Тамбовские попрошайки: жизнь с протянутой рукой. Часть вторая
Первую часть можно прочитать тут.
На паперти
Успение. Малиновый звон и аромат ладана тревожат слух и обоняние. Верующие спешат на молитву. Около кафедрального собора женщины в платках волнуются в ожидании митрополита. Вот и он, в своём парадном облачении и с неизменным пасторским посохом благословляет ликующую толпу и проходит внутрь.
Но я с большим вниманием наблюдаю, как пожилой мужчина с палочкой на подходе к церкви просит милостыню.
Рядом с ним бегает его настырная конкурентка – цыганка лет семи. Но мужчине подают лучше. От этого девочка становится ещё наглей и начинает хватать проходящих женщин за длинные юбки. «Тётя, тётя, дай копеечку». Чуть поодаль невидимой тенью бродит взрослая цыганка, наблюдает за работой воспитанницы.
На ступеньках колокольни сидят старухи с чашками для сбора милостыни и протягивают вперёд свои длинные костлявые руки. Им подают охотнее всего. А вот к двум знакомым бомжам с одинаково пигментированными лицами почти никто не подходит. Но им много не надо – на водку и нехитрую закуску соберут.
«Пенсии не хватает. На лекарства деньги нужны. А у меня никого нет, всех давно похоронил», – общается со мной тот самый мужчина с бадиком. Я с трудом понимаю его деформированную речь – по словам инвалида, он пережил не один инсульт. В основном он побирается здесь, около собора. На большие праздники за несколько часов здесь можно запросто заработать 1500-2000 рублей. Если верить мужчине, раньше подавали лучше – вероятно, это следствие нынешнего кризиса. Не самым лестным образом он выразился и о конкурентах – цыганках, которые пытаются лишить его клиентуры. Иногда его гоняют и стражи правопорядка. Правда, полиция против людей его занятия зачастую бессильна, ведь попрошайничество по нашим законам правонарушением не является.
Корысть или бедность?
Да, для тамбовских попрошаек православная церковь – место хлебное. Поэтому паперти монастырей и соборов пустуют редко. В дни же крупных религиозных праздников они буквально кишат нуждающимися и прикидывающимися ими. Здесь в ожидании солидной прибавки к пенсии сидят бабушки. Некоторых из них привозят на машине их предприимчивые родственники (об этом я слышал не от одного проживающего рядом с храмами жителя и от двух служителей церкви). Немало тут и бомжей и просто алкоголиков, собирающих на выпивку. Набрав денег, они часто здесь же пускаются во все тяжкие, устраивают пикники рядом с храмами. Многие из них – молодые и вполне работоспособные люди, просто не желающие трудиться. Например, по словам священника Казанского храма отца Паисия, он не раз предлагал собирающим милостыню подработать в церкви, помочь по хозяйству, но они упорно отказывались. Другие священники, с которыми мне удалось пообщаться, также считают, что многие из стоящих на паперти с протянутой рукой мошенники или же просто не хотят работать.
Много собирающих милостыню у входа в колокольню Казанского монастыря. Один из мужчин (на фото не он) после моих вопроса "Почему он не идёт устраиваться на работу" просто послал меня на три буквы.
У небольшой Покровской церкви обычно сидят вот эта бабуля и этот молодой мужчина
Больше всего попрошаек собирается у кафедрального Спасо-Преображенского храма
Чуть меньше их у Вознесенского монастыря
«Да чего я на работе получу? Куда меня возьмут? У меня образование 9 классов. Двор мести в лучшем случае. А это гроши, на них не прокормишься. А здесь я в день иногда и по рублю, и по полтора имею, спасибо людям добрым (имеется в виду тысяча, полторы тысячи рублей. – Прим. автора). На выпивку всегда хватит, и на еду. Тут нас таких большинство. Вон там стоит мужик с костылями, так он ходячий. Он хитрый. Ему лучше нас подают. Только я тебе это не говорил. Мне не стыдно, но если бы мне дали нормальную работу с нормальной зарплатой, я бы сюда ни ногой», – разоткровенничался со мной после того, как я обещал сохранить в тайне его имя и место сбора милостыни, мужчина средних лет, побирающийся уже второй год.
Есть, конечно, и те, кто пришёл сюда из бедности, а не из корысти. Но по моим сведениям и наблюдениям, они в меньшинстве.
Роза
Знакомлюсь с той самой маленькой цыганочкой (назовём её Роза), которая оказалась самой общительной из всех известных мне попрошаек. Она трудится неподалёку от кафедрального собора. Также порой её можно встретить и на улице Носовской. Иногда девочка наполняется энергией и начинает кидаться к прохожим с призывом «Подай на хлеб» (под её натиском граждане вынуждены доставать свои кошельки). Иногда же преспокойно сидит на траве и просит жалобным тоненьким голоском (Роза, несомненно, сорвала бы шквал аплодисментов на школьном утреннике), как её старшие научили, напевая что-то себе под нос. Тогда перед ней лежит цветная чашка для сбора милостыни и сиротливая шоколадная конфетка. Издалека за её работой смотрят в оба.
По словам Розы – это её тётя, которая и усадила её на рабочее место. «Я живу в большом доме, за Рассказово. Иногда в школу хожу. Но мне здесь больше нравится, чем в школе. Здесь денежку дают (Роза смеётся). Дяди из полиции нас почти не гоняют, пробивают по компьютеру и всё. Нас тут все знают и к нам все привыкли», – девочка с удовольствием отвечает на мои вопросы, перебирая своими смуглыми ручками выпрошенные ею монетки. Сейчас она отнесёт их своей предприимчивой тёте. А тетя, наверное, отдаст их дяде. Дяде ведь нужна новая машина.
Тамбовские гастроли цыганки Гали
Цыганке Галине 26 лет. Её я тоже встречаю у кафедрального собора. Хотя, как и все представительницы её национальности, в своих длинных юбках и с неизменными золотыми зубами, она выглядит намного старше. За руку она ведёт маленького и на вид совершенно здорового мальчугана, который, по её словам, страдает страшным онкологическим заболеванием. К храму не приближается, видимо, опасаясь гнева местных попрошаек. Первая подходит ко мне и начинает протяжным голосом (какие же у них у всех одинаковые голоса, хочется, как Станиславский, крикнуть «Не верю!») рассказывать свою, в общем-то, типичную историю.
Говорит довольно путано, даже не озаботившись придумать складную легенду. То утверждает, что её ребёнку отказали в помощи из-за отсутствия прописки, то вспоминает, что прописка у неё всё-таки есть. В конце нашей беседы вообще признаётся в том, что никуда и никогда она не обращалась. Ни в одно из медицинских учреждений, ни в один из фондов (а ведь у ребёнка обнаружили смертельно опасный недуг ещё три года тому назад, какая беспечность). А кто обнаружил, если она и в клинику не ходила? Рассказывает, что колесит по всей России и собирает средства на лекарства (какие лекарства, как называются эти препараты?). Даже показывает мне свой паспорт, выданный ей в Ростовской области. Дескать, давай деньги, всё без обмана. Вздыхает и говорит, что, мол, вот бы моей бедой заинтересовались журналисты, помогли бы мне вылечить её мальчика. Моментально разоблачаюсь, представляюсь корреспондентом одной из тамбовских газет и предлагаю свои услуги. Видимо, такого поворота событий Галина не ожидала (вы бы видели её удивлённый взгляд). Вместо того, чтобы вцепиться в меня мёртвой хваткой (напомню, что по легенде у Галины тяжело болен сын, надо использовать все возможности для его спасения), она начинает ссылаться на отсутствие некоторых важных документов, которые она не прихватила с собой, и просить отсрочку. Мне же клятвенно обещает на следующий же день позвонить или встретиться со мной (естественно, в
условленное место встречи она не явилась и тем более не позвонила) и на прощание выпрашивает у меня мелочь.
«Вы меня, конечно, извините, пожалуйста. Я вас не подведу. Я не такой человек. У меня ребёнок больной, я не буду обманывать. Бог свидетель, он накажет за это. Хотя меня он уже наказал. Мне стыдно у вас просить, а все документы я принесу. Клянусь!», – расстаёмся с Галиной. Цыганка со своим, я уверен, лжебольным сыном пошла клянчить деньги у сидящих на скамеечках у Вечного огня горожан (они оказались менее настырными на расспросы и более щедрыми, чем я). Больше в Тамбове на глаза она мне не попадалась. Гастроли уличной актрисы, вероятно, продолжились в каком-нибудь соседнем регионе.
Цифра:
500 рублей – сумма штрафа за приставание к гражданам в общественных местах – зачастую максимальное наказание для попрошаек.
Комментарии:
Сергей Леонов, специалист по защите информации:– Деньгами попрошайкам практически никогда не помогаю. Если просят «на покушать», то могу купить продукты и отдать. Деньгами же помогаю исключительно адресно и лишь тем, кого знаю лично или через общих знакомых.
Почему так? Не верю я во всё это. Я уже четыре года работаю в больнице и все эти четыре года на улице Гоголя сидят одни и те же попрошайки – старая бабушка, женщина с иконой, женщина-инвалид на коляске и мужчина-бомж с собакой. Они то исчезают, то появляются вновь. По-моему, за четыре года при желании можно найти хоть какое-то решение для своих жизненных проблем.
Мария Фёдоровна, пенсионер:
– Подаю по привычке, по традиции, когда хожу по большим праздникам в церковь. Не даю никогда цыганам, а то я знаю одну такую цыганку, живёт по-соседству. Стоит побирается, муж металл собирает, а живут в огромном доме и на чёрной машине ездят.
Максим Мордовин, юрист:
– Подаю, но чрезвычайно редко. Пользуюсь советом одного преподобного дяденьки "милостыня в ладони запотеть должна". Сумма та, которую не жалею, то есть до 50 рублей. Подаю только тому, кому это реально нужно. Это психологический момент, лично вижу человека, который попрошайничает не из-за нужды, а таких большинство – это видно по мимике, жестикуляции, как ставит себя человек, по его речи и взгляду. Никогда ни при каких условиях не даю детям или женщинам с детьми (причем этих женщин надо отправлять как минимум в КПЗ). Очень часто последние спаивают детей, чтобы они не шумели.
Продолжение следует