Нам ближе Болливуд: актер Федор Лавров — о западной культуре, санкциях и сомнениях

Криминальная драма Федора Лаврова и Романа Михайлова «Сказка для старых» выйдет в кинопрокат 13 октября. Актер и режиссер Федор Лавров также исполнил в нем одну из главных ролей. Артист рассказал «Вечерней Москве» о любви к Москве, работе «по любви» и о том, почему он ведет закрытый образ жизни.

Криминальная драма Федора Лаврова и Романа Михайлова «Сказка для старых» выйдет в кинопрокат 13 октября. Актер и режиссер Федор Лавров также исполнил в нем одну из главных ролей. Артист рассказал «Вечерней Москве» о любви к Москве, работе «по любви» и о том, почему он ведет закрытый образ жизни.

— Федор, скоро зрители увидят ваш режиссерский дебют. Вы в жизни решительный человек или склонны испытывать сомнения?

— Сомнения — для меня движущий фактор, то, что на самом деле дает энергию, как бы странно это ни звучало. Они позволяют разглядеть в вещи или в идее всю ее полноту, раскрыть истину происходящего. Когда мы рубим с плеча, то очень часто можем ошибиться, пусть и не со зла. Вообще способность сомневаться — одно из качеств интеллигентного человека. Я для себя понимаю: когда у меня закончатся сомнения, тогда и я «закончусь» как творческая единица.

— В этом году вы снялись в жесткой криминальной истории — сериале «Технарь», который вышел в онлайн–кинотеатре KION. Трудно ли было работать в таком проекте?

— Мне понравился материал, который был предложен, и я хорошо знаком с режиссером и оператором картины. И на съемочной площадке трудностей серьезных не было, более того, я бы назвал это «работой по любви». Мы спокойно договаривались, как и что делать, и все получалось.

— Как отбираете себе роли?

— Главное, чтобы по сердцу было. Чтобы вызывало какой-то отклик у меня внутри, интерес. Это в первую очередь. А кто там персонаж, какой и чем занимается, сколько ему лет — это уже вторично.

— А какую роль вы бы не стали играть ни за какие деньги в принципе?

— Наверное, что-то формальное, шаблонное, с большим количеством навязчивых штампов. Такую роль играть мне было бы скучно.

— А как вы отдыхаете от работы? Появляются ли мысли «пора в отпуск» и как часто? Все–таки актерская профессия выматывает…

— Древние говорили: «Занимайся любимым делом, и тебе не придется работать ни дня в жизни». Так вот, это про меня. Я не знаю, что такое отдых и что такое работа в обыденно-офисном смысле. У меня нет разделения на работу и отдых — я не в доме быта работаю…

— Приходилось ли вам применять актерские навыки в жизни, а не в кадре, например — с близкими людьми?

— Нет, я игру в жизни плохо перевариваю. Мне кажется это неэтичным, претит как-то. Моя позиция: надо быть по-честному открытым миру, тогда и мир в большинстве случаев тебе откроется.

— У вас жизнь получилась на два города: Москву и Питер. Какой город вам больше нравится?

— Ой, это сложный вопрос. Сейчас я больше живу в Москве — и семья здесь, и я, и работа моя. В Питере, конечно, мое сердце, но есть нюанс — там я люблю работать или отдыхать, встречаться с друзьями и родными. А постоянно жить в Петербурге мне тяжело, потому что там все очень инертно, все очень долго, медленно происходит. Сложно собрать людей, добиться режима постоянного. И эта инертность меня несколько пугает. Жить в режиме постоянного ожидания тяжело. А Москва мне нравится своей конкретикой, своей энергией.

— Вы — продолжатель актерской династии. Не давит ли в какой–то степени авторитет именитых родителей?

— Поначалу было непросто — меня принимали именно как сына именитых родителей. И приходилось доказывать, что я — это я, сам по себе. Но сейчас уже такого нет, я уже вполне состоявшаяся самостоятельная «боевая единица».

— Вы ведете закрытый образ жизни. Почему так? Вроде бы актер, наоборот, должен стремиться к известности?

— Сложный вопрос. Во-первых, почему вдруг актер кому-то что-то должен? Если кому-то нравятся фотосессии, посты в соцсетях, — пожалуйста. Но это все вторично. Это уже вне работы на сцене или в кадре. Мне интересно другое — дело актерское, суть этого дела.

— А как относитесь к большой славе, хотите ли быть известным на весь мир?

— Могу ответить вам словами Оноре де Бальзака: «Слава — это солнце мертвых. Все мы остаемся неизвестными при жизни». Но я философски к этому отношусь. Слава — это то, что должно прийти по заслугам. Это же не подарок и не выигрыш, ее надо заработать.

— Есть у вас желание покорить мировые киноплощадки, тот же Голливуд?

— Голливуд или Болливуд? Болливуд скорее... Нет, во-первых, я верю в правильность пословицы «где родился — там и пригодился». Во-вторых, я не знаю, как сложится жизнь, но сказать, что я очень стремлюсь к подобному — это неправда. Если появится оттуда предложение какой-то проект сделать — почему нет, но я, честно говоря, не очень-то представляю себя в отрыве от своей культуры.

А чтобы покорять Голливуд, надо думать, шутить на другом языке, оперировать шаблонами их культуры... Не скажу, что англо-американская культура мне прямо чужда, но все-таки это нечто не совсем мое. Хотя мне нравятся некоторые голливудские фильмы, и если вдруг при гласят сниматься, вряд ли откажусь с ходу. Но задачи покорять зарубежную киноиндустрию у меня нет.

— Как вы думаете, в связи с политической конъюнктурой и санкциями не окажется ли наше кино в изоляции от мирового?

— Не думаю. Во-первых, мне верится, что здравый смысл в конце концов возобладает. Во-вторых, я хочу надеяться, что культура не имеет границ и общечеловеческие ценности остаются общечеловеческими. А задача культуры — как раз исследовать эти ценности. Все равно каналы общения останутся, и рано или поздно ненависть пройдет. Просто должно пройти некоторое время, и все уляжется.

С другой стороны, период этой искусственной изоляции мы можем использовать. Есть шанс действительно по высокому стандарту развивать нашу собственную культуру. Для этого есть много предпосылок, есть множество режиссеров, сценаристов, которые хотят говорить с обществом, и им есть что сказать. Надеюсь, получится. Я в это искренне верю.

ДОСЬЕ

Федор Лавров родился 15 ноября 1975 года в Ленинграде, в актерской семье. Первую роль сыграл в четыре года в спектакле «Мамаша Кураж и ее дети» Ленинградского ТЮЗа. Окончил Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства. Служил в БДТ имени Г. А. Товстоногова в Петербурге, в МХТ имени А. П. Чехова в Москве.

Мог стать врачом

Федор Лавров родился в семье артистов Натальи Боровковой и Николая Лаврова. Однако стать он мечтал медиком или журналистом. Медициной, ботаникой, биологией Федор увлекался всерьез. Но все-таки сцена притянула юношу. Однако любовь к ботанике у Федора осталась — он выращивает дома цветы.

Семейный человек

Федор Лавров — счастливый семьянин. У него есть жена Елена, юрист по профессии. В этом браке у артиста родились дочь Марта и сын Фрол. Также у Лаврова есть дочь Глафира от первого брака.

Учить и учиться

Какое-то время артист преподавал в школе-студии МХАТ актерское мастерство. Сам он, смеясь, называет это аферой. Педагог, по мнению Лаврова, — профессия великая, а у него недостаточно терпения. Федор признается, что не только он два года учил студентов, но и сам учился у них.

Гитарист

У Лаврова была своя рок-группа — «Червонцы». Он был вокалистом и играл на гитаре, писал музыку. Кстати, композиции Федора звучат в фильмах «977» и «Мы поженимся, в крайнем случае созвонимся». А благодаря выступлениям в «Червонцах» Лавров встретил будущую жену — она тоже любила музыку.

Брутальный образ

У Лаврова более ста ролей в кино и театре за плечами. Часто ему приходится играть довольно брутальных персонажей. «Наверное, я соответствую морально-нравственному облику российского правоохранителя, поэтому меня приглашают на такие роли, — рассказывал артист в интервью. — А в чем проблема? Человек есть человек — с пистолетом, без пистолета, с мотыгой, с косой — неважно».

Самая важная роль

Лавров, говоря о самой близкой для себя роли, вспоминает фильм «Отец и сын». «Режиссер Александр Сокуров позвал меня в нем сниматься. Я играл парня, который ищет своего отца — и неясно, он пропал или умер. А у меня действительно накануне умер папа. Не могу сказать, что это стало терапией, но была понятна роль. И самая большая похвала, которую услышал от Сокурова, была уже после озвучания. Он подошел, пожал руку и сказал: «Федя, спасибо, это была очень честная работа».