Что у России впереди? Социолог Михаил Горшков о страхах и надеждах россиян

«Устремлённость в будущее является особой чертой нашей психологии». Так считает научный руководитель Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН, академик РАН Михаил Горшков. Каким это будущее видится жителям России? Чего они боятся, на что надеются? Об этом известный социолог рассказал «АиФ».

Новые угрозы

Владимир Кожемякин, «АиФ»: Михаил Константинович, 30 лет назад в Беловежской пуще был подписан приговор СССР. Как эти три постсоветских десятилетия сегодня воспринимаются нашими людьми?

Михаил Горшков: Первое ельцинское десятилетие предстаёт в массовых оценках как провальное, как время несбывшихся надежд и череда непродуманных радикальных мер со стороны ­младореформаторов, дорвавшихся до делёжки госсобственности и оставивших народу пустопорожние ваучеры. Большинство обнищало, а страна оказалась отброшена в развитии на многие годы назад. Второе и третье десятилетия на этом фоне оцениваются как поворот политики к интересам общества, к наведению в стране конституционного порядка. Новому руководству удалось вернуть государство в социальную сферу, в 3 раза снизить долю бедных, укрепить армию, поднять международный авторитет страны. При этом более половины опрошенных фиксируют и острые проблемы, связанные с ростом цен и платежей ЖКХ, снижением качества социальных услуг, ростом неравенства, всепроникающей коррупцией и т. д.

– Чем сегодня больше всего озабочены наши сограждане? В чём видят главные риски и угрозы для общества?

– Многие из тех угроз и страхов, которые терзали людей в 1990-е и начале 2000-х, уже ушли или потеряли в глазах населения свою актуальность – как, например, угроза терроризма. Но на смену старым опасениям неизменно приходят новые. Так, под влиянием тяжёлого опыта последних двух лет, связанных с пандемией коронавируса, не актуальная для нас ещё некоторое время назад угроза болезней и эпидемий приобрела в глазах людей большую остроту. Если в 2015 г. отчётливое чувство страха перед распространением разного рода эпидемий испытывали лишь 12%, то на рубеже 2020–2021 гг. этот показатель возрос втрое.

В целом же наибольшие тревоги жители нашей страны испытывают по поводу социально-экономических проблем. На первое место они ставят снижение качества и доступности медицинского обслуживания. Многие признаются, что испытывают по этому поводу самый настоящий страх (37%). Болезненно воспринимается и возможность снижения уровня жизни, а также разорения малого и среднего бизнеса, что ведёт к росту безработицы. Постоянную угрозу видят в этом 30% и 28% соответственно. Совершенно не боятся потерять работу, чувствуют себя в этом плане вполне уверенно лишь 22% опрошенных. Кстати, у нас этот показатель в 2,5 раза лучше, чем в КНР или Польше, но в 1,5 раза хуже, чем в США, и в 2,5 раза хуже, чем в Германии.

В целом наши исследования фиксируют концентрацию страхов в старших возрастных группах, преимущественно у людей предпенсионного возраста (56–65 лет). То есть у тех, чья сознательная жизнь пришлась на непростой период становления новой России.

Если брать угрозы внешнего характера, то основными из них считаются: углубление мирового экономического кризиса; возобновление вооружённого конфликта на востоке Украины с возможным втягиванием в него России; дальнейшее ухудшение отношений России и США, России и стран ЕС.

Атмосфера неопределённости

– Растёт ли уровень протестных настроений?

– В сравнении с 2019 г. оценка населением ситуации в стране не изменилась: как в допандемический период, так и сегодня оценивают её как нормальную/спокойную 45–47%. Но при этом в целом в обществе преобладает, я бы сказал, атмосфера неопределённости.

Обычно жители мегаполисов ощущают себя более защищёнными, чем жители менее крупных поселений. Однако за два года пандемии произошли кардинальные изменения, связанные с тем, что эпидемия сильнее ударила как раз по крупным городам с более скученным населением. В результате именно жители мегаполисов – Москвы и Санкт-Петербурга – оказались наиболее пессимистичными в оценках ситуации в стране. Вдобавок снижается уровень оптимизма и среди молодёжи.

Отсюда снижение доли тех, кто прогнозирует успешное развитие страны в ближайшие годы. Таковых всего 4% – наихудший показатель на протяжении по­следних лет. Половина жителей страны полагают, что Россию ждут трудные времена. Да, таких пессимистов стало поменьше, чем было в марте 2015 г., но их примерно столько же, сколько в 2014 г., когда были введены антироссийские санкции.

– Что можно сказать о психологическом настрое сограждан?

– Основные эмоции, фиксируемые во всех опросах, – это «спокойствие, уравновешенность» (43–55%) и «тревожность» (14–33%). В целом психологическое здоровье жителей России в последние годы дер­жится на довольно неплохом уровне: положительные эмоции характерны для большей части населения, а откровенно негативные («раздражённость», «озлобленность» и «агрессивность») – лишь для 13%.

Шлейф позитива

– По мнению некоторых экспертов, в обществе созрел запрос на перемены. О чём говорят данные ваших опросов?

– Когда эти опросы фиксируют рост доли желающих перемен, это нередко трактуется как крайняя неудовлетворённость действиями власти, чуть ли не как стремление к изменению существующего порядка. Но подобные оценки неоправданны. Если посмотреть, как росло желание перемен в стране на протяжении последних 10 лет, то этот рост не выглядит экстремальным. Скорее это возвращение социума к привычному для него в постсоветский период состоянию, при котором одна половина граждан желает стабильности и эволюционного развития, а другая – быстрых изменений. Это можно объяснить тем, что существующее положение дел части общества не слишком нравится, но этому нечего противопо­ставить. Повторюсь, желание перемен, выражаемое нашими согражданами, нельзя трактовать так, будто они являются чуть ли не потенциальными революционерами. Подобное желание вполне укладывается в естественное стремление людей к обновлению и улучшению своей жизни.

– Задумываются ли граждане России о будущем или живут сегодняшним днём?

– О своём личном будущем задумываются 90% опрошенных, о будущем страны – 80%. Но вот что характерно: в менталитете наших людей понятие будущего, можно сказать, окутано плотным шлейфом позитивных ассоциаций. И даже в большей степени, чем настоящее. Поэтому, когда говорят: «Россия устремлена в будущее», не надо воспринимать это лишь как красивую фразу. Подобная устремлённость действительно стала особой чертой национальной психологии.

– В чём хорошем люди сходятся чаще всего?

– В недавнем исследовании наши сограждане поставили на первое место по важности достижение социальной справедливости, что испокон веков было главной «русской идеей». Этот вариант ответа поддержали свыше половины опрошенных. Второе место занял классический набор демо­кратических ценностей – обеспечение прав личности, в том числе свободы самовыражения, передвижения и др. (41%). На третьем месте – сильная власть, обеспечивающая порядок в стране (36%). А вслед за этим – сохранение национальных традиций, проверенных временем моральных и религиозных ценностей (33%). А вот стандартные составляющие либеральной модели – сотрудничество с Западом, частная собственность и свободный рынок, минимизация государственного вмешательства в экономику и т. п. – привлекают, судя по опросам, лишь 15–16% жителей страны.