Медики «скорой» Воркуты взбунтовались из-за коронавирусных надбавок

Сотрудники воркутинской «скорой помощи» так и не могут добиться обещанных президентских надбавок за работу с коронавирусом. «Мы сняли видеоролики, выложили в сеть, обратились с жалобами во все инстанции, а воз и ныне там. Ни денег, ни благодарности. Нас не слышат. Пройдет еще немного времени, про нас и вовсе никто не вспомнит», — таково мнение фельдшеров скорой помощи Воркуты. На днях в сети появился пост, которому предшествовал видеоролик, где снялись врачи воркутинской «скорой помощи»: «Я фельдшер скорой помощи города Воркуты. Нашим сотрудникам не выплачены президентские выплаты по 415 и 484 постановлениям правительства РФ.

С 25 мая мы пытаемся добиться вразумительного ответа от главврача. 29 мая состоялась встреча с министром здравоохранения Республики Коми. Но конкретного ответа не получили.

Мы подвергаем свои жизни опасности. Количество пациентов с пневмониями и COVID-19, подтвержденных по ПЦР, увеличилось в разы. Но руководство считает, что мы не в группе риска. Обидно до слёз. Нигде не можем добиться справедливости. Помогите нам, пожалуйста. В одиночку не справимся». Мы связались с автором поста, сотрудницей отделения скорой помощи ГБУЗ Яной Евшиной.

— Пока одни регионы уже преодолели пик, мы его только достигли. Сейчас в городе аврал пациентов с коронавирусом. А тем временем в Воркуте больше 60-70 процентов сотрудников «скорой помощи» так и не получили дополнительных выплат, совсем ничего, — начала разговор Яна. – Руководство объясняет просто: «Вам не положено, контакта с подтверждёнными «ковидными» больными у вас не зафиксировано». Объясню на пальцах: в поликлинику поступает вызов от пациента, на дом к нему приезжает терапевт, пишет — «подозрение на COVID-19. Мы госпитализируем человека в инфекционную больницу, но там не всегда могут сразу подтвердить диагноз.

А если в стационаре не подтвердили — нам не заплатили. Хотя мы возим пациентов с разными диагнозами – сердечников, с болями в животе. Но все они для нас потенциально заражённые. Ведь у инфицированного может прихватить живот или сердце. Человек сам может не знать о том, что он заразился. Поэтому все пациенты являются опасными для нас. Мы, в свою очередь — группа риска.

— У вас состоялась беседа с главврачом, как он отреагировал на ваши аргументы?

— Мы задавали вопрос главврачу: «Почему не выплачиваете?». Ответ: «В понедельник выплачу». Наступил понедельник. Выплат нет. Снова к нему. И слышим: «Кому надо — выплатил». Таких «счастливчиков» набралось человек 7-10, не больше, но даже им выплатили не в полном объеме. Вычитали часы, дни. Например, мне заплатили за одного пациента с пневмонией, которого я госпитализировала в апреле. Из суммы еще вычли подоходный налог. Хотя на «горячей линии», мне подтвердили, что вычитать налог из этих денег не должны. Там же подтвердили, что нам положены выплаты, не зависимо от того, подтвердился у моих госпитализированных коронавирус или нет.  

— Каким чудом вам заплатили?

— Не смогли отвертеться. Один официально подтвержденный пациент с пневмонией у меня все-таки нашелся. Я смогу доказать этот факт. Но так не должно быть. Врачи не должны развозить пациентов и думать о том, как бы потом узнать, диагностировали у больного коронаврус или нет, заплатят за него или нет.

— Думаете, не заплатят работникам «скорой» по-хорошему?

— Думаем, если не напишем жалобу в Генпрокуратуру РФ, ничего не заплатят. В Воркуте никак не получается не добиться справедливости. Здесь какой-то замкнутый круг. Судите сами: я отправила жалобу на сайт администрации президента, оттуда спустили обращение в Минздрав Коми, те, в свою очередь, сделали запрос в нашу больницу, больница ответила, Минздрав продублировал ответ на сайте президента, и мне пришел отказ: «Вам не положено». Я понимаю, что моя жалоба вряд ли дошла до Москвы. — Ваши коллеги находятся в такой же ситуации?

— Большинство коллег не получили ни копейки – ни фельдшеры, ни врачи, ни водители. Хотя все выезжали к больным с пневмонией, но руководство стоит на своем: «Данные, что вы контактировали с «ковидными», не подтверждены в реестре».  

— Много вас работает на «скорой помощи»?

— Город у нас шахтерский, существует кольцо, где расположены рабочие поселки. В самой Воркуте 5 бригад плюс две бригады обсуживают четыре поселка. Итого приходится 7 бригад. В каждой по три человека. Специальной инфекционной бригады нет. Выезжаем на любые вызовы.  

— В ваш регион поступили деньги из бюджета на эти выплаты?

— Главврач не отрицает, что деньги поступили, но настаивает на своем: одним положено, другим – нет.

— Вам обидно, что приходится через видеоролик выбивать положенные надбавки?

— Мы устали от несправедливости. Я ведь за 10 лет службы получила только один раз выездную куртку. Даже форму нам выдать не могут — ни костюма, ни обуви, ни зимней одежды, ни летней. Ничего не получаем. За свои деньги покупаем. — К вам в больницу приезжал и.о. министра здравоохранения республики Коми, он что сказал?

— Он заявил, что мы неправильно трактуем закон, нам только кажется, что мы должны получить деньги. Как это кажется, если мы работаем с «ковидными» больными? Ежедневно в Сыктывкар на самолете эвакуируют больных с подозрениями на коронавирусную инфекцию. По 10-15 человек вывозят из Воркуты. Я лично сама участвовала в эвакуации больных, находилась в контакте с больными.

— На ваше недовольство вам не говорят: «Не нравится, увольняйтесь»?

— Здесь такого не скажут. В Воркуте — нехватка кадров. В городе не учат на фельдшеров. В местном медучилище готовят только медсестре. Врачей и фельдшеров не найдут.

— Все сотрудники вашей подстанции снялись в протестном видеоролике или кто-то отказался?

— Снялись все в полном составе. Никто не отказался. Еще про нас показали сюжет на местном телевидении. Но все равно реакции не последовало. 

— Когда президент озвучил про доплаты всем медикам, работающим с «ковидом», вы, наверное, обрадовались?

— Нет, мы сразу подумали, до нас выплаты не дойдут. По сути, так и случилось.     Вторая собеседница Альбина Плясецкая тоже работает на воркутинской скорой.  Женщине выплатили часть денег. Правда, на следующий день позвонили и попросили вернуть обратно. Мол, ошибочка вышла.

    — Мне выплатили какую-то сумму, правда, толком не пояснить, что это за деньги, видимо, в спешке оформляли, — рассказывает Альбина. — Через какое-то время мне на карту снова поступила приличная сумма. Бухгалтер пояснила: «Вам положено по президентскому постановлению». 

Но рано я радовалась. На следующий день меня попросили вернуть часть поступивших денег. Сказали, что ошиблись с начислениями. Я сняла и вернула в кассу.  Сейчас мы трудимся в авральном режиме. Госпитализируем порядка двадцати пациентов за смену. Среди них есть и «ковидные». И мы ведь не просим чужих денег, хотим своих, честно заработанных. 

   Я попросила собеседниц прислать мне фотографии медучреждения, где они работают. Здание скорой помощи годами не видело ремонта: облупившаяся краска на стенах, ржавые решетки на окнах, стены годами не видевшее ремонта. 

В коридоре стоит розовая ширма. «Это наша «красная зона», — так пояснила наличие ширмы одна из сотрудниц. – Мы сами ее поставили. За перегородкой мы переодеваемся в СИЗ. Больше негде».