Почему у довольных жизнью россиян пропадает социальный оптимизм
Почему у довольных жизнью россиян пропадает социальный оптимизм
Петр Акопов
19 ноября 2018 г. 12:08:06
Социологические опросы свидетельствуют о странном, на первый взгляд, феномене – наши граждане все больше довольны своей жизнью, но при этом пессимистично оценивают перспективы как личные, так и политической и экономической обстановки. Чем вызван такой разрыв в представлениях?
Очередной опрос ВЦИОМ замерял уровень социального самочувствия граждан России. Подобные исследования проводятся уже 10 лет – так что есть что сравнивать и анализировать. Впрочем, изначально смотрят не на динамику за десятилетие, а на то, что изменилось за год. И тут самое заметное – полуторакратное падение индекса социального оптимизма.
С помощью него оценивается соотношение оптимистов и пессимистов в оценке будущих перспектив. Людям задают вопрос: «Как Вы считаете, через год Вы (Ваша семья) будете жить лучше, хуже или так же, как сейчас?». И получилось, что если год назад 33 процента ответили, что значительно или несколько лучше, а еще 43 считали, что ничего у них не изменится, то сейчас оптимистов стало всего 25 процентов, а тех, кто не ждет ни плохого, ни хорошего, – 40. А учитывая, что число считающих, что они будут жить в той или иной степени хуже, выросло почти в два раза – с 13 до 25 процентов – получается, что общий, интегральный «индекс социального оптимизма» упал за год с 63 до 40 процентов. Ужас?
Ведь одновременно еще и выросло число тех, кто плохо оценивает «текущее экономическое положение России в целом» – в прошлом году плохим или очень плохим его считали 19 процентов, а сейчас уже 27. Тоже рост в полтора раза, поэтому и «индекс оценок экономической ситуации» просел с 59 пунктов до 43.
И даже в оценке политической обстановки число тех, кто считает ее хорошей, сократилось с 30 до 21 процента при неизменных 53, называющих ее «средней». За счет роста с 12 до 18 процентов выбравших вариант ответа «плохо и очень плохо» общий индекс также опустился с 71 до 56 процентов.
Примерно в такой же пропорции сократился и индекс оценок общего вектора развития страны – с 74 до 57. С тем, что дела в стране идут в правильном направлении, полностью согласны 30 процентов (против 46 год назад), «отчасти да, отчасти нет» говорят 47 (было 39), и 20 процентов считают, что страна идет совсем не туда.
О чем нам говорят эти цифры? О росте тревожных настроений и ожиданий?
Да, тут все налицо. А вот чем они вызваны – это самый интересный вопрос.
На него можно ответить двумя способами – раскрывая еще один, пятый индекс из опроса ВЦИОМ, или рассуждая без него. Точно так же можно объяснять результаты исследования, рассматривая динамику с 2008 года, или же сравнивать цифры только последних двух опросов.
Разница будет не просто существенной – принципиальной.
Потому что по четырем индексам получается, что общество внезапно вернулось к настроениям шести-, а то и десятилетней давности – тогда, например, тех, кто считал, что через год будет жить лучше, тоже было от 24 до 27 процентов. Хотя и тут есть совершенно очевидные и странные колебания – причем во всех четырех индексах.
Например, возьмем оценку политической обстановки. В динамике последних пяти лет видно, что она вовсе не привязана к рейтингу Путина. Да и вообще ни к чему. Вот как менялся индекс: 2012 год – 59, 2013 – 52, 2014 – 71, 2015 – 64, 2016 – 55, 2017 – 71 и в нынешнем году – 56. Социологи теоретически могут найти этому множество объяснений – но самое простое связано с тем, что граждане видят, читают и слышат в СМИ и блогосфере, чего там больше, какая идет волна, оптимистичная или пессимистичная.
Потому что точно такие же колебания мы видим и в оценке экономической ситуации – необъяснимые реальным состоянием экономики качели.
Понятно, почему в 2009-м индекс упал с 44 до 21 пункта – мировой финансово-экономический кризис и еще больше ожидания его последствий. Но почему с 42 процентов в 2013-м он вырос до 59 в 2014-м – когда уже началась война санкций, но еще не упал курс рубля? Откуда такой огромный рост? И если падение в 2015-м до 47 процентов, а в 2016-м до 37 можно было бы объяснить трудностями, связанными с ростом цен на импорт и тревожными ожиданиями от войны санкций, то про дальнейшие колебания вообще нечего сказать – почему стремительный рост в прошлом году, до 57 процентов, сменился падением до 43 в этом? Разве состояние российской экономики ухудшилось? Наоборот – и об этом говорят даже не данные статистики, а другой, пятый индекс этого опроса.
Потому что среди прочих вопросов ВЦИОМ задавал и такой: «Если говорить в целом, то в какой мере Вас устраивает или не устраивает сейчас жизнь, которую Вы ведете?». Понятно, что он не про экономику, но и про нее тоже, ведь если падает уровень жизни или все вокруг плохо, ты вряд ли будешь говорить о том, что тебя всё устраивает.
А 58 процентов ответивших заявили, что их «вполне, по большей части устраивает» – и это не только на 7 процентов больше, чем в прошлом году, но и абсолютный максимум за все годы исследований. Общий индекс «удовлетворенности жизнью» в итоге вырос поменьше, всего на 3 процента – до 63 (второй результат за все 11 опросов, больше было только в 2014-м).
То есть что получается, что народ оценивает свою жизнь все лучше, но при этом теряет веру в «светлое будущее»? Живет лучше, но при этом не ждет ничего хорошего?
Понятно, что на ожидание от будущего влияет как то, что люди слышат от других, так и то, что происходит в реальной жизни. Естественно, что пенсионная реформа сказалась на падении индекса «социального оптимизма» сильнее всего. Но большую роль сыграли и поднятая ей волна обсуждений и предсказаний, нагнетающих страх и панику уже не по поводу возраста выхода на пенсию, а в отношении положения дел в целом – какая-то часть общества ведется на такую агитацию и пропаганду и впадает в грусть-печаль.
При этом ответственность за запугивание народа никто признавать не хочет – ни борцы с режимом, что либеральные, что якобы патриотические, ни СМИ, гонящие чернуху и «всё пропало». Но даже в такой ситуации большинство нашего народа не только не впадает в пессимизм, но и остается довольным своей собственной жизнью. То есть тем реальным, что, в отличие от будущего, нельзя ни приукрасить, ни изуродовать.