«Мы друг друга не понимали, даже фото общих нет». Сын Бродского об отце

Андрей Басманов, сын Иосифа Бродского, рассказал, почему не понимает поэзию отца и что помешало ему в свое время найти общий язык со знаменитым родителем.

24 мая Петербург будет отмечать день рождения великого поэта Иосифа Бродского. Правда, так величают Бродского только в последнее десятилетие. До этого Иосиф Александрович был забытый всеми опальный поэт, тунеядец и ссыльный.

В канун 79-го дня рождения своего отца сын Иосифа Бродского рассказал о том, что думает об отце и почему так и не смог найти с ним общий язык.

Бродский - это символ Петербурга

SPB.AIF.RU: - Андрей Осипович, почему вы никогда не участвуете в праздничных мероприятиях, посвящённых отцу?

Андрей Басманов:- Я и с прессой не люблю общаться. Для чего мне это? Я отдельная фигура, не нужно сравнивать меня с отцом. У меня своя жизнь, мне 52 года, и она никого не касается. Я же не обезьяна в зоопарке. Знаете, как мне надоело, что меня узнают на улице, подходят с расспросами (Басманов действительно очень похож на знаменитого отца. - Прим. ред.)? И с людьми, которые занимаются устройством фестивалей, музеев, прочего у меня слишком мало общего. Я не публичный человек, вполне асоциальный тип, это у нас - семейное (смеется). Я даже фильмы документальные про отца смотрю редко, тем более, далеко не всё там соответствует истине.

- Как вообще относитесь к культу Бродского? Сейчас поэт и на футболках, и на кружках, и на значках, и кафе в его честь называют...

- На улицах я не очень замечаю, наверное, пути не пересекаются. А в Интернете часто вижу. Отношусь нейтрально - люди зарабатывают, как умеют. Главное, чтобы это было красиво и без карикатуры. А если что-то не нравится - я не бегу с криками и кулаками ругаться, всё равно ничего не изменишь. В конце концов Иосиф Бродский - такая же неотъемлемая часть Петербурга, как Пушкин или Достоевский. Он вырос здесь, сформировался как личность.

- А вы думали, что было бы, если Бродский остался в стране? Если бы не было этого суда, высылки...

- История не имеет сослагательного наклонения. Мы не можем знать, как было бы, если бы... Безусловно, знакомство с моей матерью, их непростые отношения, борьба за своё место в жизни в конечном итоге сделали того самого Иосифа Бродского. Несомненно, все эти аресты, суды, ссылки-высылки оказали на него существенное влияние. И на его творчество - тоже. Но и без высылки он уже стал Поэтом. Возможно, наследие было бы чуть иным, но в целом, ничуть не меньшим...

- Вы следите за современными поэтами? И есть ли любимые авторы?

- Я, как и отец, гуманитарий. Как и матушка - рисую. Но после школы образования не получил - отучился год в художественном институте, а потом началась перестройка, я деньги хотел зарабатывать. Специально за поэтами, естественно, не слежу. Хотя сейчас, спасибо Интернету и соцсетям, чтобы получить признание, в принципе, даже и печататься не обязательно... Из современных я бы выделил Анну Долгареву, Наталью Разувакину, Веру Кузьмину, Германа Титова... Есть целый ряд людей, которые, безусловно, талантливы, но таланта одного мало. Надо ещё и человеком быть, вести себя по-человечески, и тогда не так важно, за кого ты, за белых или за красных... Из любимых поэтов я бы отметил Высоцкого. Писателей любимых много. Крапивина люблю.

- Почему в списке нет вашего отца?

- Уровень отцовской поэзии другой, он выше. Понимаете, Высоцкий и другие, кого я перечислил, - они про человека и человеческое в человеке. А отец занимался несколько другим... Надмирное, зачеловеческое... Меня это не очень привлекает.

- А вы сами пишете стихи?

- Нет. Хватит в семье одного поэта. А что касается меня, то я всю жизнь работал на простых работах: на стройке, кондуктором в транспорте. Тем более что поэт - это не профессия. Это призвание.

Об отце узнал случайно

- В каком возрасте вы поняли, что вы сын поэта? Всегда знали?

- Нет. Я стихи его прочел только в классе... В пятом, наверно, лет в 10.

Отца я помню хорошо – с нами он не жил, но мы регулярно ходили с ним гулять у порта. Последний раз я видел отца в пять лет, а потом он уехал из страны. Мама никогда не говорила, где он. Но вопросы, конечно, у меня были. Он всегда нас с мамой поддерживал. Ей вещи присылал, мне машинки да самолетики разные. Письма писал.

Затем мы виделись с ним, когда мне исполнилось 22 года, я приезжал к нему в Америку. С отцом мы друг друга не понимали, скажу сразу, хотя он и предлагал в Штатах остаться. Но мы оба жесткие, упертые... у нас разное мировоззрение. Он со мной общался, как, наверное, со своими студентами, причем - не лучшими... слегка надменно, жизни учить пытался без малейших на то оснований, не зная, толком, где я жил, как, с кем, какой у меня, уже есть опыт... Это его абсолютно не волновало. Меня это, понятно, раздражало. Настолько, что у нас даже общих фотографий не осталось. Почему так случилось? Наверно, отец через меня с мамой ругался. У них же сложные отношения были. Любили ли они друга друга? Да. Я знаю точно, матери этот вопрос задавал. Но дел они наворотили... . Любить ведь тоже надо уметь.

- Ваша мама вспоминает отца?

- Периодически, к слову, как говорится.

- А вы общаетесь с его второй семьей?

- Когда отец умер в 1996 году, я приезжал к нему на 40 дней, познакомился с Марией Соццани. Потом в Петербурге с сестрой Анной-Марией. Но мы не общаемся с ней - по-русски она не говорит, и я не понимаю на английском. Мария и Анна славные, но из разных поколений и миров. Однако я рад, что у отца была эта семья, он был искренне счастлив.

- Иосифу Бродскому все же предлагали вернуться в Россию. Но он не поехал сюда. Нет обиды на отца из-за этого?

- Обиды нет. Есть сочувствие. Не нужно возвращаться туда, где ты был счастлив, бередить память, мотать нервы... Он бы здесь, мгновенно с ума сошел. Приехал бы он, пошел к матери, потому как не пойти он не мог... И что - дальше?

- А почему ваш отец все-таки уехал из страны?

- Он хотел писать стихи. Хотел, чтобы его печатали. Жить этим, а не метлой махать, или сторожить. Конечно, ему хотелось признания. Славы вряд ли, а вот признания да. Но здесь ему этого всего, можно было не ждать. Очень уж «не свой» он был Советской власти, она такого не понимала. Вот и отторгла его как инородное тело... Ну он ее, прямо скажем, тоже не сильно любил. Не воспринимал, точнее. А рассуждать о том, что мол, стоило ли ему «согласиться» с властью, не «выделываться», долго можно. Лично я не уверен в том, что останься он, его закрыли. Не факт. Он, все-таки мощной фигурой был. Ну уехал и уехал. Сам так решил. Свой путь выбрал.