«У украинцев сало воровали. Через балкон перелазили ночью». Бывший одноклубник Панарина — о временах школы «Витязь»

Тренер школы «Витязя» Шамиль Алиев вспоминает, как играл и жил в одной комнате с Панариным.

Команда Sport24 запустила большой проект под названием «Хоккейная страна», в котором рассказывает о пяти игроках из пяти разных городов, прославляющих российский хоккей на весь мир. Нашим первым героем стал двукратный обладатель Кубка Стэнли Андрей Василевский. Фильм про одного из лучших вратарей мира вышел на прошлой неделе. Второй герой — Артемий Панарин, самый высокооплачиваемый русский хоккеист мира.

О нападающем «Рейнджерс» и его непростом пути в хоккее и жизни рассказывает Шамиль Алиев, который жил и играл вместе с Артемием в Подольске, а сейчас работает тренером в школе «Витязь».

"У него был дух, его очень сложно было сломить"

— Из какого города вы приехали в «Витязь»?

— Из Минска — с команды «Юность». А начинал еще в Воронеже.

— С Артемием вы были с первого года вместе?

— Нет, когда я приехал, он уже год был там.

— Каким Артемий был в 14-15 лет?

— Могу одно сказать — он все время был «игровичком». Во что с ним не играй, он тебя обязательно выиграет. А если у него не получается выиграть, то он сделает все, чтобы в итоге выйти победителем. Какая бы игра ни была — настольный теннис, баскетбол, или что-то еще. Но вот тренироваться не любил: он не понимал, зачем ему стараться, если он и так играет? Осознание того, что нужно прикладывать максимальные усилия и работать, пришло к нему лет в 16. Он молодец.

— По росту он был самым маленьким?

— Да, самый мелкий. Помню, когда я приехал, мы сдавали подтягивания, и тренер мне говорит: «Ну давай уже и за Панарина тоже подтянись». Он был маленьким, щупленьким, но резким. Мог на носовом платке накрутить так, что мало не покажется.

— А вы тоже были нападающим?

— Да. Артемий играл в первой тройке, а я во второй. И он капитаном был у нас все время.

— Не комплексовал ли он из-за своего роста? Может, подсмеивались над ним?

— Конечно, мы все периодически конфликтовали. И дрались между собой, и мы с ним тоже дрались друг с другом. Это мужской коллектив. Но у него был дух, его очень сложно было сломить. Столько было ситуаций, когда он проявлял свой характер. Слабины он точно не давал.

— В драках Артемий чаще проигрывал?

— Бывало по-разному. Но что значит проигрывал? До каких-то серьезных избиений у нас в любом случае дело не доходило. Мы дети 90-х — подрались, а уже через 5 минут общались как ни в чем не бывало. Мы жили с ним в одном номере на протяжении четырех лет: бывало, подеремся, пройдет время, и все было нормально. Прикольных историй тогда было очень много. Всегда друг друга выручали.

Если в целом говорить, то он был очень характерным. Как в жизни, так и на льду. Если Панарин вцепился в шайбу, то он ее забирал у любого. Даже если падал, то все равно боролся до конца.

— Вы говорили, что он не очень любил тренироваться. То есть не было такого, чтобы он после тренировок оставался и работал над чем-то?

— Он любил играть. Во что угодно: приставку, карты, теннис, баскетбол. А вот тренировки не очень ему нравились. Например, идем все в зал, а Артемий говорит тренеру: «Мне там надо еще уроки сделать, можно я пойду». И тренер отпускал, говорил, иди учись. А мы все шли и тренировались, прыгали через барьеры.

— Но он же не уроки уходил делать?

— Естественно. Он шел играть. В таком возрасте сложно заставить себя работать. Мы все трудились, но делали это только потому, что тренер в хорошем смысле этого слова заставлял нас это делать. По сути, мы все лентяи. Чтобы заставить человека что-то делать, у него должен быть стимул. А он появляется только в сознательном возрасте.

"Мне приходилось от Темы даже прятать кабель от телевизора"

— О чем вы мечтали в 14 лет?

— Каждый день мы ходили в магазин. И как-то мы пошли с ним вместе. Все тогда называли его «Челяба». Идем мы, я говорю ему: «Челяб, а вот если с хоккеем не получится, что будешь делать?». И он ко мне поворачивается, и с уверенным видом отвечает: «У меня будет шанс, и я за него зацеплюсь». То есть у него это сидело внутри, в голове. Он был готов и хотел этого.

— Расскажите о том, каким он был капитаном. Как он проявлял себя в раздевалке, в коллективе?

— В основном он проявлял себя на льду. Не было такого, чтобы он кому-то что-то говорил в раздевалке. Артемий все показывал в игре.

— А напихать партнерам мог?

— Нет, такого не было. Помню только один случай. С ним тогда играл парень с Украины, массивный такой, большой. Они делали смену мест в углу, и этот парень скинул шайбу на Артемия в тот момент, когда защитник уже прочитал этот маневр и припечатал его в борт. Вот тогда он вспылил, наорал на него. А чаще всего он доказывал все на льду: если он понимал, что сейчас нужно взять инициативу на себя и решить эпизод, то он это делал. Артемий с позиции лидера всегда хотел забивать, обыгрывать. И этим он помогал и себе, и всей команде.

— Артемий как-то рассказывал, что он там с ребятами напился водки. И многих тогда исключили, но его оставили. Вы были свидетелем той ситуации? Расскажите свою версию произошедшего.

— Я тогда «слинял». Мы были сначала все вместе, а потом я ушел. И когда вернулся на базу, то мне уже все рассказали. Но я мало пострадал из-за той ситуации — вовремя «сделал ноги».

Мы жили вместе — я, Артемий и еще один парень по имени Роман. В нашей комнате я был самым правильным — мне нужно было все контролировать. Была одна история, которую мы очень часто вспоминаем, когда видимся: по ночам тренер совершал обход и смотрел, горит ли у нас в комнатах свет или нет — так он хотел понять, смотрим ли мы телевизор. И мне приходилось от Ромы и Темы даже прятать кабель от телевизора, потому что если тренер увидит, что мы после отбоя смотрим телевизор, то спрос будет с меня. Потому что на Рому и Тему он смотрел и понимал, что они еще дети, такие маленькие, милые.

— На каком этаже вы жили, что у вас получалось сбегать по ночам?

— Я не сбегал. Это они чаще всего этим занимались. Я их держал, говорил, что не надо. Но они были вот такими, а я был чуть по-другому воспитан.

— А куда они убегали? К девочкам, или на какие-то тусовки?

— Да никуда, это просто способ получения адреналина. Мол, я это сделал. Потом они обратно заходили и все.

У нас еще была фишка: у нас были три украинца, и мы у них все время сало воровали. Через балкон перелазили ночью. А они наутро каждый раз просыпались и видели, что сало пропало. Весело было. Если у них появлялся йогурт «Чудо», то он тут же пропадал. Артемий любил шоколадное «Чудо». И у него задача была — идем мы после тренировки через магазин, и он все время его покупал.

Могу еще вспомнить свой переход в команду. Приехал на просмотр, по его итогам меня взяли. Тренер сказал Артемию, чтобы показал мне все, проводил до того места, где мы жили. Идем с ним на остановку, и тут он говорит: «О, наш троллейбус». Я побежал, и он бежит за мной. Забегаю в троллейбус, двери закрываются, и вижу в окно, как он мне с остановки машет рукой. Я вообще выпал. Потом посмотрел, на какой троллейбус он сел, и на следующей остановке уже подсел к нему. Он любил так подшутить, прикольнуться.

"От мочек ушей и до пяток он любил всегда и во всем быть первым"

— Как был устроен ваш быт?

— Ссорились, дружили. Были времена, когда кушать очень хотелось, скидывались и покупали батон хлеба, майонез. Артемий, когда у него деньги появлялись, он все время любил занимать их. Даже не занимать, а само это ощущение, что у него пытаются занять деньги. При этом он никогда не жадничал. Если ты ему все объяснишь, то он тебе без проблем займет. Если у кого-то из нас троих появлялись деньги, то он мог купить что-то на всех. Выживали как могли.

— Кормили вас плохо?

— Не сказать, что плохо. Сами понимаете, растущий организм, мы могли есть все подряд, и потом тратили эту энергию на тренировках. Что касается меня, то я любил и до сих пор люблю школьное питание. Меня так воспитали — я ем все.

Просто нужно было похитрее действовать — где-то выпрашивать добавку. Особенно мы любили, когда в столовой готовили жареную курицу. Например, если кто-то задержался и пришел позже остальных, то мы могли сказать, что этого человека не будет, и нам давали дополнительно его порцию. Не сказать, что мы делали так каждый день, но бывало, прикалывались так.

— А что для вас в то время деликатесом? Кока-кола, или что-то другое?

— Макдональдс. В те годы вместе с нами жила вторая команда ХК-МВД. А там ребята уже взрослые, у многих машины были. Не помню, как звали парня, мы с ним подружились, и все время после своих тренировок он возил нас в Макдональдс.

— Как в вашей жизни появился алкоголь? Есть же много историй про пиво и водку из того времени.

— Не могу сказать однозначно, как все это произошло. В жизни каждого человека появляется алкоголь, и он стоит перед выбором, употреблять его или нет. Кто-то попробовал, но его «спалили», и из-за этого человек перестал пить. А кто-то скрывал до последнего, что употребляет, и это его погубило. Нельзя сказать, что конкретный человек принес алкоголь в команду и предложил всем попробовать. Мы же все равно гуляли после тренировок, и видели, что во дворах ребята пили.

— Вас, хоккеистов, больше уважали? Вы были крутыми?

— «Витязь» все знали. Каких-то конфликтов на улице обычно не возникало.

— Поклонниц у вас было много? Нам рассказали, что Артемий, например, всегда встречался с девушками постарше. Почему он встречался именно с такими?

— Да, было такое. Тут вопрос больше к самим девушкам. Да, Тема был симпатичным, но мне кажется, что ему на руку играло то, что он был хоккеистом, таким маленьким, милым, с красивыми чертами лица, губами, глазами.

— За ним табунами ходили девушки?

— Да, бывало. Помню одну историю. Он познакомился с девушкой, переписывался с ней в «аське». В какой-то момент раз, пошел с ней на свидание. Потом приходит, говорит: «Удаляй ее номер». Я спросил, что случилось, а он отвечает: «Да капец, я ее вообще другой представлял». Бывали такие моменты.

— Расскажите эту историю про воровство, кошельки? Он несколько интервью касался этой темы.

— Все, что он рассказал — это правда. Я не назову это воровством. Мне кажется, это просто шалость. Но осознание этого пришло. Все через это проходили, особенно если ты пацан. Воровство, это когда ты конкретно идешь на какое-то преступление. А нам просто было интересно, что будет, если поступить определенным образом. Детская шалость, которую ты не осознаешь. Ты не понимаешь, к чему это действие может привести.

Почему каждому человеку, особенно ребенку, нужно давать второй шанс? Потому что все мы ошибаемся. И всем давали шанс. Просто кто-то им воспользовался и все понял, а кто-то нет.

— Артемий после той ситуации все понял?

— Шалить то он всегда любил, но не переходил рамки.

— Вы с ним в других командах пересекались?

— Нет, только по школе. Помню один момент: он уже тренировался во второй команде, и шел с ведром шайб, как самый молодой. Помню, он был в белой майке. И Артемий не любил, когда он в чем-то хуже кого-то, поэтому был не слишком доволен тем, что несет шайбы. Я ему сказал: «Челяб, все через это проходят. Ты-то уже там, а я вообще еще в школе».

Помню, смотрел тренировки, и он цеплялся, кусался. Тогда Артемий еще был небольшим, но он эту шайбу отбирал, подлазил под больших игроков, старался. Желание у него было огромное. В том числе доказать, что он ничем не хуже других. От мочек ушей и до пяток он любил всегда и во всем быть первым. Потом уже люди подсказали, сам понял, и не потерял голову. И к своему таланту добавил еще и труд.

Помню, Мильштейн (Дэн Мильштейн — бывший агент Панарина, — прим. Sport24) говорил, что до 18 лет едешь на таланте, а дальше уже надо работать и трудиться. И это правильно, я согласен. Артемий — молодец — в 16-17 лет он понял, что надо трудиться. И хоккейный бог его вознаградил за такое желание. Но главное — это его дух. То, что у него внутри — это сложно привить человеку.