Путь к социализму — через диктатуру пролетариата!

Меня попросили высказать мои взгляды на то, что произошло с Советским Союзом: почему Советский Союз так легко исчез с карты мира, что послужило этому причиной? И нельзя этого понять, не понимая того, что стало происходить в нашей стране с наукой марксизма-ленинизма. Ведь любая наука только тогда наука, когда она, с одной стороны, развивается дальше, а с другой стороны, имеет свои основополагающие принципы. Если какой-то из этих основополагающих принципов из неё вырвать, то это уже будет не та наука. Таким образом, на мой взгляд, основополагающими принципами марксизма-ленинизма являются: теория прибавочной стоимости, как способ эксплуатации буржуазией наёмных работников; второе – это диктатура пролетариата, как единственно возможное средство борьбы пролетариата против буржуазии, теория пролетарской революции; третье – это универсальные методы познания диалектический материализм и исторический материализм; четвёртое – это пролетарский интернационализм и, естественно, отрицание религии — атеизм. Вот это – основополагающие принципы марксизма-ленинизма. Дальнейшее его развитие идёт уже в описании окружающей реальности человека, который работает в дальнейшем в этой системе, и с помощью диалектического материализма и классового подхода определяются тенденции, которые происходят в обществе. 

Так вот, то самое произошло с нашей страной, когда с середины пятидесятых годов марксизм-ленинизм стали искусственно превращать в догму. Всё строилось на цитатах. Вот есть цитата – она во все времена абсолютная истина. Сказал когда-то Владимир Ильич, вот, это верно на все времена, забывая о том, что классики марксизма-ленинизма в первую очередь были сильны тем, что они изучали окружающий их реальный мир. Рассматривали его с помощью диалектических методов познания на базе классового подхода. И выводили основные тенденции, которые существуют в окружающей их реальности. На базе этого изучения предлагались те или иные рецепты борьбы с угнетателями, с эксплуататорскими классами. Напомню, что Ленин начал свою работу, когда у нас в стране был достаточно силён феодализм, то есть – помещичье землевладение, избирательные законы в думу, которые давали серьёзные преференции дворянству, и так далее… 
Владимир Ильич в своей длительной работе вывел закон неравномерности развития капитализма. На основании этого закона он сделал вывод о том, что пролетарская революция может осуществиться в одной отдельно взятой стране, в которой звено в цепи капиталистической эксплуатации капиталистического производства наиболее слабое. Его сразу стали обвинять в том, что он противоречит Марксу. Но я напомню, что Маркс свои работы писал в условиях Священного союза монархов, когда на его глазах были подавлены: баварская революция, венгерская революция. И он тогда сделал вывод, что пролетарская революция возможна или во всех странах одновременно, либо в наиболее развитых странах. С точки зрения формальной логики утверждение Ленина противоречит Марксу, но если мы посмотрим на это с точки зрения диалектической логики, то мы увидим, что это не противоречие, а дальнейшее развитие марксизма-ленинизма. И вот это творческое наследие марксизма-ленинизма, вот этот самый диалектический метод был полностью после смерти Сталина в нашей стране отброшен. Люди перестали серьёзно заниматься марксизмом-ленинизмом, писали то, за что им, грубо говоря, платили деньги. И вот здесь, как мне кажется, чтобы понять, что же произошло с нашей страной, необходимо рассмотреть: первый вопрос – а что такое социализм? Потому что, например, для Маркса научный социализм и коммунизм – это одно и то же. Как он писал в «Критике Готской программы»: «Между капитализмом и научным социализмом (коммунизмом), лежит известный период революционной диктатуры пролетариата». У Владимира Ильича уже появились сомнения в этой классической формулировке. Тогда появилось понятие, что с одной стороны, социализм – это некий переходный период, а с другой стороны, это некая начальная, грязная стадия коммунистического общества, как сейчас любят говорить. Но практика социалистического строительства показывает нам, что социализм – это чистый переходный период между капитализмом и коммунизмом. 

Ведь все предшествующие экономические формации родились у своих предшественников. Например, феодальное общество зародилось ещё в рабовладельческом обществе. Крупные землевладельцы, у которых было много рабов, вынуждены были содержать огромную армию надсмотрщиков, то есть прообраз некой феодальной дружины. В феодализме централизованные правители (короли, цари и. т.д.) искали себе опору против феодальной вольницы в городах, давая им определённое право, так называемое Магдебургское право. То есть, они освобождали их от некой феодальной повинности: та земля, на которой стоял город, уже выходила из феода, и город не должен был платить феодалам никаких налогов. Более того, если крепостной бежал от феодала в город, то прожив там один год и один день, освобождался от крепостной зависимости. 

Но в капитализме не могло зародиться коммунистическое общество, ведь если все предшествующие экономические формации меняли собственника, то коммунистическое общество впервые меняет форму собственности: с частной собственности на средство производства на общенародную собственность, в которой каждый человек в стране имеет свою долю и получает из неё свои определённые преференции. Поэтому социализм, на мой взгляд, как период в истории человечества – это не более чем переходный период. И он не строится, он провозглашается. 
Провозглашается актом отмены частной собственности на средства производства. И он должен двигаться в сторону коммунистического общества, решая при этом триединую задачу: воспитание нового человека, определение направления научно-технического прогресса, необходимого для развития человечества; и, наконец, создание на базе первых двух материально-технической базы коммунистического общества. И вот как раз наша советская страна эмпирическим путём нащупала этот путь – систему социалистического производства. Десять лет, начиная примерно с двадцатого года, с окончания гражданской войны, по 1929-й год шли поиски этого пути — построения экономики на новой основе. Там было всё. Там был и НЭП, как средство первоначального накопления определённого капитала, как решение конфликтных вопросов в стране. Там были так называемые системы хозрасчётных трестов, которые управляли отдельными отраслями. И, собственно говоря, это ни к чему не привело [1]. Более того, те средства, которые были накоплены, к 1929-му году были серьёзно истрачены. 

Более того, не был решён главный вопрос – не была налажена гарантированная поставка товарной сельскохозяйственной продукции в города, не чем было обеспечивать промышленность. 

Я должен вам напомнить, что при советской власти было введено в строй более ста различных видов промышленности, той, которой в царской России не было вообще. И вот когда ставился вопрос о коллективизации, он жёстко увязывался с определёнными условиями. Существовало три плана: план Кондратьева — о крупном частном землевладении, план Чаянова — о том, что всех крестьян в деревне объединить в один кооператив, и там они как хотят, так пусть и выкручиваются. Частное землевладение, возвращение эксплуататоров было неприемлемым для советской власти. Кооперативный план Кондратьева не решал вопросы вывода из малопроизводительного труда миллионов людей для работы в других сферах экономики. Тогда был принят план коллективизации. В данной ситуации исходили из простого решения: существует для нашей страны опасность военной интервенции? Да, существует. Можно победить в этой войне, не имея передовой техники и вооружения? Нет, нельзя. Можно получить передовую технику и вооружение, не имея своей промышленности? Нет, нельзя. И вопрос: где взять для этой промышленности кадры и средства для первоначального рывка? И вот тогда было принято решение о коллективизации, которая должна была сделать две вещи: первое – обеспечить гарантированное поступление сельскохозяйственной продукции, и второе – освобождение миллионов людей от малопроизводительного труда с переводом в другие сферы экономики. Я напомню вам, что в 1928-м году у нас в стране было 15% городского населения и 85% сельского, а в 1938-м 53% населения уже жило в городе. 
Но это ещё не всё. Ведь и сама социалистическая экономика была построена на совершенно иных принципах. Это был принцип отказа от прибыли и рентабельности как категории отдельно взятого предприятия. 

Это система машинно-тракторных станций, когда основные средства производства находились в руках государства, и осуществлялось всё это под жёстким контролем диктатуры пролетариата, в виде системы советов, в которых избирались только низовые уровни. Люди избирали на низовые уровни тех людей, которые они знают. Дальше — уже низший уровень по всё более и более кооптировал своих депутатов вплоть до верховного совета СССР. То есть, во-первых, в структуры советской власти, в структуры диктатуры пролетариата попадали люди избранными теми людьми, с которыми они работали, которых они знали, и с другой стороны – эти же люди формировали всю систему советской власти. Не было этих игрушек со всеобщим, тайным, и так далее, голосованием. И Великая Отечественная война показала правильность избранного пути. 

То есть к 1938-му году мы имели все необходимые виды промышленности – мы вышли на второе место в мире, и, наконец, мы смогли сформировать такую систему сельского хозяйства, которая позволила Советскому Союзу выстоять в Великой Отечественной войне. Я напомню для тех, кто не знает: через армию с 1941 по 1945 гг. прошло 34 миллиона человек, но, тем не менее, и промышленность, и сельское хозяйство спокойно всё это время работали. Не знает история примеров такого быстрого перемещения промышленности в районы, отдалённые от войны, как это было сделано в Великую Отечественную войну. 
И вот здесь мы опять подходим к системе социалистической экономики. Система социалистической экономики, основной закон которой сформулировал Иосиф Виссарионович Сталин, звучал так: максимальное удовлетворение постоянно растущих потребностей людей на базе высшей техники. Как только впоследствии всякие разные профессора это дело не искажали, что угодно писали, но не развивали. И когда Сталин умер, начался постепенный отход от этих вещей. Из-за непонимания сути социализма начался отход. Во-первых, в колхозно-кооперативную собственность попали крупные средства производства, машины. 
И вот здесь я предлагаю вам поразмышлять вот на какую тему. Считалось, что у нас в Советском Союзе есть два класса: рабочий класс и трудовое крестьянство, вот они, якобы, союзники. И между ними некая прослойка – интеллигенция. Давайте рассмотрим, ведь классовая принадлежность определяется: по отношению к средствам производства — раз, во-вторых – в целях, которые преследует данный класс. Рабочий класс, я считаю, это вообще не правильное название, но не важно, будем пока пользоваться этой категорией, рабочий класс работал на общенародные фонды потребления. Вся продукция, которую производил рабочий класс, попадала в общенародные фонды потребления и разделялась между всеми жителями страны в равных долях. А колхозно-кооперативное крестьянство работало на прибыль, оно работало по конечному результату. Оно было заинтересовано в максимальном получении прибыли. Я напомню, что после того как колхоз выполнял госпоставки, за которые ему государство платило по твёрдым государственным ценам, после того, как он рассчитался с услугами МТС, и получение элитных сортов зерна, высокопроизводительного скота и т.д., у него оставался продукт, который по трудодням распределялся между колхозниками. Колхозники могли реализовать его тремя способами: первое – сдать в колхоз по твёрдой закупочной государственной цене, второе – реализовать его в предприятиях кооперативной торговли на деревне, и, наконец, был создан такой инструмент под названием «колхозные рынки». Колхозными они назывались потому, что в них могли работать только колхозники, единоличников туда не пускали. То есть крестьянство за свою работу получало не только аванс перед началом сельскохозяйственных работ, но и в последующем получала определённую прибыль, когда реализовывало свою продукцию по рыночным ценам. Таким образом, мы имели не колхозно-кооперативных крестьян, мы имели класс мелкой буржуазии. С одной стороны – класс пролетариата, с другой стороны – класс мелкой буржуазии. А что такое была интеллигенция? Ведь по сути дела интеллигенция – точно также, её труд шёл в общенародные фонды потребления. Материальный труд, интеллектуальный труд – вещи не менее важные. Нельзя сказать, что что-то из них важнее. Но весь этот труд, опять-таки, поступал в общенародные фонды потребления. Учителя учили, врачи лечили, офицеры охраняли, учёные работали для народного хозяйства, инженеры трудились на предприятиях. То есть – они тоже были пролетариатом. И вот здесь в социализме стал вопрос: ведь социализм имеет тенденции как коммунистические, т.е. общенародная собственность на средства производства и отсутствие эксплуатации человеком человека, но и тенденции прошедших экономических формаций. В первую очередь – товарно-денежные отношения, наличие классов, наличие противоречий. И вот здесь, как когда-то писал Владимир Ильич: как мы можем решить эти противоречия — внедрением социализма во все сферы жизни. 

Но теория социализма в нашей стране не была создана, к сожалению. Владимир Ильич, у него была задача создания первого в мире социалистического государства. Он эту задачу выполнил. Он на этом деле надорвался и очень рано умер. Вопросом об общей теории социализма он не занялся. У Иосифа Виссарионовича стояла конкретная задача: он знал, что буржуазия всего мира будет атаковать Советский Союз военным путем – он готовил страну к войне. После окончания войны он сделал попытки подхода к созданию единой теории социализма, т.е. вот эти дискуссии по сельскому хозяйству, дискуссии по учебнику политэкономии, дискуссии по проблеме языкознания – это, на мой взгляд, как раз подход к созданию общей теории социализма. Но в 1953 году его убили. Убила та самая партийная номенклатура, испуганная решениями XIX съезда Партии. На мой взгляд, там Иосиф Виссарионович допустил одну тактическую ошибку – он не освободился от поста секретаря ЦК, его не отпустила номенклатура, а он не стал настаивать на этом. Потому что для партноменклатуры было важно, чтобы он умер в роли руководителя Партии, а не руководителя государства. И вот тогда, как раз, и пошли вот эти извращения. 

Как мы с вами уже говорили, колхозно-кооперативное крестьянство представляло собой мелкобуржуазный класс, заинтересованный в прибыли, а тут ещё им в помощь, так сказать, некто Хрущев, не хочу называть его больше никак, отдает им в собственность крупные средства производства: трактора, машины и т.д., и т.п., т.е. усиливает скрытую форму частной собственности в стране. С одной стороны, ведь колхоз не имел квалификации, ведь машинно-тракторная станция (МТС)– это, по сути дела, завод, в котором с одной стороны можно обойтись меньшим количеством техники, которую получают, а с другой стороны ей обеспечить качественный, квалифицированный ремонт. И вместо того, чтобы создавать городские инфраструктуры вокруг МТС, создавая жилье городского типа, школы, детские сады, институты, дворцы культуры, театры и все, что угодно, подтягивая туда сельскую молодежь – сделали наоборот. Т.е. начали подавлять коммунистические тенденции, усиливая капиталистические. 
На XXII съезде Партии Никита Сергеевич отменяет принцип Диктатуры Пролетариата (ДП), говорит, что у нас больше не государство ДП, у нас некое «общенародное» государство. И Советы депутатов трудящихся заменяются званием таким общим – Советы народных депутатов. Постепенно. 
Реформа Косыгина полностью подавила коммунистические тенденции в промышленности. Каждое предприятие стало отчитываться не по снижению себестоимости продукции и по повышению производительности труда, а по прибыли и рентабельности, которые дает это предприятие. И с этого момента директору стало абсолютно безразлично какое количество выпустить, главное – получить прибыль. Ему стало выгодней, например, выпустить 50 дорогих шкафов, а не 500 дешевых. Это – вымывание ассортимента. Это – появление дефицита. Уничтоженная Никитой Сергеевичем промкооперация, перешла в теневую экономику. 
Уничтожение коммунистических тенденций в сельском хозяйстве и промышленности сделало восстановление, реставрацию капитализма в СССР только вопросом времени. И это произошло. Потому что практически никто не работал над теорией социализма. Все заученно повторяли догмы, которые они изучили в школе из учебников. Это так удобно – прочитал цитату Ленина, а кто с ней будет спорить? Никто не будет – Ленин же сказал! Или во времена правления Хрущева, прочитал цитату из Хрущева – все в порядке, или во время правления Брежнева – из Брежнева прочитать цитату. Все становится на свои места. А мыслить совершенно не надо. 

В результате этого, мы пришли к тому, что осталось от Советского Союза только форма, а содержание уже стало капиталистическим. В людях внедрили своим примером, верхушка КПСС, потребительское отношение к жизни. Уже воровство и коррупция стали считаться делом достойным – «человек умеет жить». Вот что остановило, по сути дела, марксизм-ленинизм в развитии, как науки – это догматизм. Научная работа превратилась в перечень цитат. Конечно, не дошло до того, как в Китае, носили в кармане цитатник Мао Цзэдуна – на каждый случай жизни была цитата. Но основные цитаты затвердили. Очень легко сказать «развитой социализм». А что это такое? А черт его знает. Ведь социализм – переходный период. Он не может быть «развитой» или «не развитой». Он должен путем решения триединой задачи перерасти в коммунизм. А эти задачи были отвергнуты. 

Вот, по сути дела, что произошло с нашей страной. И нам сейчас, коммунистам, очень важно разобраться что это было, что такое социализм, как к нему прийти, что такое пролетариат? Ведь когда-то по Марксу, пролетариат – это любой наемный работник, кстати, я подчеркиваю, — не рабочий, а работник. Потому что слово по-немецки «Lohnarbeiter» переводится как «наемный работник». Скворцов-Степанов, который переводил «Капитал» Карла Маркса, использовал словосочетание «наемный рабочий». Тогда в России в 80-х годах XIX века это было правдой, потому что чистыми наемными работниками являлись только фабрично-заводские рабочие. А когда Маркс это писал, то у него было в наличие, как минимум две категории: рабочие на заводах и батраки у юнкеров и бюргеров. В России таких батраков ещё не было. Была крестьянская община. Но вот эта ошибка сейчас как раз и привела к тому, что утверждается, что революционен только тот, кто занимается физическим трудом. Есть абсолютно противоположная ошибка, в которой говорится, что раз доля чисто физического труда уменьшается в связи с автоматизацией, механизацией, роботизацией, то революционность переходит к некоему сообществу, которое, например, Кургинян, называет «когнитариат» (когнито – думающий класс или мыслящий класс), или «интеллектуальный пролетариат». Они не понимают того, что пролетариат определяется не по профессии, а по отношению к собственности на средства производства. И на сегодняшний день, кто такой «пролетарий»? Это, безусловно, наемный работник, не имеющий собственности (на средства производства), который на рынке труда может предложить только свое умение – это классическая формула. Но она явно недостаточна. Он, кроме всего этого, должен осознать свое место в этом мире человеком, он должен понять свои классовые цели и задачи и вступить в политическую борьбу за достижение этих целей и задач. Тогда он только станет пролетарием. И профессия тут роли не играет. Я напомню, что ещё в «Манифесте» Маркс и Энгельс отмечали и говорили, что пролетариат вербует своих сторонников во всех классах. Но сегодня социальная база резко сократилась. Уже нет того многообразия классов, которые были в конце XIX – начале XX века. Нет дворянства, нет различных привилегированных сословий, нет духовенства и т.д. Не присваивают окончившим высшие учебные заведения классный чин по табелю о рангах, делая их дворянами. И сегодня с этими категориями у нас все ясно. Есть с одной стороны владельцы средств производства и есть наемные работники у них (с другой стороны). И неважно где. Ведь каждый из наемных работников работает либо по контракту, либо по трудовому соглашению, либо по трудовой книжке. И неважно, рабочий это на заводе, батрак у фермера, врач, учитель, офицер, ученый, инженер – все они наемные работники. И все они, безусловно, могут стать пролетариями, когда: осознают свое место в этом мире, разберутся в своих классовых целях и задачах и вступят в политическую борьбу за достижение этих целей и задач. И это понимание постепенно приходит. Не случайно появляется целая куча самых разных якобы левых: Зюганов, Ефимов, Стариков, Кургинян, Федоров и несть им числа. Но если вы посмотрите, при всей своей вроде бы несхожести, они все говорят об одном: в основе у всех – классовый мир. Перед лицом тех или иных якобы угроз. Дальше. Обязательно идет речь о многоукладной экономике (МЭ). Но, извините меня, МЭ всегда в противоречии и вот здесь МЭ очень легко может стать и коммунистической, и частной. Все зависит от того, какие будут поощряться, а какие подавляться. Потому что на сегодня многие, так сказать, «видные экономисты» (новое ругательное слово – экономисты) говорят, что не эффективен государственный контроль над предприятиями, надо передать в частные руки, потому что якобы он уступает по производительности труда, — ещё один миф о производительности труда. Ведь что такое производительность труда в капиталистическом обществе? Заинтересованный в прибыли капиталист хочет получить как можно большее количество товара за определенное время. Социалистическая производительность труда говорит о том, что надо получить определенное количество продукта за как можно меньшее время. Их нельзя сравнивать между собой – цели разные. Потому что цель социалистической экономики – уменьшить рабочий день при максимальном удовлетворении потребностей, а у капиталиста цель – максимальная прибыль в максимально короткий срок для себя лично, любимого. Вот основной закон. Нам много говорят, что основным законом капиталистической (экономики) является закон стоимости. Ерунда! Основной экономический закон капитализма – максимальная прибыль в максимально короткий срок. Точка. И когда мы это начинаем понимать, нам становятся понятны процессы, которые, собственно говоря, и происходят. Вот мне задавали вопрос: «А чего капиталист в нашей стране берет и распродает завод на металлолом? Ведь он же мог получить прибыль.» Я говорю: «В том-то и дело, что не мог. Место его, этого завода, в мировой системе разделения труда занято, ведь этот завод предназначался для работы прежде всего на внутреннем рынке, а внутренний рынок лишен, как говорится, покупательной способности. Так ему дешевле завод на металлолом продать, получить мгновенную прибыль и положить ее в карман. 

Идея либерального глобализма как раз заключается в том, что уничтожение национальных границ в наднациональных структурах – капитал всегда был наднационален, они очень легко договаривались между собой, даже если их страны воевали. Сегодня система империализма уже абсолютно не пользуется никаким спросом в мире. Сейчас появилась система транснациональных корпораций (ТНК). Очень многие говорят: «А чем они отличаются?» Очень просто. Монополия капиталом владеет, контрольный пакет акций 50% + 1 акция. ТНК управляет чужим капиталом и отчитывается перед ежегодным собранием акционеров именно по количеству освоенных ей рынков в том или ином регионе. Более того, выстроенная холдинговая система лишает возможности добиваться каких-то экономических прав. Почему? Объясняю на популярном примере. Люди работают в некоем ООО, грубо говоря, под названием «Дорожник». Вот им не нравятся условия их труда. Они говорят директору, приходят и говорят: «Нам не нравится, мы объявляем забастовку». Тот говорит: «Пожалуйста». Они приходят на следующее утро: «Что вы скажете на наши требования?» Тот говорит: «А вы куда пришли?». «Как куда? Вы же директор ООО «Дорожник»!» «Нет, — говорит, — я – директор ООО «Пирожник». Новая есть организация. Она правда тем же самым занимается, но мы набираем по новых людей. Вот вас, вас, вас мы возьмем, а вас, вас, вас – нет. А вы, кто хочет дальше бороться, вон в конце коридора сидит конкурсный управляющий ООО «Дорожник», идите и у него требуйте зарплату. А то, что у этого директора собственности два сломанных стула и голодная кошка – это меня уже не волнует.» 

Двойная система, холдинговая система построения экономики: есть держатели основных фондов и около него есть целая куча юридических лиц, которые берут у него эти основные фонды в аренду. Основать сегодня новое юридическое лицо – это полдня дела. 
Таким образом, чистые экономические забастовки лишаются смысла с этой стороны, но с другой стороны на чисто экономических требованиях невозможно выстроить систему пролетарской солидарности. Вот, грубо говоря, бастуют докеры ленинградского порта. В Ленинграде достаточно высокие зарплаты. Они требуют: дайте нам не 30 тысяч, а 35. Но есть такие же докеры, допустим, в Рыбинске, на речном порте. У них средняя зарплата 10-12 тысяч. И какое их будет первое мнение, слово, когда их попросят поддержать экономические требования ленинградских докеров? Первое мнение будет: «Во зажрались! 30 тысяч им мало!» Поэтому во главу угла ставится сегодня уже вообще не экономические требования – это бессмысленно, невозможно экономические условия на разных юридических лицах сравнить. Либеральным глобализмом произведена расконцентрация производства, которая лишила производство общественного характера. И наша задача на сегодняшний день, как я это вижу, на базе политических требований восстановить этот общественный характер. Вот политические требования одного предприятия где-то в забытом Урюпинске или Ханты-Мансийске очень легко через систему пролетарской солидарности поддержать по всей стране. Митинги, пикеты в поддержку политических требований, такие же точно политические забастовки вплоть до всеобщей политической стачки в стране. 

Вот потому что марксизм-ленинизм в нашей стране был атакован догматами, был скован и не мог освободиться от превращения науки в некий замшелый камень, и не исследовались эти процессы, и не было понимания, а как, собственно, бороться с капитализмом. Вот когда говорят: «Это сейчас видоизмененный империализм». От того, что не понимают, ведь период капитализма видоизмениться не может, может видоизмениться сам капитализм. Был период капитализма свободной конкуренции, капитализм видоизменился, стал империализмом. На сегодняшний день капитализм видоизменился: отказался от империализма и перешел в стадию либерального глобализма. И те постулаты, которые выдвигал Владимир Ильич, описывая империализм, их сегодня нет. Значит ли это, что теория империализма Ленина неправильная? Нет, не значит. Это означает только одно, что капитализм перешел в другую стадию. Ведь они тоже, капиталисты, внимательно читали и Маркса, и Энгельса, и Ленина, и Сталина. А прочитав, сделали для себя вывод о неизбежности гибели капитализма. Ленин очень точно определил империализм, как высшую стадию капитализма, то есть последнюю стадию, заинтересованную в развитие производства. Либеральный глобализм – это уже не развитие, это попытка увести человеческое общество вниз по нисходящей спирали, возвращение её в некое неорабовладение, где будет законодательно закреплено неравенство людей. Какая-то часть будет владеть всем (очень небольшая), ещё какая-то часть будет обслуживать первую. Все остальные – выводятся в абсолютно бесправное общество. Вот откуда все эти бредни Фукуямы о конце истории. Либеральный глобализм решает задачу о недопущении коммунистическое общественно-экономической формации через прерывание естественного хода истории и направление человечества по нисходящей спирали. Вот откуда в сегодняшнем мире проявления даже некоторых зачатков квазифеодального общества. 

Они поняли, что надо лишить производство общественного характера и тогда пролетариату очень тяжело будет собраться в единый кулак. Но на то мы и коммунисты, чтобы преодолевать трудности. Поэтому ещё раз подчеркиваю. Вот эти догматы в нашей стране постарались убить марксизм-ленинизм. Это невозможно убить, но опорочить его в глазах людей – это можно. У меня все.

Марк Соркин 

[1] https://ledokol-ledokol.livejournal.com/340651.html