"Кождо держить очьчину свою": об октябрьском съезде народных князей

Осенью 1097 года подписаны Любечские соглашения Что ни говори, а Русь, фактически созданная, сшитая князем Олегом из разрозненных лоскутов территории, у каждого из которых были свои притязания и амбиции, к осени 1097 года была крупнейшим государственным образованием Европы. И тем не менее документ, подписанный 19 октября русскими князьями — наследниками Ярослава Мудрого и их ближайшими родственниками, поставил на будущем единого государства жирную точку. Упиралось же всё, как ни печально, в вопросы престолонаследия. Надо сказать, что проблемы в этом отношении начали складываться задолго до событий 1097–го. Первой ласточкой будущего развала, больше похожей на жирного чёрного лебедя, стало противостояние детей Владимира Святого, в ходе которого Ярослав Мудрый проявил себя персонажем решительным, но в средствах неразборчивым. К власти он пришёл, опираясь на наёмную варяжскую дружину, в ходе той ещё по жестокости разборки с родичами, которые, в свою очередь, тоже были далеко не ангелами. Один Святополк Окаянный чего стоил. Ярославу единоначалие в государстве удержать удалось. Но хвалёной мудрости, послужившей основанием для гордого прозвища, не хватило для того, чтобы не допустить повторения сценария в будущем. Внятного запрета в кровь рубиться за власть с ближайшей роднёй не последовало. Хотя наличие шести, а по некоторым данным, семи сыновей как бы намекало на то, что такая ситуация более чем вероятна. Съехались — поговорили Потомки Ярослава поделить власть на Руси не могли вообще никак. Из–за подконтрольных земель и городов воевали жестоко. Причём у каждого находились и резоны для этого, и сторонники. Так что ситуация в стране была неприятной. Отчасти купировать её позволяли княжеские съезды, походившие на сложную дипломатическую игру, но проходившие, так сказать, в семейном формате. Князья со своими дружинами съезжались в заранее оговорённое место, чаще всего — на относительно нейтральной территории, обсуждали те или иные вопросы, взаимные претензии или проблемы с сопредельными государствами. В этом случае на съезд приглашались их представители. А под конец закатывали пир, обмениваясь по ходу богатыми дарами. В том, что принятые на съезде решения будут соблюдаться свято и без фатальных нарушений, участники клялись, целуя крест. Времена были простыми, обходились без юристов и нотариусов. Собственно, съезд 19 октября 1097–го должен был быть точно таким же, без каких–то отступлений от привычного уже протокола. Князья встретились в городке Любече, что на Днепре, с целью договориться наконец о совместных действиях против донимавших Русь кочевников–половцев и разрешить внутренние территориальные споры. Тут, бывает, из–за нескольких квадратных метров соседи смертоубийство устраивают, а в ту пору на кону стояли такие города, как Муром, Суздаль, Ростов, Рязань. В общем, причины для конфликтов были более чем серьёзные. Особенно учитывая, что некоторые участники территориальных споров ухитрялись привлекать в качестве союзников тех самых половцев, с которыми, по–хорошему, надо было бороться общими усилиями. Всё взять — и поделить! В общем, вопросы обсуждались самые животрепещущие, и решение найти было необходимо. Вот его и нашли. Зафиксировали статус–кво, закрепив за каждым из присутствующих земли строго по списку, чтобы споров больше не было. Или, как это звучало в формулировке того времени, "кождо держить очьчину свою". Логика была проста: все всем родственники, воевать друг с другом не будем, уточним границы и успокоимся. Это в общем–то делу мира в пределах отдельно взятого государства помогло не сильно, потому что, не дожидаясь окончания 1097 года, потомки Ярослава устроили трёхлетнюю войну, взявшись делить юго–западные территории, причём по ходу дела один из участников конфликта лишился глаз, а другой — немалого куска земли, но это уже частности. Главный же итог Любечского съезда заключался в том, что Русь после него от Руси до отличалась примерно так же, как СНГ от СССР. Юридически, если можно так выразиться, представляла собой единое целое, а на деле — с каждым годом всё более невнятный конгломерат отдельных княжеств. Так что, когда без малого полторы сотни лет спустя нежданно и негаданно припожаловали монголы, встретить их организованно и дружно было просто некому. В этом отношении итоги октябрьского съезда князей в 1097 году поучительны как нельзя более.