Русская рулетка для Лукашенко

Правитель запустил цепочку событий, контролировать развитие которых он не способен.

17 января Александр Лукашенко объявил о намерении провести внеплановые белорусско-российские учения «по отработке определенного замысла в противостоянии» с Украиной, Польшей и странами Балтии. Минск обосновывает необходимость этих маневров якобы «милитаризацией» соседних стран. Лукашенко обвинил НАТО и Украину в наращивании сил на границе с Беларусью, сославшись в том числе на меры, принимаемые соседями в рамках противодействия миграционному кризису (при том, что этот кризис был инспирирован как раз белорусской властью). Говоря об Украине, он не забыл использовать пропагандистское клише о «националистах-радикалах», которыми якобы укомплектованы подразделения Нацгвардии. «Это еще похлеще, чем натовские военнослужащие», – добавил Лукашенко. Белорусско-российские учения получили название «Союзная решимость», они должны пройти 10-20 февраля. Однако в действительности, как следует из заявлений военного руководства двух стран, эти учения – лишь часть масштабной проверки сил реагирования Союзного государства на территории Беларуси. Первый этап этой проверки де-факто уже начался и должен завершиться до 9 февраля. Он включает в себя передислокацию и создание группировок войск, оценку готовности войск ПВО и защиту воздушного пространства. Второй этап состоит, собственно, из учений «Союзная решимость». Начальник Генштаба ВС Беларуси Виктор Гулевич заявил, что в рамках проверки планируется провести перегруппировку «достаточно большого контингента», который будет отрабатывать задачи по защите Союзного государства «на южном операционном направлении как в воздушном пространстве, так и на суше». «Весь потенциал военной организации» Переброска российских войск в Беларусь началась до того, как была назначена дата совместных учений. На совещании с армейским руководством 17 января Лукашенко только рассмотрел и утвердил задумку маневров, а в социальных сетях уже стали появляться фото и видео эшелонов с российской техникой и военнослужащими в Беларуси. Еще одна особенность ситуации заключается в том, что в Беларусь перебрасывают военных не из европейской части России (как это обычно бывает в ходе совместных учений двух стран), а из Дальнего Востока. Следует учитывать, что в рамках Союзного государства действует Региональная группировка войск, куда включены все Вооруженные силы Беларуси и часть сил Западного военного округа РФ – в частности, 1-я танковая армия, штаб которой размещается в Смоленске. Именно подразделения 1-й танковой на территории Беларуси участвовали в масштабных маневрах «Запад-2017» и «Запад-2021». Однако теперь, по словам замминистра обороны РФ Александра Фомина, Региональной группировки войск может оказаться недостаточно для «гарантированного обеспечения безопасности Союзного государства». «Достигнуто понимание того, что для общей защиты необходимо будет привлечь весь потенциал военной организации государства», – заявил он. Сколько российской техники и военнослужащих будет переброшено в Беларусь – неизвестно. Фомин лишь заверил, что число участников учений не превышают определенные Венским документом 2011 года параметры, которые подлежат уведомлению (в соответствии с этим соглашением о маневрах с участием более 9 тысяч человек нужно рассылать уведомления за 42 дня до их начала). Между тем неофициальный Telegram-канал белорусских железнодорожников сообщает о том, что всего, согласно графику движения воинских эшелонов, в страну должно прибыть 200 эшелонов с российской техникой – почти в 7 раз больше, чем во время учений «Запада-2021», в которых приняли участие около 2,5 тысяч россиян (правда, подтверждения этих данных из других источников пока нет). Российский расследовательский проект Conflict Intelligence Team (CIT) указывает, что в целом с Дальнего Востока идет переброска 10-15 батальонно-тактических групп, общая численность которых может превышать 10 тысяч бойцов. Часть этих сил могут оставить на границе с Беларусью или направить в Ростовскую область, но «значительная часть точно направляется в Беларусь». Причем зачастую родственники российских солдат пишут в соцсетях о том, что сроки «командировка» могут составить от 2 до 9 месяцев. Вопросы вызывают не только масштабы переброски войск, но и их дислокация. CIT уже 18 января обнаружила, что российские системы залпового огня «Ураган» почему-то были замечены в районе Речицы, хотя там нет полигонов, официально заявленных для «Союзной решимости». Зато оттуда всего 40 километров до границы с Черниговской областью. По данным медиа, российские военные были замечены также в Гомеле, Мозыре и Ельске. Тем временем Александр Лукашенко 21 января в Лунинецком районе провел очередное совещание с армейским руководством, в ходе которого выступил с резкой критикой Украины. Он снова повторил пропагандистские тезисы о внешнем управлении, «молодчиках с фашистской свастикой» и отказе от «единых корней», а руководство Украины обвинил в «непредсказуемости и неадекватности». «На случай, не дай бог, военных действий нам надо определяться», – заключил он. Также Лукашенко пригрозил Западу: по его словам, Беларусь и РФ не хотят войны, но при необходимости «ломанут так, что мало не покажется». Новая реальность Воплотится ли милитаристская риторика Москвы и Минска в большую войну сегодня не знает никто. Использование белорусского плацдарма для российского вторжения пока что является чисто гипотетической сценарием. Однако факт заключается в том, что режим Лукашенко уже активно включился в противостояние Кремля с Западом и Украиной. Это вовлечение стало закономерным результатом трансформации международной политики официального Минска в последние полтора года. В условиях электоральной революции и массовых протестов 2020 года Лукашенко понял, что единственный шанс удержать власть в Беларуси – это сделать ставку на неограниченный террор и превратить страну в тоталитарное государство. Внутренняя политика потянула за собой внешнюю: официальный Минск оказался в глубокой международной изоляции, а российское влияние выросло многократно – по сути, будущее режима Лукашенко теперь напрямую зависит от поддержки Москвы. В этих условиях игры в многовекторность потеряли всякий смысл. Путина было абсолютным табу для официального Минска. Строгое соблюдение этого запрета во многом обеспечивало внешнюю и внутреннюю легитимность режима. Можно было сколько угодно не признавать выборы в Беларуси или вводить санкции, но способность в решающий момент сказать «нет» Кремлю (например, не признать независимость Абхазии и Южной Осетии или дистанцироваться от агрессии против Украины) делало Лукашенко субъектом международной политики. Да, Беларусь союзник России, но не сателлит, руководство страны способно проводить независимый курс. Это признавали и ценили даже противники диктатуры. Но теперь на широкую поддержку внутри страны или дружбу с Западом Лукашенко уже не рассчитывает – ему важна только реакция Москвы. Ему необходимо всячески демонстрировать свою важность и нужность Путину, порой отстаивая интересы Кремля даже активней, чем сам Кремль. При этом ошибаются те, кто пытается представить Лукашенко в образе всего лишь кремлевской марионетки. Дело вовсе не в том, что Россия принуждает Лукашенко следовать в русле своей политики. Дело в том, что он теперь видит в этом для себя выгоду. В этом смысле весьма характерной является история с операцией ОДКБ в Казахстане. Лукашенко даже не думал дистанцироваться от произошедшего – он напротив публично заявил, что они с Путиным вдвоем всего за час разработали эту операцию «вплоть до деталей», и он сам выступал за активное вмешательство. Разумеется, это вполне может быть сильным преувеличением. Однако сам факт того, что Лукашенко решил этим похвастаться, свидетельствует о том, что причастность к военным авантюрам Кремля его больше не смущает – он видит в этом источник силы для своего режима. Более того, порой он даже готов проявлять инициативу в подобных вопросах. Иллюзия неуязвимости Судя по всему, именно так Лукашенко воспринимает и свое участие в противостоянии Кремля с Западом и Украиной. Да, полномасштабное вовлечение Беларуси в военный конфликт почти наверняка будет иметь катастрофические последствия для режима. Идея «лишь бы не было войны» в Беларуси уже давно превращена в культ, поэтому даже ядерному электорату диктатора, даже силовикам и номенклатуре вряд ли удастся объяснить, почему белорусы должны умирать в войне против украинского народа. Однако все это имеет смысл, если речь идет о большой конвенциональной войне со значительными человеческими и материальными жертвами. А Лукашенко рассчитывает, что ничего подобного просто не случится. Во-первых, он исходит из того, что российские войска в Беларуси – это, прежде всего, элемент политического давления на Запад и Украину, дополнительный козырь в переговорах. Он рассчитывает, что все ограничится шантажом и большой войны не будет. В таком случае режим Лукашенко останется в чистом выигрыше: он докажет свою нужность Путину, возможно выбьет под шумок какие-то бонусы и субсидии, да еще и отвлечет внимание от внутренних проблем. При этом расширение пропасти между официальным Минском и цивилизованным миром его мало волнует - он и так давно махнул на это рукой. Во-вторых, если война все же случится, то Лукашенко рассчитывает, что участие Беларуси окажется чисто символическим и обойдется без больших потерь. Если конфликт удастся удержать в таких умеренных рамках, то никаких серьезных последствий для режима не предвидится. Наоборот, это позволит «перевернуть страницу» во внутренней политике – проблема репрессий и нелегитимности власти может отойти на второй, а то и третий план. В конечном счете атмосфера войны – это обязательный элемент построения настоящего тоталитаризма. Без сомнения, со стороны официального Минска это игра с огнем. Но почти 28 лет неограниченной власти создали у Лукашенко ощущение собственной неуязвимости и исключительности. События последних полутора лет (начиная от жестокого подавления протестов и заканчивая операцией в Казахстане) только укрепили этого человека в убеждении, что удача на его стороне, что он способен воплотить в жизнь самые невероятные сценарии и выйти победителем из самых безнадежных ситуаций. Эту иллюзию он сохраняет и сейчас, хотя в действительности Лукашенко запустил цепочку событий, контролировать развитие которых он не способен. Беларусь уже стала потенциальным фронтом в этом противостоянии. Поэтому если Путин все же решится на войну, то судьба Беларуси и мера ее участия в этом конфликте будет зависеть в первую очередь от военных планов Кремля и готовности Украины нанести ответный удар, а не от воли Лукашенко. По сути, официальный Минск оказался вовлечен в воронку военно-политической эскалации, выбраться из которой ему может оказаться не под силу по той простой причине, что Беларусь в данном случае выступает в качестве объекта, а не субъекта.