США на Ближнем Востоке: какие решения Байдена определят судьбу региона

Тяжелый выбор в Ираке, конец дружбы с Израилем и решающий момент в отношениях с Сирией — что ждет администрацию Джо Байдена на Ближнем Востоке.

Инаугурация Джо Байдена и Камалы Харрис 20 января 2021 года, а также переход контроля над Сенатом США к Демократической партии уже к концу января приведет к ситуации, когда в руках демократов окажется полностью весь контроль над американской внешней политикой. При этом оппоненты из Республиканской партии практически не будут иметь возможности действенно оспаривать основные положения внешней политики США, которая в ближайшие недели будет проходить существенную корректировку с точки зрения целей, задач, методологии и идеологического наполнения.

Какие вызовы ждут администрацию нового президента США Джо Байдена на Ближнем Востоке — в материале Бориса Рожина, автора Telegram-канала Colonelcassad.

Новые власти США в своих заявлениях не скрывают, что политика Дональда Трампа в целом и политика Штатов при Трампе на Ближнем Востоке расценивается ими как ошибочная, слабая и даже преступная с точки зрения интересов США как мирового лидера. Точно так же, как Трамп после прихода к власти заявлял о необходимости борьбы с «наследием Обамы», Байден и функционеры Демократической партии сейчас заявляют о необходимости пересмотра некоторых ключевых положений политики республиканца. Этот пересмотр уже начался формальными шагами вроде возвращения США к Парижскому соглашению по климату или же сотрудничеству с ВОЗ.

Однако куда больший интерес представляют те изменения, которые будут затрагивать вопросы борьбы США за сохранение своей военно-политической гегемонии в различных регионах мира, где они так или иначе сталкиваются с интересами Китая, России, Ирана, Турции, Венесуэлы, КНДР и еще ряда стран, которые американская пропаганда записывает в «диктаторские», «несвободные», «недемократические», «тоталитарные», «террористические» и т.д.

Так как Ближний Восток в последние десятилетия выступал одним из основных драйверов глобальных военно-политических и экономических трансформаций, касающихся самой основы поздневашингтонского мироустройства, будет уместно рассмотреть вопросы корректировки внешней политики США через ее перспективы в ряде ключевых вопросов, затрагивающих как сам Ближний Восток, так и глобальный расклад сил в Евразии. В качестве основных узловых и проблемных точек рассмотрим Турцию, Израиль, Сирию, Ирак, Иран, Курдистан, а также интересы Китая и России, с которыми США так или иначе сталкиваются в регионе на военно-политическом и экономическом уровнях.

Турция. Опасная субъектность

Отношения США с Турцией были омрачены еще на закате второго срока Барака Обамы, когда начались первые серьезные трения, связанные с курдским проектом. А провалившийся государственный переворот (в котором Анкара косвенно обвиняла Вашингтон и скрывающегося на территории США проповедника Фетхуллаха Гюлена) привел к тектоническим переменам в регионе — Турция фактически выпала из антиасадовской коалиции и примкнула к ситуативному партнерству с Россией и Ираном. Это привело к целой цепи сделок за счет курдов и «зеленой оппозиции», а также подписанию Астанинских соглашений, полностью игнорировавших позицию США. С 2016 по 2020 годы этот процесс фактически привел к краху «зеленых», которые теперь полностью подконтрольны Турции и сконцентрированы в Идлибе, не имея каких-либо перспектив свергнуть Башара Асада.

Кроме того, Турция в ходе операций в районе Аль-Баба, Африна и Рас-эль-Айна силовыми методами помешала созданию реальной курдской автономии на всем протяжении сирийско-турецкой границы. Также турецкое правительство демонстративно закупило у РФ ЗРК С-400, расширило экономическое партнерство с Россией и укрепило сотрудничество с Китаем в рамках инициативы «Один пояс – один путь». Санкции против Турции или запрет на поставку F-35 не остановили Анкару, которая укоренилась в своем «непослушании». К концу президентства Трампа Реджеп Тайип Эрдоган проводил собственную субъектную политику по расширению сфер влияния на Ближнем Востоке, Кавказе и в Северной Африке, не особо заботясь о мнении Вашингтона.

Перед Байденом и его администрацией встанет достаточно непростой выбор с учетом заявлений о восстановлении «демократических принципов и идеалов», которые плохо соотносятся с характером политического режима в Анкаре. Для нормализации отношений США будут вынуждены пойти на определенные уступки – отказаться от санкций за С-400, прекратить поддержку курдского проекта и сетей «гюленистов». Если же уступок не будет, то Эрдоган продолжит следовать избранным неоосманским курсом, который, помимо опасности для соседей Турции, создает угрозу и американской стратегии, связанной с курдами, так как Анкара ясно дала понять, что намерена продолжать против курдов силовые операции, дабы не допустить создания курдского государства или автономии.

Несмотря на это, в Демократической партии есть круги, которые считают, что на деятельность Эрдогана можно закрыть глаза и предпочесть его курдам, дабы направить кипучую активность Турции против интересов России и Ирана, попутно разрушив существующий в Сирии режим двусторонних сделок. С другой стороны, возвращение в администрацию таких фигур, как Бретт МакГерк, говорит о том, что США вряд ли полностью откажутся от курдского проекта, который именно администрация Обамы в свое время и культивировала.

Возможно, на первом этапе корректировки политики в отношении Турции США предпочтут острожный подход, пытаясь реанимировать отношения с Анкарой без необходимости порывать с курдами. Но опыт поздней администрации Обамы и администрации Трампа показал, что турки при таком подходе не отличаются большим терпением, резонно считая, что США водят их за нос и пытаются отвлечь от основной угрозы турецкой государственности. Полагаю, ясность наступит после инспекционных поездок представителей Госдепа и Пентагона в Сирийский Курдистан и прояснения перспектив поддержки курдов против России, Ирана и САР.

Израиль. Конец медового месяца

Уже сейчас очевидно, что время подарков Вашингтона для Израиля заканчивается. Израиль немало выиграл от деятельности администрации Трампа, признавшей Иерусалим столицей страны и обеспечившей нормализацию отношений Израиля с рядом арабских государств. Разумеется, все эти решения дорого обошлись Штатам — они фактически потеряли роль регионального арбитра в палестинском вопросе, который оказался отдан на откуп Ирану и Турции, конкурентно использующим его в своих интересах ради укрепления позиций в исламском мире. Демократы официально согласились продолжать курс на признание Иерусалима, но уже в первый день президентства Байдена началась странная история со сменой названия посольства США в Израиле, где Западный Берег реки Иордан и Сектор Газа шли в аккаунте посольства в Twitter отдельно от Израиля.

Не является большим секретом, что левая часть Демократической партии поддерживает точку зрения палестинцев, поэтому можно ожидать попыток частичного отката позиции Вашингтона по палестинскому вопросу — хотя бы для восстановления адекватных отношений с умеренными палестинскими лидерами. С другой стороны, позиция по Иерусалиму невероятно затрудняет для США маневры в этом направлении, так как на фоне Вашингтона Иран и Турция открыто поддерживают претензии Палестины на восточный Иерусалим.

Маловероятно, что администрация Байдена возьмет курс на резкое ухудшение отношений с Израилем, который так или иначе останется ее главным региональным союзником, но можно ожидать большей диверсификации американской политики. Это будет связано не только с пересмотром отношений с Турцией и Палестиной, но и с гипотетической возможностью возвращения США к ядерной сделке с Ираном, что в Израиле рассматривается как серьезная угроза для и без того сложного положения страны. На словах представители администрации Байдена заявляют о готовности к восстановлению сделки, но пока до конца не ясно, согласны они вернуться к ней на иранских условиях или же США продолжат добиваться от Ирана уступок в пользу Израиля и Саудовской Аравии.

Стоит также отметить, что проблемы израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху с судебными процессами по коррупции и ожидание его ухода теперь вряд ли получится скрывать дорогостоящими американскими подарками за чужой счет. Нельзя исключать, что Вашингтон может предпочесть подождать смены власти в Тель-Авиве и работать с уже менее скомпрометированной фигурой, которую можно включить в уравнения, связанные с Палестиной и Ираном.

Сирия. Уйти нельзя остаться

В отношении Сирии политика США, очевидно, будет носить инерционный характер. Нет никаких признаков того, что Вашингтон при Байдене намерен в среднесрочной перспективе прекращать оккупацию Ат-Танфа и северо-восточной Рожавы. К власти сейчас пришли те же люди, которые критиковали курс Трампа на вывод войск и помогали эту стратегию саботировать. Никаких подвижек в вопросе признания легитимности Асада или же снятия санкций с Сирии не предвидится. Наоборот, если в вилке Турция — курды выбор будет сделан в пользу курдов, то можно ожидать не только усиления давления на Дамаск, но и наращивания контингента американских войск в Сирии для укрепления позиций США в нефтяных районах. При этом, в зависимости от исхода переговоров по восстановлению ядерной сделки с Ираном, могут измениться мотивы американской оккупации.

Так как тезис о борьбе с терроризмом уже давно выглядит неубедительно, то выдвинутая Трампом концепция «мы здесь ради нефти» может быть наконец заменена реальной причиной — противостояние иранскому влиянию, чего Госдеп и некоторые генералы в Пентагоне пытались добиться еще при Трампе. Если же сделка с Ираном будет заключена, то незаконное нахождение на территориях продолжится под другим прикрытием. Кроме того, линия на «лишение России плодов победы в Сирии» открыто проговаривалась в демократических кругах еще при Трампе и сейчас она явно будет служить руководством к действию. Предложения России о сотрудничестве в гуманитарной и контртеррористической сферах вряд ли будут приняты. Скорее, наоборот, давление на российские позиции в Сирии может возрасти, причем не только по информационной или санкционной линиям.

В целом можно ожидать, что курс США в Сирии на первых этапах будет развиваться в прежнем ключе, но курдский вопрос и сделка с Ираном могут скорректировать его уже к лету 2021 года.

Ирак. Как не утонуть в песках

Наиболее проблемная ситуация для США на текущий момент сложилась в Ираке. Из-за ошибок администрации Трампа Иран добился чего хотел: был построен проходящий через Ирак шиитский мост, принят закон об изгнании войск США из этой страны, нападения на американские объекты и колонны стали регулярными, а посольство фактически не может функционировать. Удары по шиитским ополченцам, как и убийство генерала КСИР Касема Сулеймани и замглавы «Хашд Шааби» Абу-Махди Мухандиса, не решили, а лишь усугубили проблемы США, которые оказались вынуждены сокращать свое военное присутствие в Ираке под внешним давлением, сдавая свои военные объекты иракской армии.

Сама же антиамериканская кампания позволила Ирану укрепить свои позиции в Ираке и добиться ситуативного союза с «садристами» в вопросах изгнания США из Ирака. Попытки отменить неудобный закон в парламенте Ирака провалились, как и попытки натравить иракскую армию на отряды «Хашд Шааби», «Асаиб Ахль аль-Хакк» и «Катаиб Хезболла». Эта борьба показала огромное неформальное влияние Ирана на нынешний Ирак, из которого изгнать Иран сейчас практически нереально. Тут у США есть два очевидных пути.

Курс на эскалацию с Ираном будет вести к новым ударам по иранским целям в Ираке и Сирии, борьбе за влияние на правительство и парламент Ирака и постоянным атакам иранских прокси на оставшиеся американские объекты. Это, вероятно, приведет к необходимости не вывода, а ввода в Ирак новых контингентов войск (или сил частных военных компаний), даже несмотря на противодействие местных правительства и парламента, как это, например, делает Турция, игнорирующая протесты Ирака по поводу систематических военных операций Турции на иракской территории.

Курс на восстановление ядерной сделки и частичную деэскалацию, в том числе через посредничество Катара, может привести к снижению напряженности в Ираке и переходу конфликта на низкоинтенсивный уровень, где США предпочтут укрепить свои позиции в Иракском Курдистане с сохранением 1-2 баз в Большом Ираке.

Ключевыми факторами для этого выбора окажутся судьба ядерной сделки, возможное снижение напряженности в Персидском заливе при посредничестве Катара и формат дальнейшей поддержки курдского проекта.  

Иран. Экзистенциальные противники в поисках диалога

Если не брать ключевых противников США, то Иран представляет для Вашингтона основную проблему на Ближнем Востоке. Невзирая на давление – начиная от санкций и заканчивая убийством Сулеймани – Иран за последние годы, несмотря на экономические проблемы, серьезно укрепил свои позиции по всему региону, ясно обозначив претензии на роль региональной сверхдержавы, которой по большому счету не хватает лишь ядерного оружия. Демократы в течение всей каденции Трампа яростно критиковали его курс в отношении Тегерана и расценивали выход из ядерной сделки как большую ошибку, которую политик совершил в пылу борьбы с «наследием Обамы» и подыгрывания Израилю.

Уже сейчас новое руководство Госдепа не отрицает возможности возвращения к ядерной сделке, ключевой вопрос здесь – как это сделать без «потери лица» Вашингтона. Иран ясно дал понять, что возвращение к сделке возможно на условиях 2015 года при отмене введенных Трампом санкций. Все вместе это, конечно, будет выглядеть проявлением слабости со стороны США, поэтому выбор, очевидно, будет сделан в пользу кулуарного торга, который пройдет через посредников в ближайшие месяцы. В этом вопросе крайне важна роль Катара, через который уже осуществлялись неформальные контакты Вашингтона и Тегерана.

Можно предположить, что США попытаются включить в переговоры по ядерной сделке частичную деэскалацию в Ираке, сокращение Ираном поддержки хуситов в Йемене, уровень влияния на ливанское государство «Хезболлы» и сокращение иранского присутствия в Сирии. Иран ранее давал понять, что он готов к переговорам по Йемену (предложения озвучивал Махмуд Ахмадинежад) и деэскалации с Саудовской Аравией (до убийства Сулеймани Тегеран активно контактировал с бин Салманом).

Лишь в сирийском вопросе Иран был не склонен идти на поводу у Израиля, даже при российском посредничестве. В целом возможности для торга есть, но Иран явно не устроит добавление этих уступок к простому восстановлению ядерной сделки и частичному снятию санкций. США должны будут предложить что-то еще, и тут у Байдена есть пространство для маневра, связанное с сокращением поддержки курдов (в особенности иранских) и Саудовской Аравии в Йемене. Скорее всего, уже этой весной переговоры между США и Ираном вступят в активную фазу, но совсем не обязательно, что они увенчаются успехом.

Курдистан. Курдский инструмент требует новой настройки

Один из ключевых вопросов для США — что делать с курдами. Поддерживать курс на деструкцию Ирака и Сирии или же поставить проект на паузу ради оживления отношений с Турцией и Ираном. По сути, в администрации Байдена сейчас представлены как сторонники подобной нормализации, так и архитекторы «курдского проекта».

Победа первых будет означать тяжелые времена для курдов, которые в очередной раз станут жертвами «большой политики», где они снова выступят в роли «разменной монеты». Выбор в пользу второго варианта снова оживит в практическом ключе вопросы вычленения Иракского Курдистана из состава Ирака (прерванного потерей курдами Киркука) и дальнейшей автономизации северо-восточной Рожавы.

Кроме того, этот путь приведет к дальнейшей поддержке иранских курдов, что увеличит нестабильность как северо-восточного Ирака, так и приграничных иранских провинций, где действуют курдские боевики. Это, конечно, не гарантирует курдам успеха с получением своего государства, зато предполагает их использование в качестве тарана американской политики для переформатирования границ региона.

Здесь курдский вопрос частично связан с перспективами ядерной сделки с Ираном и восстановлением отношений с Турцией. Эта проблема для курдов вряд ли будет прояснена до лета 2021 года, но если обстоятельства сложатся в их пользу, то они наверняка получат дополнительную поддержку со стороны США на фоне общей эскалации военной ситуации в Сирии и Ираке.

Глобальная шахматная доска – Китай и Россия как стратегические враги США на Ближнем Востоке

Наряду с региональными трудностями у США есть две серьезные проблемы глобального уровня, с которыми американцы сталкиваются на ближневосточном театре военных действий. С одной стороны, есть усилившая свои военно-политические позиции Россия, с другой – расширяющий свою экономическую экспансию Китай. С обеими странами США находятся в состоянии холодной войны, и оба государства в основополагающих стратегических документах Госдепа и Пентагона обозначены как противники США. Вряд ли стоит ожидать изменения этих подходов, но можно предположить смену методологии борьбы.

В случае с РФ США ясно дали понять, что будут продолжать попытки мешать Москве реализовать все выгоды выигранной войны в Сирии, а также оказывать давление на Асада, блокировать доступ к сирийской нефти и давить на российские нефтяные компании в Ираке.

В ситуации с Китаем США особо не скрывают, что создание нестабильности в ряде стран Ближнего Востока служит глобальной стратегической цели – блокировать прокладывание китайских экономических коридоров в рамках стратегии «Один пояс – один путь» через страны региона. Ключевое значение здесь имеют Иран и Турция, которые участвуют в главном китайской экономическом проекте.

Если посмотреть на ранее озвученные региональные трудности, достаточно просто понять, как США с их помощью могут доставить проблемы России и Китаю в рамках глобального противостояния, выходящего за пределы Ближнего Востока. Локальные ТВД, как и в годы Холодной войны, служат глобальным целям, связанным с накоплением небольших военно-политических и экономических выгод, которые должны служить общему укреплению позиций США и ослаблению их главных оппонентов.

Поэтому дальнейшая эскалация отношений США и РФ может повлиять на некоторые аспекты американской политики в Сирии и Ираке, где российский фактор будет играть значимую роль при принятии решения по курдскому, турецкому или иранскому вопросам. Аналогичным образом эскалация отношений с Китаем и нарастание противодействия китайской экономической экспансии может повлиять на политику США в отношении Ирана и Турции, где дестабилизация этих стран рассматривается как важный фактор блокирования китайской экономической стратегии.

Полагаю, акценты в вопросе уровня и приоритетов эскалации холодной войны Вашингтон расставит довольно скоро, что позволит точнее определить страны региона, которые ожидает серьезное давление или дестабилизация в интересах глобальной стратегии США, направленной на поддержание мировой гегемонии.

Итоги

США в ближайшие месяцы ожидает серьезная корректировка внешней политики, в рамках которой им предстоит сделать ряд важных стратегических выборов, причем следовать в русле парадигмы, определявшей курс второй администрации Обамы, у Байдена не получится. За 5 лет ситуация в регионе серьезно изменилась, и старые подходы вряд ли окажутся эффективными, даже если будет предпринята попытка осуществить «откат к прошлому».

Ключевые противоречия запутанных ближневосточных гибридных войн, над которыми высится надстройка противостояния с Китаем и Россией, будут требовать конкретных решений, которые принесут США как определенные выгоды, так и проблемы на ТВД, где интересами тех или иных участников конфликтов будет решено пожертвовать.

С одной стороны, США действительно имеют достаточно широкий выбор, так как лозунг «избавимся от наследия Трампа» и контроль над Сенатом и Палатой представителей дает широкие возможности для стремительных дипломатических действий, которые могут изменить ситуацию в регионе.

С другой стороны, широкий выбор порождает и большие риски для и без того ослабленных Трампом позиций США на Ближнем Востоке.

В любом случае решения, принятые в Вашингтоне в ближайшие месяцы, могут определить контуры региональных конфликтов на Ближнем Востоке на годы вперед.