Вчера рано утром в британском Бристоле тайно установили памятник Джен Рид, который ближе к ночи демонтировали. Водружала его команда под руководством самого автора монумента — эпатажного лондонского скульптора Марка Куинна, а снимали с помощью крана по распоряжению местных властей. Джен Рид — темнокожая участница «войны памятников» в Англии, которая 7 июня, после сноса монумента работорговцу Эдварду Колстону (в тот же день утопленному в местном заливе) «примерила» на себя освободившийся постамент. Сделанный её мужем снимок с поднятым в «черном силовом салюте» кулаком, прославил в Сети женщину, которую сегодня, похоже, пытаются сделать иконой стиля Black Lives Matter.
Джен Рид надеется, что бристольские власти переменят свое решение и ее образ — A Surge of Pover (Jen Reid) 2020 («Всплеск силы [Джен Рид] - 2020»), — то ли целиком созданный из смолы, то ли из смолы и стали, — займет очищенное от Колстона место уже на законных основаниях. Она в восторге от творения Куинна и испытывает гордость от сопричастности к его произведению, потому что «мы действительно принадлежим этому месту и никуда не уйдем». Наверное, нечто подобное приходило на ум и Колстону, если он, конечно, размышлял об увековечивании благодарными потомками собственной памяти. Но, как мы видим, мир так непредсказуем, а благодарность потомков столь эфемерна… Однако Джен Рид, героиня нынешних беспорядков, именуемых антирасистскими выступлениями, полагает, что ее образ, отлитый в смоле, важен, ибо помогает поддержать движение к расовой справедливости и равенству, «потому что черные жизни имеют значение каждый день…».
Обо всем этом говорится в аннотации к фотографии статуи «Всплеск силы», которая размещена накануне на сайте Марка Куинна. Там же излагается ее, статуи, предыстория. Марку Куинну, следившему, по его словам, за всемирным волновым эффектом от убийства Джорджа Флойда, идею, можно сказать, подарили.
«Мой друг… показал мне фотографию в „Инстаграме“ Джен, стоящей на постаменте в Бристоле с кулаком в черном силовом салюте. Моя первая, мгновенная мысль была о том, как невероятно было бы сделать скульптуру из нее… Это такой мощный образ, который, как мне казалось, должен был материализоваться навсегда. Я связался с Джен через социальные сети, чтобы обсудить идею скульптуры, и она сказала мне, что хочет сотрудничать … Мы с Джен не ставим эту скульптуру на постамент как постоянное решение того, что должно быть там, — это искра, которая, как мы надеемся, поможет привлечь постоянное внимание к этому жизненно важному и насущному вопросу».
Пока из этой искры пламя не возгорелось, но как знать, как знать… Мэр Бристоля Марвен Рис, комментируя снос самозваного памятника, отметил, что лондонский скульптор установил свое детище без соответствующего запроса и разрешения властей. В городской администрации осторожно заявили, что статую уберут с пьедестала до проведения обсуждения, поскольку будущее постамента определять жителям Бристоля, а любой новый памятник должен «рассказывать нашу историю полностью». Власти дали понять, что далеко не всем бристольцам по душе пришелся как снос «работорговца», так и появление претендентки на его постамент.
Эта история с установкой и демонтажем памятника Джен Рид прогремела во многих изданиях Старого и Нового Света, включая The Guardian, Bloomberg, BBC, Sky News, The New York Times… Конечно, Джен Рид получилась просто вылитой красоткой, однако подозревать столь серьёзные издания в том, что они устроили массированный информационный залп ради художественных прелестей Рид, нелепо. Складывается ощущение, что у всей этой эпопеи с новым памятником подоплека совсем иного свойства: пришла пора сменить икону протеста — с неказистого во всех отношениях Флойда на новый светлый (прошу прощения за каламбур и, если кому покажется, нетолерантность, но в русском языке слово «светлый» означает в том числе «чистый и ясный духом») образ.
Флойд сделал свое дело — Флойд может уходить. Действительно, он был вполне приемлем в качестве причины беспорядков, но он совершенно не годится на роль иконы стиля Black Lives Matter. Рецидивист, наркоман, человек уже немолодой, да и к тому же — мужчина! Джен Рид — совсем иное дело. Конечно, ее второе Я несколько приукрашено, в действительности героиня выглядит иначе, грубее может быть, но какое это имеет значение в эпоху интернета! (Да, не Меган Маркл, герцогиня Сассекская, дочь афроамериканки и белого с ирландскими и голландскими корнями. Та, может быть, смотрелась бы на постаменте куда эффектней, но увы, смуглолицая актриса и жена принца Гарри покинула Туманный Альбион вместе с мужем и сыном буквально на пороге нынешней «антирасистской» вакханалии — по туманным семейным обстоятельствам.) Зато Рид — молодая женщина, стилист по профессии и, кажется, зависимостей, порочащих ее, на данный момент не имеет. Во всяком случае о таковых не сообщается. К тому же, как пишут СМИ, Рид вполне лояльна к белому, если оно служит черному — темнокожая героиня «войны памятников», например, вполне благосклонно относится к белому скульптору Куинну. Ну и стоит отметить, конечно случайную, схожесть имени и фамилии Джен Рид со знаменитым Джоном Ридом, автором «Десяти дней, которые потрясли мир» (если кто не помнит, это про Октябрьскую революцию в России)!
Надо заметить, что и сам скульптор, похоже, видел в своей героине если не икону, то символ. Иначе с чего его творение так похоже на… Че Гевару? Обратите внимание на дерзко вскинутую голову, разметавшиеся волосы и берет — перед нами самый узнаваемый портрет великого Че. Символа революционной романтики, свободы быть собой и прочее…
Правда, не совсем понятно, как свобода быть собой коррелируется с толпой, которая и забросила Джен Рид на чужой пьедестал. Следуя за толпой, можно разве что (по Борису Джонсону, премьеру Великобритании) поддаться соблазну бандитизма. Но это уже не свобода, а скорее рабство…
Антон Павлович Че… да, Чехов, великий русский писатель, всю жизнь, как сам признался, выдавливал из себя раба. По капле. Отец классика и его дед были крепостными, последний в 1841 году выкупил себя и всю семью у помещика. А еще писатель устами своего героя говорил, что в человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. И благодарные потомки ставят ему памятники — в знак уважения, признания и восхищения силой духа. Правда, имеются в истории русской литературы и примеры «самозахвата постаментов»: например, внук африканца Абрама Ганнибала, Александр Пушкин, «памятник себе воздвиг нерукотворный». Но это тот особый случай, когда «самозахват» можно назвать скорее гениальным предвидением и исключением, которое лишь подтверждает правило.
Но вернемся к Куинну и Че.
Трудно представить, что сходство героини скульптора со знаменитым команданте Кубинской революции 1959 года совершенно случайно. Скорее это сознательная аллюзия, нередко применяемый прием в искусстве вообще и в скульптуре в частности. Например, этим приемом успешно пользовался английский ваятель Барри Флэнаган (умер в 2009 году), прославившийся бронзовыми изображениями зайцев. Одно из его самых известных творений — «Заяц-Мыслитель» (оригинал установлен на территории университета в Сент-Луисе) — аллюзия к роденовскому «Мыслителю». Марк Куинн одно время был ассистентом у Флэнагана, так что приемы коллеги по цеху ему хорошо известны (впрочем, Куинн еще и изучал историю искусства в колледже Робинсона в Кембридже).
Все, что происходит сейчас вокруг Джен Рид и ее смоляного двойника, наводит на мысль, что в Старом Свете провели изящную операцию по переводу энергии массовых беспорядков, возникших после убийства в США в конце мая полицейским во время задержания темнокожего рецидивиста Джорджа Флойда, в мирное русло, продемонстрировав класс игры Свету Новому, где бесчинствуют «черные пантеры», а на кону стоит Техас. История Джен Рид — тот случай, когда ее надо было придумать, если бы она не произошла сама. И вряд ли эта история закончена. Похоже, она только начинается.