ГЕРОИ НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ В АБХАЗИИ

ИЗ АРХИВА КГБ АБХАЗИИ

ПОТОМКИ МОГУТ ИМИ ГОРДИТЬСЯ

(Продолжение. Начало в № 22)

9 апреля, город ТКУАРЧАЛ (Ткварчели)

Присутствовали – 300 человек.

Председатель – ЧКАДУА А.А., 1952г.р, член КПСС, студент 5 курса пединститута, он зачитывал резолюцию.

Организаторы схода:

1.ДЖИНДЖОЛИЯ Т.Л., 1948 г.р., шахтер, был в Лыхны и Пакуаше,

2.ТАНИЯ Ш.Г., 1942 г.р., физрук шахты №2,

3. АДЖИНДЖАЛ Е.К., сотрудник музея, подписал письмо,

4. ЦВИЖБА В.А., художник, подписал письмо.

В Ы С Т У П И Л И:

1.Кварчия Н.Е., 1953 г.р., актер театра, участник многих сходов, читал письмо,

2.Джения А.К., 1930 г.р., член КПСС, подписал письмо, г. Сухум,

3.Делба А.В., 1948 г.р., рабочий,

4.Чкадуа М.Ч., член КПСС, рабочий шахты,

5. Авидзба Н.Д., 1931 г.р., домохозяйка,

6.Пилия Д.П., рабочий,

7. Киркинадзе Л.Р., 1955 г.р., учащаяся ГПТУ,

8.Нанба В.Г., 1948 г.р., член КПСС, инженер,

9. Дамения Х.Н., 1931 г.р., член КПСС, гл. маркшейдер, подписал письмо,

10. Джинджолия А.К., 1928 г.р., б/п,

11. Ломия М.Э., 1957 г.р., студент заочного отделения пединститута,

12. Джинджолия А.С.,

13. Джинджолия Ю.Т., 1940 г.р., педагог,

14. Аргун Заур, 1953 г.р., студент субтропического института.

Расскажу об одном из эпизодов 1978 года, связанным с «Письмом 130-ти». Тогда я работал заведующим организационным отделом Ткуарчалского горкома комсомола. Обстановка была напряженная, все обсуждали «Письмо 130-ти», в городах и районах республики шли митинги и собрания. В конце марта ко мне в кабинет заглянул сотрудник милиции Ткуарчалского ГОВД Владимир Ильич Ченгелия и спросил, есть ли у меня желание ознакомиться сегодня с «Письмом», так как мы неоднократно ранее разговаривали на эту тему. Если да, то поехали, мол, со мной. Выехав вместе с ним в г.Сухум, прибыли к одному из 5-этажных домов напротив железнодорожной станции. Соблюдая конспирацию, зашли в один из подъездов. Владимир знал конкретно квартиру и того, к кому мы прибыли. Когда открылась дверь, я увидел И.Р. Мархолия, которому объяснили, что прибыли из Ткуарчала за письмом. Получив его, мы ночью вернулись обратно, а документ спрятали у меня в сейфе на работе.

Примерно на третий день ко мне в кабинет как будто случайно зашел начальник Ткуарчалского отделения КГБ Абхазской АССР подполковник Рушни Джансухович Кортава. В беседе со мной он завел разговор о политической обстановке в республике, спросил, что говорит молодежь города, известно ли мне что-нибудь о распространении письма и т.д. В процессе беседы я все думал, не скажет ли он вдруг: «Открой сейф».

Я сказал, что о письме вообще не в курсе, даже содержания не знаю. Конечно, опытный чекист мог догадываться, что я все знаю, так как он часто видел меня в городе с активистами, но, ничего больше не сказав, ушел. Через некоторое время я пошел к Владимиру Ченгелия и передал письмо, чтобы он перепрятал его в другое место. Через несколько дней состоялось заседание комиссии по приему в члены КПСС, на котором рассматривалась и моя кандидатура, – меня должны были принять кандидатом в члены КПСС. Но на этом заседании комиссией под руководством её председателя Василия Дмитриевича Подъяблонского моя кандидатура была отклонена – по неизвестной причине. Сразу после заседания я с письмом обратился к начальнику райотдела КГБ Р.Д. Кортава с просьбой сообщить мне о причине отказа в приеме кандидатом в члены КПСС. Кстати, тогда документы на меня как на кандидата на работу в органы КГБ находились в этой организации.

Через два дня Кортава показал записку, найденную в одной из шахт Ткуарчала на мое имя, где было сказано, чтобы я обязательно приехал в определенное время куда-то и чтобы я предупредил и остальных. Записку подписывал Заур. После расследования этой записки выяснилось, что я, оказывается, был приглашен на банкет с друзьями, а приглашал сотрудник шахты Заур Нанба, но день приглашения совпадал с очередным каким-то сходом или митингом в Сухуме, и поэтому «привязали» меня к его организаторам.

После разбирательства моего заявления по инициативе Р.Д. Кортава на второй день состоялось заседание парткомиссии, и я был принят кандидатом в члены КПСС.

По районам шли митинги, оставалось несколько дней до проведения митинга и в г.Ткуарчале. Первый секретарь Ткуарчалского ГК ЛКСМ А.И. Аршба пригласил меня в кабинет и сообщил, что Б.В. Адлейба – тогда первый секретарь Ткуарчалского горкома Компартии, в такое-то время приглашает меня в кабинет. Как и положено, в назначенное время прибыл к нему. В кабинете с ним сидел второй секретарь Абхазского обкома партии Тариел Владимирович Лордкипанидзе, начавший расспрашивать, как молодежь относится к митингу, который должен состояться 9 апреля 1978 г., примет ли она в нем участие, а также приедет ли к нам молодежь из близлежащих районов или нет. Ответы мои были отрицательными, тогда Лордкипанидзе говорит, что есть у него предложение направить меня в Очамчырский район, где проживают мои близкие родственники, чтобы там я провел соответствующую работу, то есть склонил всех к отказу от участия в предстоящем митинге. В конце спросил, смогу ли я справиться с этой задачей. В ответ говорю, что я еще молодой, нет у меня большого авторитета, это лучше бы получилось у Вас, так как Вы – зять села Баслаху (жена у Лордкипанидзе абхазка, тоже Бганба, дочь наркома земледелия Абхазской АССР, репрессированного в 30-е годы). На такой мой ответ Б.В. Адлейба сказал по-абхазски, что я перебарщиваю. Пообщавшись между собой, оба партработника приняли решение, чтобы я выступил на митинге и от имени молодежи г. Ткуарчала осудил письмо, а также сказали, чтобы я взял с собой несколько десятков повязок с надписью «дружинник» и расставил по периметру площади комсомольцев. Однако я сразу отказался от повязок, сказав, что это нереально расставлять людей с повязками, как на стадионе, где происходит футбольный матч.

Все это было очень неприятно, я понимал, какие могут быть последствия для меня за ослушания, продумывал, как уйти от выступления. Когда уходил из дома в день митинга, матери сказал, что, наверное, в последний раз я иду на работу в горком комсомола.

И вот 9 апреля 1978 года из горкома комсомола направился в район ткуарчалской средней школы №5, где должен был пройти митинг, и всю дорогу думал, как сорвать свое выступление. Отказ от выступления – это уход из горкома комсомола, но главное – отклонение моей кандидатуры от зачисления в органы КГБ. Решил: лучше остаться честным и порядочным и в будущем работать где-нибудь по своей специальности инженера-механика. Однако когда прибыл на митинг, увидел своих одноклассников А.А.Чкадуа и Н.Е. Кварчия и объяснил им, в какую ситуацию я попал, и смогут ли они помочь. Чкадуа сказал, что он ведущий. Я обрадовался и попросил, чтобы не допустил меня к трибуне, то есть к концу митинга сказал, что время истекло, и выступления прекращаются.

Чкадуа так и сделал – после выступления всех ораторов зачитал резолюцию и объявил, что митинг завершен, и отключил аппаратуру.

…Взялся я подготовить эту публикацию после нескольких передач по Абхазскому телевидению к сорокалетию исторического «Письма 130-ти», когда люди, готовившие и подписавшие его, рассказывали о трудных ситуациях, в которые они попадали, которые перенесли. Однако я хотел отметить и простых наших граждан, не только подписавших или не подписавших, но и открыто разъезжавших по районам и принимавших участие в сходах, выступавших и одобрявших текст «Письма», не побоявшись наших мощных силовых структур – КГБ и МВД республики. К слову, могущественная структура КГБ Абхазии сумела некоторых товарищей склонить к раскаянию.

Я не в силах сейчас рассказать подробно о тех людях, которые подписали письмо или выступали на митингах. Но думаю, что перечисление их имен на страницах газеты – это тоже знак уважения к ним, оценка их патриотизма и смелости в то непростое для нашей страны время.

Конечно, многих из них нет сегодня в живых, но есть их дети, внуки и внучки, которые будут гордиться ими, увидев газету с именами их отцов и дедов, принимавших активное участие в национально-освободительном движении.

Виталий БГАНБА, полковник, председатель Союза ветеранов госбезопасности «Щит» Республики Абхазия