Этюд в интернатских тонах,

или Как социальные работники поссорились с медиками из-за инвалида

Жизнь в доме престарелых в селе Анциферово, который находится практически на окраине области, куда даже не проложена асфальтовая дорога, кажется вполне тихой и размеренной. Но это на первый взгляд. В последние месяцы случаются в казённых стенах эмоциональные бури. Причина их возникновения — постоялец из Санкт-Петербурга Вадим Леонидович Д.

Пишите письма

Надо сказать, что персона Вадима Леонидовича уже попадала в поле внимания журналистов «НВ». Осенью прошлого года он написал в редакцию письмо. Не послание — крик о помощи! Мужчина рассказал, что «когда жильцы приходят из магазина, санитарки учиняют обыск сумок, тем самым оскорбляя человеческое достоинство». Жаловался и на работу кухни — повар без образования, посуда моется плохо.

Тогда моя коллега Людмила Данилкина отправилась в командировку, чтобы разобраться в ситуации. Поговорила с директором интерната Ольгой ДОЛГОВОЙ, с персоналом и проживающими, посмотрела их комнаты. И написала о том, что по большому счёту жалобы Д. ничем не подкреплены. В интернате есть всё необходимое: крыша над головой, тёплая постель, еда, постоянный уход — сотрудники следят за здоровьем своих подопечных, отстаивают их права на лекарства и средства реабилитации, поскольку все проживающие — инвалиды.

Однако недавно гражданин Д. снова стал героем письма, которое было адресовано региональному отделению Общероссийского народного фронта. Но авторство текста принадлежало уже не Вадиму Леонидовичу, а жителям села. Под сообщением — двенадцать подписей. «Доводим до вашего сведения, что в анциферовской амбулатории, куда мы ходим на врачебный приём, на осмотр детей, медицинские процедуры, имеет место беспрецедентный факт издевательства над инвалидом, с трудом передвигающимся по этажу», — говорилось в заявлении.

Не по-соседски

Чувствовалась, что Ольга Долгова не очень-то хотела встречаться с активистами ОНФ и уж тем более с журналистами, но к разговору всё-таки подготовилась. Под угрозой в очередной раз оказалась репутация дома-интерната, которым она руководит.

— Вот фотографии состояния туалетов и санитарных комнат до того времени, как я стала его директором, а вот уже после, — показывала она снимки на компьютере. — Интернат рад любой помощи. Волонтёры из благотворительного фонда «Старость в радость» обеспечивают его проживающих инвентарём, памперсами, противопролежневыми средствами. Рассчитываем, что с ремонтом крыши и крыльца помогут коммерческие компании. Крутимся, как можем.

Интернат в Анциферове — это отделение «Хвойнинского дома-интерната для престарелых и инвалидов «Песь». Два учреждения объединили в одно больше трёх лет назад — оптимизация! Впрочем, процесс минимизации расходов в районе начался намного раньше. В одном кирпичном здании в селе размещаются две организации: на первом — амбулатория, а на втором — интернат. И этому соседству уже пятнадцать лет.

Изначально строение предназначалось только под медицинские нужды. Но не стало врачей, освободились площади, где и разместили палаты дома-интерната. Сейчас в амбулатории принимает только врач-терапевт с фельдшером, а также действует отделение скорой медицинской помощи. Медики и социальные работники, пациенты и проживающие умудрялись не мешать друг другу — хотя вход в здание один для всех. И мирное, по крайней мере бесконфликтное, существование двух учреждений продолжалось до тех пор, пока в кабинет на первый этаж, где хозяевами чувствовали себя медики, этой весной не поселили того самого Вадима Леонидовича.

Жил-был художник один...

— Он — художник. Просил отдельное помещение, где бы мог спокойно поставить мольберт, разложить краски. После перенесенного инсульта он, когда не творит, испытывает депрессию и боли. Поэтому его переселили в Анциферово, где имелась свободная комната. Но поступают новые люди, и их стали подселять к Вадиму Леонидовичу. Он стал жаловаться в департамент, волонтерам, — рассказывала Ольга Владимировна. — Когда на первом этаже освободился кабинет бухгалтерии, ему было предложено разместиться там. И теперь он доволен, что имеет возможность рисовать.

По словам Ольги Долговой, инициатива написать письмо в ОНФ с жалобой принадлежала вовсе не жителям, а врачу-терапевту, мол, таким образом, он выражал свою обиду — ведь ранее доктор был главой Анциферовского дома-интерната, а потом остался не у дел.

Выяснить, что он сам обо всём этом думает, не удалось — ушёл на больничный (как предусмотрительно), поэтому позицию медиков отстаивала фельдшер Валентина КРЕЦУ. В тот момент она была одна, почему-то сторонники имелись только у Ольги Владимировны. Спор об инвалиде проходил на повышенных тонах.

Кабинет медиков рядом с комнатой художника, а коридор общий, в котором своей очереди дожидаются пациенты.

— Я хочу справедливости. Этот человек (гражданин Д. — прим. автора) нуждается в постоянном уходе. Бывает, что он кричит, курит в комнате. В день ко мне на диспансеризацию могут прийти тридцать-сорок человек. А как соблюдать условия карантина? В амбулаторию обращаются больные гриппом, ОРВИ. А мамы с детьми? Передвигается Д. на коляске, а вдруг ребёнок на неё наскочит, — приводила доводы Валентина Алексеевна. — А туалет, которым пользуются и пациенты, и медики, а теперь и Д., для инвалидов не предназначен. Посмотрите, какая там грязь.

Кто-то из работников интерната заметил: «Да Д. практически и не выходит из комнаты». Между тем, пояснила фельдшер, помещения на первом этаже по документам — нежилые, причем в областной собственности.

А что же Вадим Леонидович? Гостей встретил в инвалидной коляске, продемонстрировал свои картины. Признался, что предпочитает работать в жанре сюрреализма. Обещали ему в следующем году организовать выставку в краеведческом музее.

— Дети у вас есть? — спрашиваю.

— Дочь и сын, я уже дедушка, — ответил он. — У них свой бизнес: зачем я буду им мешать? Бог им судья.

— А что вам хотелось бы?

— Чтобы мне платили нормальную пенсию, — чуть подумав, сообщил он. — У меня только пенсия по инвалидности, а она маленькая.

Настоящий сюрр

Бывшая бухгалтерия, конечно, не приспособлена под нужды инвалида. Представители ОНФ призвали медиков и социальных работников всё-таки не враждовать, а найти решение, которое устроило бы обе стороны. Также ОНФ намерен обратиться в областные департаменты соцзащиты и здравоохранения.

И вот тут стоило бы добавить несколько штрихов к портрету самого художника Д., а вернее, отрывок из прошлогодней публикации «НВ» «Песья доля» от 14.09.2016: «Так отчего же недоволен обслуживанием автор письма в газету? Директор интерната Ольга ДОЛГОВА без лишних слов положила передо мной постановление мирового суда, которое объяснило причину:

— В прошлом он довольно успешный художник и скульптор. Но так сложилась жизнь, что стал пить, перестал следить за здоровьем. После инсульта потерял возможность продолжать работать, получил инвалидность и стал нуждаться в стороннем уходе. Поэтому и обратился в социальную службу с просьбой определить его в дом-интернат. Хлопот доставляет немало. Чем? Да тем, что продолжает пить, хотя это запрещено. По договору обслуживания, 75% от суммы пенсий жильцов перечисляется дому-интернату, остальное люди тратят по своему усмотрению. Так вот, кто-то сладости к чаю покупает в магазине, а кто-то — и спиртное. Стараемся противодействовать этому, но все равно проносят — пьют, шумят, мешают соседям. Что же касается Вадима Леонидовича, то несколько месяцев назад, находясь в состоянии алкогольного опьянения, он с ножом в руке угрожал работнице нашего учреждения. В отношении него возбуждено уголовное дело. И мировым судом вынесено постановление о проведении комплексной психолого-психиатрической экспертизы в Валдайской областной психоневрологической больнице.

К слову, как следует из материалов дела, подсудимому ранее предлагали добровольно пройти освидетельствование в специализированной больнице, но он от госпитализации отказался. Затаил обиду на сотрудников интерната и начал строчить жалобы в разные инстанции».

Вместо заключения

Таких, как Вадим Леонидович, в интернатах будет становиться только больше. Так, по информации Ольги Долговой, сейчас на ПМЖ в анциферовском интернате находится 31 человек, между тем госзадание на него — 25 человек. Контингент не только старики — божии одуванчики, но и лица, подобранные с улиц, из разваливающихся изб, кочегарок, которые родственникам особо не нужны. И данные постояльцы начинают давить на жалость, качать права, настойчиво требовать, чтобы их вылечили. Во время визита активистов ОНФ и представителей СМИ уже другой клиент интерната, потерявший зрение из-за того, что упал пьяным, стал жаловаться, почему ему операцию не делают. Его тут же успокоили — квоту дадут. Поэтому пример местной амбулатории во многом показательный.

Уже потом я поинтересовалась у главного врача Хвойнинской ЦРБ Виктора РОМАНЕНКО, который тоже в курсе неудобств, образовавшихся в медпункте из-за переселения Д.: может быть, стоило для его сотрудников подыскать помещение в других строениях села? На что он мне ответил:

— Нормальных кирпичных зданий в селе два: в одном расположена амбулатория, в другом — администрация. А остальные здания с удобствами на улице и печным отоплением. Чтобы построить новый медицинский пункт и получить лицензию, нужны миллионные затраты. А кто их даст?

Фото Анны Мельниковой