Пока одни веселились на дне вина – другие умирали под обломками бетонных плит

"Кишиневцы кишиневцам рознь. Я никогда еще не встречал такой солидарности, такой готовности помочь! Не государство, не президент – с инициативой вышли простые люди, которые восприняли чужую беду как свою. Я думаю, это лучшая часть нашего общества. И, глядя на них, я верю: не все еще у нас потеряно!"

Наш корреспондент обсуждает причины и последствия ЧП, произошедшего в Кишиневе в прошлые выходные,  с муниципальным советником, заместителем председателя «Нашей партии» Илианом Кашу и пытается найти ответы на вопросы кишиневцев.

«Никто не знает людей, которые вынесли раненую женщину из квартиры, это не спасатели»

- Страшное ЧП на Московском проспекте всколыхнуло  весь  город. Кишиневцы обсуждают происшествие в соцсетях, обмениваются мнениями. «Почему везде в торговых центрах усилили охрану? – спрашивает пользователь социальной сети. - Даже в «Патрии»  охранник с металлоискателем целенаправленно проверяет только портфели и рюкзаки посетителей... Мне кажется, нам чего-то не договаривают...». Тревога горожан - от недостатка информации. Вы, г-н Кашу,  одним из первых оказались на месте трагедии.  Что, по-вашему, это было: взрыв газа или какого-то неизвестного вещества?

- Я приехал туда рано утром, в воскресенье. Около трех часов общался с жильцами пострадавшего дома. Мне было важно знать, что они почувствовали в момент взрыва и что думают по этому поводу. Я опросил около 40 жильцов и сделал собственные выводы. Мне говорят: они - не эксперты, вы - не эксперт. Но знаете… Когда я увидел желтую ленту, ограждающую место происшествия, по одну сторону - пострадавших, к которым никто не подходил, по другую - полицейских,  отдельно граждан и отдельно государство, я попросил начальника  полиции: «Подойдите к людям». Он мне в ответ: «Я не знаю, что им сказать. Вот подойдут психологи, пресс-служба МВД…». Словом, люди в стрессовой ситуации были предоставлены самим себе.

В восемь утра приехал премьер-министр Павел Филип с несколькими министрами. Нам всем показалось  странным, что они сразу же приняли версию взрыва газового баллона, хотя никто из жильцов запаха газа в квартирах или коридорах не почувствовал. Пожара не было. Один из пострадавших Александр Мокряк воспринял взрыв как мощный удар, как девятибалльное землетрясение. Пожилые жильцы утверждают, что даже во время землетрясений - а дом пережил их несколько - не испытывали такого ужаса.  Сила удара была такой, что холодильник и стиральную машину из однокомнатной квартиры на 16-м этаже выбросило в парк афганцев. А это несколько сотен метров.

Я общался с подругой погибшей под обломками бетона молодой женщины, она утверждает: даже если это был взрыв газа, одновременно в квартире взорвалось что-то еще, что усилило взрывной эффект. Люди перепуганы. Они не решаются говорить на камеру. Они хорошо знают свою соседку Ирину Вулпе, в чьей квартире произошло ЧП, и не верят, что она могла затащить газовый баллон в комнату. А сложились потолки и полы не на кухнях – в комнатах.  

И еще: никто не знает людей, которые вынесли  раненую женщину из квартиры. Это не спасатели.  Но именно они вбросили в СМИ информацию о том, что якобы женщина спровоцировала взрыв газа, повернув выключатель, якобы она четко рассказала об этом. Жильцы посоветовали мне обратить внимание на этих парней, они говорят, что раненая из-за контузии не могла связно говорить, а только повторяла: «Мне больно, мне очень больно». Большинство жильцов не верят в версию с баллоном. Но чиновники почему-то на ней настаивают.

- Вы поделились с кем-то своими сомнениями?

- Я просто сказал при начальнике МВД, что полиция  обязана документировать мнения жильцов и рассматривать и другие версии. Очень важно видеть эту трагедию глазами жителей этого дома. Они очевидцы. Конечно, есть эксперты, специалисты по взрывчатке. В воскресенье ко мне подошел и представился как эксперт по атомной физике человек, кажется, из СИБа. Но мне показалось, что  чиновники не хотят, чтобы я обсуждал с кем-либо иные версии.

Более суток спасатели никого не спасали 

- Вы знаете всех пострадавших по именам и поддерживаете с ними постоянную связь. Каково состояние женщины, в чьей квартире находился источник взрыва?

- Ирина Вулпе сейчас находится в искусственной коме.  У нее перелом позвоночника и сильные ожоги. Но врачи утверждают, что ее состояние стабильное.  Сильно пострадал и один из спасателей. У него травмы  мягких тканей. Но они не угрожают жизни. Другие жильцы получили менее значительные травмы и вскоре выписались из больницы.

- Почему службы быстрого реагирования не сразу организовали спасательную операцию, ведь если бы они сработали более оперативно, может, удалось бы спасти еще несколько  жизней? Жильцы утверждают, что из-под завалов некоторое время был слышен крик «Ajutor!».

- У департамента чрезвычайных ситуаций не оказалось специального крана, спецтехники - роботов, которые дробят железобетон. Они нужны были, чтобы не подвергать опасности жизни спасателей. Один из них увидел погребенную в бетонных развалинах молодую женщину и ее сына и взялся ее вытаскивать, но на него обрушилась бетонная плита.

Поначалу на развалины полез муж, камерунец Видал. Он был в отчаянии, хотел помочь близким, но его остановил спасатель и принял удар плиты на себя.  Спасателя извлекли из-под обломков и отправили в больницу. А пожарным пришлось поработать над консолидацией стен здания и укреплением бетонных плит, они могли в любой момент рухнуть.

- Почему у спасателей не оказалось такого крана? Здания по 20-30 этажей строят, а необходимую технику для всякого рода ЧП не приобрели?

- Строительный кран арендовали у компании из Бельц, и за услугу придется заплатить из резервного фонда примэрии. Насколько мне известно, без этой уникальной  техники вся спасательная операция была бы невозможна.

Жадность – причина трагедий

- Вернемся к версии с утечкой газа. Почему чиновники к ней склоняются?

- Жильцы дома № 11/5 рассказали мне, что в июле обратились с жалобами в разные госструктуры на тех, кто использует газовые баллоны. Жилец первого этажа организовал в квартире бизнес на выпечке, сломал несущую стену, чтобы устроить цех. Никто на жалобы не отреагировал.

- Зачем баллоны в доме, где отопительная система и плита на электричестве?

-  Все дело в жадности молдавского бизнеса и коррумпированности чиновников. Если до 2009 года жильцы высоток с электроплитами платили за электроэнергию по льготному тарифу - то после 2009 года НАРЭ льготу аннулировало. Не знаю, по просьбе ли «Union Fenosa» или по какой-то другой причине. Это очень-очень странное решение, которое выгодно частной компании и совсем не выгодно горожанам. Семья из четырех человек – двое взрослых, двое детей - платит за электроэнергию летом примерно по  1200 лей, зимой - более 2000 лей. Газ, известное дело, дешевле. Вот жильцы и пытаются сэкономить,  рискуя жизнью и своей, и чужой.

Я интересовался, как часто представители газовой компании приходят с проверками. Оказалось - никогда.  Даже после сигнала о том, что жильцы затаскивают на этажи баллоны с газом. Сейчас специальная комиссия будет проверять состояние квартир во всех микрорайонах. Уже и мне пишут: приезжайте и проверьте моего соседа на Чеканах, на Телецентре… Такая информация, думаю, поступает и к другим советникам.

- Чем муниципальный совет помогает пострадавшим?

- В понедельник мы провели экстренное заседание МСК и выделили 10 миллионов лей на покупку маневренного жилья. Оно останется в муниципальной собственности и будет предоставляться во временное пользование. Пострадавшие смогут жить там, пока муниципалитет не отремонтирует их квартиры.

Снизить тариф на электроэнергию

- Вы, советники, можете обратиться в правительство, чтобы оно нашло механизм для снижения тарифа на электроэнергию в высотных домах без газа?

- Это прерогатива структур республиканского уровня. Примэрия и МСК вправе разработать механизм компенсации затрат на электроэнергию в домах, которые не подключены к газу (информация о них есть  у «Gas Natural Fenosa» и на средства бюджета компенсировать людям их затраты.

Деньги – все, жизнь человека - ничто

- В социальной сети появилась информация о том, что в доме по Московскому проспекту жильцами  были убраны противопожарные лестницы и заварены сквозные дыры на балконах, предназначенные для эвакуации людей при чрезвычайных обстоятельствах. То есть жильцы сами по недомыслию  перерезали себе пути к спасению. Во многих квартирах проведены перепланировки с перемещением несущих стен. Из-за плотной застройки, отсутствия парковок во  дворах закрыт доступ к подъездам машинам скорой помощи, технических служб. Когда муниципальный совет, службы примэрии наведут в этом деле порядок?

- Есть генплан Кишинева, по нему город развивался в советские времена. В нем присутствуют логика, рационализм, его составляли по науке, над ним работали специалисты. Как было не доверять им?  Сегодня же во всем доминирует денежная составляющая. Почему дома строят во дворах, догадаться не трудно: застройщику не нужно тратиться на инфраструктуру, можно сэкономить на подводке инженерных сетей.

Конечно, можно было бы расширить Кишинев в сторону Балканского шоссе. Но нужны дороги, школы, детсады.  Дешевле построить внутри секторов, а разницу –  это заоблачная прибыль - положить в карман, не считаясь с интересами  и безопасностью горожан. Пример: на Алеку Руссо, 9/2 небоскреб построен посреди четырех «хрущевок». В этом доме купила себе квартиру семья, десять лет проработавшая в Испании, и столкнулись с проблемой невозможности парковаться, к дому даже скорая не может подъехать, проблемы с вывозкой мусора. Как разрешили застройщику поставить там жилой дом? Это дело прокуратуры, а семья уже полтора года ищет покупателя на свою квартиру и не может найти.

- Уверена: прокуратура вопрос не решит. И многие люди так думают. Потому что как бы граждане не объединялись, как бы ни протестовали, все равно они бессильны перед лицом коррупции во всех ветвях власти.

- Нелегальные постройки – террор по отношению к  кишиневцам. У многих застройщиков есть частные охранные агентства, на пикеты граждан они посылают крепкого телосложения парней, и те просто издеваются над людьми. А полиция не хочет с ними связываться. Конечно, они защищают денежные интересы своих боссов. Но кишиневцы должны сопротивляться этому беспределу. Мы, советники, стремимся реагировать на каждый такой сигнал. Потому что воевать против беспредела и частных охранных агентств очень трудно.

Пляски на костях умерших

- Как вы относитесь к тому, что в стране не был объявлен траур по погибшим, и в центре столицы, несмотря на ЧП, праздник вина продолжался по расписанию?

- Я находился во дворе пострадавшего дома, когда одна  женщина поинтересовалась у премьер-министра Павла Филипа, будет ли объявлен траур по погибшим. И что он ответил? «Мы обсудим, мы посмотрим, по каким принципам принимаются такие решения, и скажем».

- Эту его фразу благодаря масс-медиа услышала вся страна. Поражает железобетонная стойкость премьера. Ни один мускул не дрогнул на его лице. О том, что людскую трагедию Филип не пропустил через свое сердце, говорит и тот автоматизм, с которым на экстренном заседании правительства он произносил слова соболезнования… Кому бы вы думали? Погибшим! И только потом, спохватившись, поправил себя. 

- К сожалению, этого заседания я не видел. Правительственным чиновникам – за их запоздалое реагирование на чрезвычайную ситуацию - сегодня можно предъявить очень много требований. Но почему рядом с людьми, потерявшими кров, не было президента? Где находилась первая леди с ее проектом «Din suflet»? Чем занималась председатель самой крупной в Молдове фракции социалистов  г-жа Гречаная? Об этом спрашивали меня пострадавшие. Многие на выборах голосовали за социалистов. И вот пошел уже третий день, а ни одного из первых лиц самой многочисленной в Молдове партии у своего дома они так и не увидели. 

Я не знал, что ответить людям, но на месте Игоря Додона в субботу вечером, даже если это был день вина, я бы без свиты и телохранителей пришел бы к людям - со стаканом чая и со словами поддержки и просто посидел бы с ними рядом. Это бы очень много для них значило. Ведь какое горе и какая трагедия! А он только через масс-медиа выразил соболезнование и объявил, что фонд первой леди оплатит похороны погибших под завалами матери и ребенка. Люди этого не понимают. Они  говорят: как же так, ведь  он придет в феврале просить у нас наши голоса? И потом… Одна женщина спросила премьера: вы можете прекратить музыку и народные гуляния на центральной площади? Остановить эту вакханалию, этот пир во время чумы, конечно же, было в компетенции правительства. Хотя бы свое мнение по этому поводу Игорь Додон высказать мог?

- А вы, г-н Кашу, как муниципальный советник не пробовали что-то предпринять, чтобы если не прекратить совсем праздник, то хотя бы снизить его градус?

- Как можно было снизить градус, если веселье было в разгаре, если сотни людей находились под шафе? Еще до начала концерта я просил передать продюсеру, чтобы она либо кто-то из ведущих и солистов, оплаченных из государственной казны, выразили родственникам погибших и пострадавшим жильцам слова соболезнования и сочувствия. Но продюсер сделать это побоялась.

Тогда я пошел в «офичиул винулуй», оргкомитет праздника, нашел нескольких представителей винных компаний, которые согласились со мной, что «это нельзя так продолжать». Ведь под руинами рухнувшего здания еще находились живые люди, которые просили о помощи и которые, быть может, слышали эту громкую музыку – потому что от центра площади до Московского проспекта всего-то два-три километра. Об этом в социальной сети писали мне кишиневцы. И представители винных компаний мне ответили: мы понимаем, но не мы принимаем решения, а наших шефов здесь нет. Как будто нельзя было им позвонить. Как будто нельзя было всем собраться и найти выход!  

Меня ужаснуло то, как сильно деградировало наше общество. Что-то дурное с нами со всеми происходит, если стало можно устраивать танцы на костях. Могли ведь, в конце концов, дегустировать вина и без  оглушительной музыки, без плясок! Ведь это трагедия для всей страны. Однако ни один государственный деятель не прекратил вакханалию, продолжавшуюся два дня – параллельно со спасательными работами!

- Но ведь были кишиневцы, которые проигнорировали праздник. Участников и гостей на площади в эти два дня могло быть значительно больше.

- Кишиневцы кишиневцам рознь. Я никогда еще не встречал такой солидарности, такой готовности помочь своим соотечественникам в беде – люди объединились в социальных сетях и несли из дому на место трагедии все, что могло помочь пострадавшим: одеяла, пледы, теплые вещи, воду, еду, деньги. В семь утра они уже были у дома на Московском проспекте. Во дворе до сих пор стоит палатка с коробками и тюками вещей для тех, кто лишился жилья.

Не государство, не президент  – с инициативой вышли простые люди, которые восприняли чужую беду как свою. Они забирали к себе домой ночевать  пострадавших, на своих машинах подвозили их на ночлег к родственникам и знакомым. Я думаю, это лучшая часть нашего общества. И, глядя на них, я верю: не все еще у нас потеряно!

Записала Мария БУИНЧУК

Александр Мокряк, чудом спасшийся житель дома, пострадавшего от взрыва:

«Мое спасение - это чудо»

- Я смотрел телевизор, когда почувствовал  очень сильный удар,  как при очень сильном землетрясении, и на меня под углом обрушилась потолочная плита. Я потерял сознание.

Когда пришел в себя, надо мной работали пожарные.  Я лежал, накрытый плитой, и понимал, что произошло что-то очень серьезное. Но узкая щель, которую я заметил над собой, давала надежду. Я подтянулся и попробовал протиснуться  в нее, но мешал упавший шкаф. Взяв в руки кусок бетона, я попытался разбить его. Щель расширилась. Я полз к ней на четвереньках, чтобы вылезти из-под обломков. Все это время на меня откуда-то сбоку текла вода – видно, из лопнувшей трубы. Я подтягивался и падал. И снова полз, подтягивался и опять падал, травмируя руки и ноги. Наконец один из пожарных заметил меня и вытянул за руки.

Так я со своего 14-го этажа попал на 15-й. Все время, пока выбирался, где-то наверху я слышал женский крик о помощи.

На улице ко мне подошли медики, осмотрели, оказали первую помощь и отвезли в БСМП. Там меня обследовали, и я вернулся в свой двор, где меня уже встретили волонтеры. Напоили горячим чаем, дали теплую одежду.

Сам не знаю, откуда у меня взялись силы, чтобы поднимать куски бетона. Видимо, в эти минуты я смог максимально мобилизоваться. Паники не было. Мне уже приходилось участвовать в разного рода передрягах. Я понимал, что если не помогу себе сам, то  ждать помощи придется часа два-три. Я рад, что спасся. Видно, родился в рубашке. Теперь буду отмечать свое второе рождение!

Первую ночь после своего спасения я провел в больнице №3 на Рышкановке. О сне после пережитого не могло быть и речи. Затем ночевал у друзей и, наконец, выспался.  Моя квартира полностью разрушена. На нее сложились квартиры трех верхних этажей: 15-го, 16-го и 17-го. Так что мое спасение - это чудо. Что буду делать дальше? Думаю, раз уж Бог дал мне вторую жизнь, не пропаду.