Джеймс Нортон: «Эмоции, уверен, делают нас сильнее»
«Один на один» – уже не первый фильм режиссера Уберто Пазолини, который затрагивает тонкую грань между жизнью и смертью. Его предыдущая работа «Натюрморт» отчасти тоже была посвящена этому. Тем не менее для вас «Один на один» выглядит как определенный вызов, все-таки до этого вы играли совершенно других героев. Почему вы решили принять участие в этом проекте?
Я смотрел «Натюрморт» и был очень впечатлен этой картиной. Причем я понял, что именно такой вид режиссуры, повествования, когда разговор ведется на важные темы, довольно напряженно в сюжетном плане, но минималистично в плане изображения – это как раз мое кино. И мне очень импонировало, что Уберто и в «Натюрморте», и сейчас в «Один на один» затрагивает реально большие, сложные темы, вечные по сути – о жизни и смерти, об отцовстве – но старается это сделать деликатно, перевести их в плоскость обыденной жизни. Знаете, есть мнение, что люди в России и в Англии более сдержанны, молчаливы. И многие режиссеры говорили мне – вот здесь ты даешь слишком мало эмоций, а здесь наоборот надо сделать поменьше. Так вот сценарий «Один на один» вкупе с интонацией «Натюрморта» захватывал меня как актера именно своей проницательностью, таким простым, но в то же время сильным и сложным разговором по душам. И именно такой тон я и хотел держать в «Один на один».
Этот фильм, насколько я понимаю, вдохновлен реальной историей. Вы ее обсуждали с Уберто?
Действительно, лет семь-восемь назад он увидел в британской газете историю про отца, который готовится к смерти и проводит последние месяцы жизни, интервьюруя потенциальных приемных родителей своего маленького сына. Это, если рассказывать совсем вкратце, но та статья стала отправной точкой для сценария. Правда, история из газеты произошла на востоке, а мы перенесли место действия в Белфаст, потому что решили, что это задаст нужный тон всему фильму.
И, кстати, вашему герою Джону – простому рабочему парню.
Именно! К тому же в Северной Ирландии было дешевле организовать съемки. Как я уже сказал, статья была очень важной частью написания сценария и последующего съемочного процесса, потому что мы чувствовали ответственность перед реальными людьми. Мальчик, о котором там шла речь, сейчас уже подросток, ему, наверное, лет 11-12. Возможно, он когда-то посмотрит этот фильм и вспомнит о своем отце, о его невероятной силе характера, стойкости, которая и вдохновила всех нас на создание этой картины.
Мне кажется, фильм «Один на один» в целом об осознанности – жизни, родительства, смерти. О том, что, конечно, к этим процессам нужно подходить, с одной стороны, серьезно, но, с другой, это та сама обыденность, ничего особенного, как и заявлено в оригинальном названии ленты (Nowhere Special).
Думаю, вы верно истолковали наш посыл. И работая над картиной, я задавался вопросами о жизни и смерти – двух, безусловно, важных, самых масштабных величинах. Но, если рассуждать, то по сути это всего лишь смена декораций. И думаю, работа над фильмом сделала меня как раз в этом смысле спокойнее. Можно сказать, что я испытал катарсис, очистился и почувствовал себя здоровым ментально человеком. Люди же очень много времени проводят в отрицании смерти, мы постоянно куда-то бежим, когда молоды, думаем, что не умрем никогда и будем жить вечно, а затем при подобных мыслях выпиваем или хватаемся за телефон. Для меня путь Джона из «Один на один» – это очень глубокий опыт. Он осознает, что может противостоять смерти своей обычной, для кого-то, возможно, слишком рациональной жизнью. И в этом таится путь героя – он же поначалу с вполне привычным всем нам ужасом понимает, что скоро умрет и хочет убежать от смерти, но к финалу осознает, что главное – пройти свой жизненный путь до конца и, что важно, дать возможность и своему сыну пройти свой жизненный путь. Так что я думаю, что «Один на один» – вовсе не фильм про смерть, он о возможностях жить, любить, заботиться о других. Знаете, мне в первые дни съемок Уберто положил в карман камень и сказал: «Вот это смерть, она всегда с тобой, ты ее чувствуешь и ощущаешь, но ты же не можешь всю свою жизнь посвятить только этому камню». И в тот момент я действительно понял, о чем наша история. О большой, чистой жизни, несмотря ни на что.
Как вы думаете, этот фильм поможет людям разговаривать с детьми о смерти?
Я надеюсь, особенно за счет того, как мы постарались все это показать на экране. Этот разговор – один из самых важных в нашей жизни, и он должен быть, на мой взгляд, максимально открытым, но при этом очень деликатным. Собственно этим же мы и руководствовались в работе с Дэниэлом Ламонтом, который сыграл моего сына. Немногие дети его возраста сталкиваются с этой непростой темой, и мы во время съемок старались не навредить ему, никоим образом его не расстроить, соблюдали осторожность и деликатность, готовили его, как и его героя, постепенно, хотя многие считают, что детей нужно всячески оберегать от подобных разговоров. Но у нас ближе к концу фильма появляется на эту тему книга, которую как раз рассматривает Дэниэл, и в ней этот, безусловно, непростой разговор выстроен очень грамотно. Это, кстати, реальная книга, которая используется в социальных службах Великобритании для помощи детям, которые потеряли родителей. Но честно вам скажу, когда мы снимали сцену с Дэниэлом и этой книгой, которую я тоже читал в кадре, я расплакался. Я заставлял себя быть стойким, сильным, сохранять спокойствие, которые нужны были для сцены, но я ничего не мог поделать – слезы просто лились у меня из глаз. И, наверное, это нормально, что в такой ситуации ты порой оказываешься уязвимым.
Мне как раз очень нравится эта – уже мировая – тенденция на мужчин, которые могут проявлять слабость. Нас же в России учат, что мужчины всегда должны быть сильными и не поддаваться эмоциям. Однако все чаще в сериалах, кино, причем как независимом, так и большом студийном, например, как Джеймс Бонд, мужчины могут проявлять слабость.
Да, Дэниел Крейг пошел против стереотипов, мы же привыкли видеть Джеймса Бонда клевым сильным агентом, так что тут вы совершенно правы. Как и в традиции – не только в России, думаю, но и в других странах, где супергерои всех мастей не могут испытывать обычные человеческие чувства. К счастью, это меняется. И мы с моей девушкой очень этому рады – мы просто фанаты невероятных историй, очень при этом эмоционально подключающиеся, восприимчивые к горю и слабостям. И именно такие фильмы позволяют испытывать настоящие чувства, на мой взгляд. Я очень рад, что культ технически сильных архетипов сходит на нет и появляются – во всех жанрах – картины с интересным конфликтом между тем самым традиционным образом и эмоциями, которые, уверен, делают нас сильнее. И думаю, сейчас очень интересное время для актеров, которые могут сыграть такие уязвимые истории, отличающиеся большой драматичностью и конфликтом.
«Один на один» в кинотеатрах с 27 января, а в начале февраля будет доступен на платформе Wink.
Ссылки по теме
Позвоните родителям: Агата Муцениеце, Джеймс Нортон и Имоджен Путс
Джеймс Нортон посетил Санкт-Петербург
Звезда «МакМафии» и «Войны и мира» Джеймс Нортон посетит Россию
Независимое британское кино: Кейт Бекинсейл, Ромола Гарай и Рут Уилсон
«Невероятные»: Альтернативная волна феминизма
Смотреть онлайн: «Медиатор», «Земля кочевников», Happy End и другие цифровые премьеры апреля
Раскрепощенный Голливуд на выезде: Мадс Миккельсен, Кейт Бланшетт и Тильда Суинтон
«Висла»-2020: Что смотреть на московском фестивале польского кино
Прекрасное далёко: Эмма Уотсон, Тимоти Шаламе и Сирша Ронан
Фильмы Агнешки Холланд и Изабель Койшет включены в конкурс Берлинале
Между Лозницей и Бандерасом: что нового в украинском кино?
Данила Козловский присоединился к касту второго сезона «МакМафии»
«МакМафия»: В России их называют олигархами
«Если бы это были поганые русские, я бы не стала сниматься»: Мария Шукшина о съемках в британском сериале
«Война и мир»: Обходительность с сюрпризом
Кифер Сазерленд вылечит новых «Коматозников»