Политик Андрей Мамыкин: Приземлились в аэропорту Алеппо только с третьей попытки
Алеппо – древнейший город мира, и самый крупный по численности населения город в Сирии. Его исторические достопримечательности были занесены в списки ЮНЕСКО: узкие старинные улочки, колоритные восточные базары, прекрасная архитектура. Это все было. Сегодня сирийский город Алеппо подвергается обстрелу боевиков. Красивейшего города больше нет. А есть боль, разруха, слезы.
Эксклюзивное интервью латвийского политика Андрея Мамыкина о поездках в Сирию. Специально для «Аргументы Недели».
-Андрей, война – всегда страшно. К ней невозможно привыкнуть. Но вы поехали в самое пекло. Был такой момент, когда уже, простите, «распрощались» с жизнью?
- Было несколько моментов. Дамаск. Моя вторая поездка в Сирию. 11 марта 2017 год. Утром меня разбудил звонок Яны Тоом (евродепутат от Эстонии-пр. «АН»): «Мамыкин, в 800 метрах от нашей гостиницы взорвали Дом правосудия, десятки погибших, паломники из Ирака. Вы живы, Мамыкин? Тогда у вас сегодня второй день рождения, вечером отметим».
- Отметили? Громко?
- Отметили. В суннитском ресторане, в Рамадан. Никакого алкоголя! Вообще!!!
- Андрей, расскажите о своей поездке в Алеппо. Как вы не побоялись проделать такой путь? От Дамаска до Алеппо километров 500?
- Около того. Да, я был в Алеппо. В марте 2017 года наша делегация вылетала из полуразрушенного аэропорта Дамаска в Алеппо. Летели «Сирийскими авиалиниями» на одном из двух самолетов, которые вообще летают. Самолет был Ту-134. Но поскольку Сирия «под санкциями», то она не может закупать запчасти для своих гражданских самолетов. Регулярные внутренние рейсы и еще летают в Иран. Но когда мы взлетели, то я увидел самолеты, которые просто стоят. Естественно, я спросил: «Вот же есть самолеты. А почему на них не летают». Оказывается, что они не в рабочем состоянии. Например, у одного самолета нет двигателя, а у другого есть иная проблема. Не могут из-за «санкций» элементарно отремонтировать самолеты! Представляете?
- Но вы же долетели. С «вашим» самолетом все было в порядке?
- Да. Ту-134 – советский самолет… Он летает потому, что новый двигатель для него «нелегально» доставили русские. Именно. Так мне и сказали. Летим мы. Смотрим в окно и видим пыль. А я сидел, если можно так сказать, впереди, а Яна Тоом села в серединке, в районе крыла… Лететь минут сорок-час. Уже идем на посадку, но, увы, не сели. Идем второй раз на посадку и буквально еще несколько сантиметров до того, как крыло самолета может коснуться взлетной полосы. Если бы крыло коснулось полосы, то нас бы развернуло и все! Мы бы погибли. Это все мы узнали потом.
Когда самолет приземлился, и мы вышли из него, то я не узнал Яну: ее лицо было, как простыня. Белее снега. Непонятная ситуация. Я подошел к пилоту и спрашиваю: «А что произошло-то?» Кстати, этот летчик учился в Ульяновске, а мы знаем, что там готовят первоклассных пилотов еще с советских времен. Так этот летчик немного говорит по-русски. И он мне рассказал, что видимость была менее 500 метров.
- А что эта за пыль была?
- Эта бетонная пыль из разрушенного Алеппо. Я спрашиваю его о навигации, диспетчерах. Ответ его прост: «Какая навигация? У нас все вышки разбомбили». И этот летчик посадил вручную самолет и только «по голосу» диспетчера. Он спас нас. Я спросил его: «Но можно же было развернуться и лететь назад в Дамаск!» Ответ меня поразил: «Нет. Я должен был посадить самолет! Если бы развернул, то меня бы расстреляли. По законам военного времени». Вы представляете какой профессионал! Я просто тогда обнял его.
- Без слез слушать невозможно!
- Я вас немного развеселю. Никому не говорил об этом. В этом самолете я, простите, спер кружку на память. Это уже когда обратно летели. Считайте, кружка от Башара Асада.
- Как удалось-то?
- Потихоньку. Пока никто не видел. Это я так думал… Видела мои «манипуляции» с кружкой Яна Тоом. Сказала мне об этом. Мы посмеялись. Если честно, то и она не против была иметь такую кружку.
- Видимо, женщина приличная….
- Конечно! И очень смелая женщина.
Продолжение следует….