Правила жизни Брижит Бардо

Актриса, модель, защитница животных, 87 лет


У меня нет ни сожалений, ни угрызений совести, они совершенно бессмысленны.

В отличие от многих женщин, я никогда не отличалась уверенностью в себе. Возможно, в ответ или вопреки этому сомнению я стала такой наглой и непокорной.

Родители воспитывали меня строго, что порой заставляло меня страдать, но сейчас я благодарна им за это. Думаю, они впечатлены моей карьерой, но она вызывает у них противоречивые чувства. Это что-то за пределами их понимания.

Я родилась с любовью к животным в сердце. Но в детстве у меня не было питомцев, шла война, жизнь в Париже была тяжелой. То время оставило на мне свой след — я не могу выносить звуки фейерверков и грозу, они напоминают мне о бомбардировках.

Прежде чем стать знаменитой, каким только дерьмом мне не приходилось заниматься. Но это позволило мне вырваться из дома, узнать, что такое самостоятельная жизнь. Я прошла нелегкий путь. Кино стало актом освобождения. Но как только я выбрала эту карьеру, я совершенно забыла о себе. Таков мой жизненный принцип. Когда я что-то делаю, то стараюсь выкладываться по полной.

Я всегда делала то, что хочу, вот и все. И я знаю, что яйца у меня покрепче, чем у многих мужчин. Они могли бы брать с меня пример. Я никогда не отказывалась от ответственности за свои слова и действия. Не нужно бояться того, кто ты есть.

Счастье — оно как ртуть в барометре. Его уровень то выше, то ниже. В том, что касается абсолюта, совершенства, идеала… Вы же знаете, что этого всего не существует!

Ради любви я готова на все, кроме разве что убийства. Я дышу любовью. Я многое в жизни упустила и многое сделала просто потому, что не хотела расставаться с человеком, которого любила. Я не раз думала о смерти, когда мужчины меня оставляли. Любовь — это своего рода кислород. Чтобы жить, мне необходимо высокое любовное напряжение.

Песни — это самое прекрасное и чувственное объяснение в любви, какое только можно себе представить.

Любовь бывает не только мелодией, но и какофонией.

Я стопроцентный биопродукт. Я принимаю все, что дает мне природа. Я ничего не отторгаю и не трогаю, не меняю, не исправляю. И я никогда не задумывалась о том, чтобы обратиться к хирургу.

Я не технический работник. Я не играла, я перевоплощалась в своих персонажей. Работая над комедией, я пребывала в хорошем настроении, была счастлива. А драма, наоборот, могла меня погубить. На съемках фильма «Истина» Клузо (режиссер Анри-Жорж Клузо) заставил меня поверить, что я и есть эта женщина с манерами, эта трагическая фигура. Я превратилась в Доменик. Это настолько меня захватило, что спустя несколько месяцев, я всерьез захотела покончить с собой.

Все, что я делала, для меня важно и значимо. Я ни от чего не готова отказаться. Если вы хотите услышать более конкретный ответ, то я скажу, что самым важным делом считаю создание моего Фонда защиты животных. И его развитие остается моей главной целью.

Я женщина, которая защищает права животных. Животные вне политики — тут нет позиции справа, слева или по центру.

Благодаря кино я стала известной. А эта известность мне прекрасным образом пригодилась, чтобы сейчас бороться против плохого обращения с животными. Вуаля.

Я ненавижу феминизм, я — маскулинист.

В мужчинах, на мой взгляд, главное — ум, чувство юмора, привлекательность, глубина, шарм и смелость. Что касается женщин, то они должны быть красивыми или казаться таковыми. Конечно, для этого приходится прикладывать усилия. Особенно тем, кто от природы не привлекателен. Кроме того, не стоит болтать ерунду и выглядеть глупо.

Женщин по‑прежнему притягивает власть, деньги, слава — даже если их обладатели страшны как смертный грех.

Многие актрисы заигрывают с продюсерами, соблазняют их, чтобы заполучить роль. А потом возникают эти обвинения в насилии. Подавляющее большинство из них лживы и просто смешны.

Я ни разу не становилась жертвой сексуального насилия. Наоборот, мне казалось очаровательным, когда мужчины называли меня красавицей и делали комплименты моей хорошенькой маленькой заднице.

Мне нет дела до женской эмансипации. Что до сексуального раскрепощения — женщинам не нужна была я, чтобы сексуально раскрепоститься. Какая глупость! Я никогда не была скандалисткой, я была самой собой. Естественной, честной и прямолинейной.

Мы копируем все американское — песни, рэп, слова и выражения, становимся жалкими подражателями, теряем собственную индивидуальность. Все это происходит в ущерб французской элегантности, нашей богатой культуре и языку.

Мои кумиры из прошлого — это Жанна д’Арк, Поль Леото (французский писатель), Моцарт, Вермеер. Из своих современников не назову никого.