УЧИМСЯ ЧИТАТЬ ЗНАКИ…
Человек и природа: продолжаем разговор
На полосе «Рица» № 6 (26) от 6-7 ноября 2015 года мы вели речь об экологическом образовании, о проблемах утилизации мусора, по сути, об отношении современного жителя Абхазии к окружающей среде. Сегодня мы продолжаем разговор, потому что нам еще есть что сказать – и прежде всего, об отношениях Человека и Природы, куда более тесных, чем мы можем предположить.
Недавно я покупала в магазине на рынке пульт для телевизора взамен вышедшего из строя.
– Старый пульт оставлю, и батарейки тоже…, – говорю продавцу, – у вас же их потом забирают на утилизацию?
Продавец посмотрел на меня с укоризной. Подчеркиваю, именно с укоризной: «Мы все просто выбрасываем в мусорный контейнер, – сказал он, – у нас в Абхазии некуда сдавать батарейки».
– Как же так? – удивилась я. – Я же сама писала в газете, что отслужившие батарейки, энергосберегающие лампы и другие «неполезные» в экологическом отношении предметы в Центре экологического мониторинга при Госкомитете по экологии и охране окружающей среды принимают, чтобы люди не выбрасывали, содержащие свинец и ртуть предметы, просто так и не загрязняли природу…
– Мало ли что вы там пишете! – вздохнул мой собеседник. – Мы и сами понимаем, что здоровья от этого всего у нас не прибавляется, все, что мы сегодня выбрасываем, накапливается в земле, дети наши потом всем этим дышат. Наверное, лучше об этом не думать.
В тот же день я связалась с химиком-аналитиком Центра экологического мониторинга Ольгой Пустоваровой. Ольга знакома нашим читателям, именно она несколько лет назад при помощи специального обеззараживающего (конечно же, он химический!) раствора вместе с коллегами – спасателями МЧС ликвидировала заражение почвы ртутью в Сухуме, в месте, где были найдены ящики с содержащими ртуть термометрами.
Ольга рассказала, что пока в Абхазии нет возможности отдельно утилизировать батарейки и энергосберегающие лампы, но каждый, кому дорога экологическая чистота родной Абхазии, может принести их в Центр, а сотрудники Центра потом «превратят» опасные предметы в безопасные. Именно так, как и ртуть, с помощью волшебного сочетания химических элементов!
– Увы, – сказала мне Ольга на этот раз, – за все время существования нашего Центра только одна женщина принесла старый аппарат для измерения давления – тот, где еще использовалась ртуть. И все. Это – единственный случай.
За годы существования батареек сколькими тоннами свинца мы «удобрили» землю маленькой Абхазии, даже представить страшно! А сколько ртутного порошка растворилось в приморском воздухе!
Впрочем, я пишу это вовсе не для того, чтобы у наших сограждан пробудить тенденцию к неврозу.
По сравнению с сегодняшним мусором, основную часть которого составляет бытовая техника, электроника, кузова и «внутренности» автомобилей, кстати, тоже содержащие масла и горюче-смазочные материалы, бытовые отходы прошлого века – в основном органического происхождения – просто ерунда.
Так что сколько бы мы не отводили мест для свалок, сколько бы не огораживали их, в конце концов нам либо придется решать вопрос о строительстве мусоросжигательного завода непосредственно на территории Абхазии, либо заключать договор со структурами, которые помогут перевезти наш мусор на территорию других государств.
И к решению этого вопроса надо приступать уже сегодня. Мусор не только заполняет пространство и загрязняет окружающую среду. Он – своего рода знак, что мы живем неправильно, надо менять отношение к природе, надо меняться самим.
На днях мы с группой ученых побывали в Очамчырском районе. Поездка была частная, но по пути ученый секретарь Института ботаники Академии наук Абхазии, кандидат биологических наук Татьяна Гуланян обратила мое внимание на буйные заросли золотарника.
– Это – типичный представитель инвазивных, чужеродных флоре Абхазии растений, – пояснила она, – он вытесняет местную флору, заполняя огромные площади. И таких агрессивных растений у нас в Абхазии немало. Почти все они были в разное время завезены из-за рубежа.
Татьяна Александровна рассказала, что в прежние времена каждое растение и ареал его обитания был на учете. И если те или иные растения вели себя агрессивно, вытесняя сородичей, именно человек регулировал их отношения. Для этого проводились плановые мероприятия. А сейчас этого нет. Нет для этого средств, низок интерес молодых людей к науке. Конечно, этому есть объяснение: интеллектуальный труд, труд ученого ценится непростительно низко. Научная работа не престижна. И это в Абхазии – где просто кладезь бесценной научной информации!
Что же касается непосредственно отношений представителей родной абхазской флоры и «заезжих чужестранцев», то, как рассказала Татьяна Александровна, этой темой уже занимаются аспирантки Института ботаники Индира Кирия и Лолита Гергия.
В следующем выпуске полосы «Рица» мы расскажем об этом более подробно. Не случайно говорят, что все в этом мире строится по общим законам – и в мире ботаники и зоологии, и в мире людей.
Юлия СОЛОВЬЕВА