостью корректировки законодательства согласились представители Минкульта и министерства просвещения.
Инициатор обсуждения Елена Ямпольская отметила, что участники сошлись в своих выводах.
«18+ как строгая запретительная мера, со строгим наказанием — и все остальное, рекомендательное, только как помощь родителям», — резюмировала Ямпольская.
Депутат добавила, что инициативу об изменениях подходов к возрастной маркировке ждет сложный путь, но в итоге представители культуры должны доказать, что разумный подход к возрастным цензам пойдет на пользу стране.