Расширение НАТО: что услышал Горбачев

• Рассекреченные документы показывают, какие гарантии по поводу нерасширения НАТО давали советским руководителям Бейкер, Буш, Геншер, Коль, Гейтс, Миттеран, Тэтчер, Херд, Мейджор и Вернер.

• Симпозиум славянских исследований рассматривает вопрос «Кто, что и кому обещал о расширении НАТО».

Знаменитое заверение госсекретаря США Джеймса Бейкера по поводу отказа НАТО от расширения («ни дюйма на восток»), прозвучавшее на встрече с советским руководителем Михаилом Горбачевым 9 февраля 1990 года, было одним из многих обещаний о безопасности СССР, которые западные лидеры раздавали Горбачеву и прочим советским руководителям в процессе объединения Германии в 1990-м и далее в 1991 году. Об этом свидетельствуют рассекреченные американские, советские, немецкие, британские и французские документы, размещенные сегодня на сайте Архива национальной безопасности, работающего при Университете Джорджа Вашингтона.

Эти документы свидетельствуют о том, что с начала 1990 до конца 1991 года руководители целого ряда государств рассматривали вопрос о членстве в НАТО стран Центральной и Восточной Европы и однозначно отвергали такую возможность, что дискуссии о НАТО в рамках переговоров по объединению Германии в 1990 году не ограничивались статусом территории Восточной Германии, и что последующие жалобы СССР и России на то, что их ввели в заблуждение по поводу экспансии Североатлантического альянса, имеют подтверждение в виде записей бесед и телефонных разговоров того времени, которые проходили на самом высоком уровне.

Эти документы подтверждают слова бывшего директора ЦРУ Роберта Гейтса, который критиковал «настойчивые действия по продвижению НАТО на восток в 1990-е годы, когда Горбачева и остальных уверяли в том, что ничего подобного не произойдет». Ключевое слово здесь, нашедшее документальное подтверждение, это «уверяли».

Президент Джордж Буш-старший уверял Горбачева на мальтийском саммите в декабре 1989 года, что США не воспользуются революциями в Восточной Европе («Я не скакал на Берлинской стене!») во вред интересам СССР. Но ни Буш, ни Горбачев в тот момент (собственно, как и канцлер Германии Гельмут Коль) не подозревали, что скоро рухнет Восточная Германия, и что объединение произойдет так быстро.

С первыми конкретными заверениями по поводу НАТО западные лидеры начали выступать 31 января 1990 года, когда министр иностранных дел Западной Германии Ганс-Дитрих Геншер задал тон, выступая с важной речью в баварской коммуне Тутцинг по вопросу объединения Германии. Американское посольство в Бонне проинформировало Вашингтон, что Геншер предельно четко заявил: «Изменения в Восточной Европе и в процессе объединения Германии ни в коем случае не должны нанести ущерб интересам советской безопасности». Поэтому НАТО должна исключить любое «расширение своей территории в восточном направлении с целью продвижения к советским границам». В телеграмме из Бонна также говорилось о предложении Геншера оставить территорию Восточной Германии вне военных структур НАТО даже после объединения этой страны-члена альянса.

Эта идея об особом статусе территории ГДР позднее была закреплена в окончательном договоре об объединении Германии, подписанном 12 сентября 1990 года министрами иностранных дел группы «2+4». А мысль об отказе от «продвижения к советским границам» нашла свое письменное подтверждение не в договорах, а в многочисленных записях бесед между высокопоставленными советскими и западными официальными лицами (Геншер, Коль, Бейкер, Гейтс, Буш, Миттеран, Тэтчер, Мейджор, Вернер и прочие), которые на протяжении всего 1990 года и даже в 1991 году выступали с заверениями о защите советских интересов безопасности и о включении СССР в новые структуры европейской безопасности. Эти вопросы взаимосвязаны, но это не одно и то же. В последующем аналитики часто сливали их в единое целое и утверждали, что эта дискуссия касалась не всей Европы. Опубликованные документы предельно ясно показывают, что в нее были вовлечены все.

«Тутцингская формула» немедленно оказалась в центре важных дипломатических дискуссий, которые продолжались следующие 10 дней. Они привели к важнейшей встрече в Москве 10 февраля 1990 года между Колем и Горбачевым. На ней западногерманский лидер добился советского принципиального согласия на объединение Германии в составе НАТО при условии, что НАТО не будет расширяться на восток. Советам понадобилось гораздо больше времени на обработку общественного мнения внутри страны (и на получение финансовой помощи от Западной Германии), но в сентябре 1990 года они официально подписали это соглашение.

На переговорах вопрос о натовской экспансии обсуждался широко и открыто, пока Коль не дал свои гарантии. Также на них шла речь о странах Восточной Европы и о том, как убедить Советы дать согласие на объединение. Например, 6 февраля 1990 года, когда Геншер встречался с британским министром иностранных дел Дугласом Хердом, он, согласно британской записи беседы, заявил: «Русские должны получить гарантии того, что если, например, польское правительство когда-нибудь выйдет из Варшавского договора, оно на следующий день не вступит в НАТО».

После встречи с Геншером по пути в Москву на переговоры с Советами Бейкер в точности повторил его формулу на встрече с министром иностранных дел Эдуардом Шевардназде 9 февраля 1990 года, и что еще важнее, на встрече с глазу на глаз с Горбачевым.

Бейкер не один, а целых три раза произнес фразу «ни дюйма на восток» во время разговора с советским лидером 9 февраля 1990 года. Он согласился с заявлением Горбачева, прозвучавшим в ответ на его заверения, что «расширение НАТО недопустимо». Бейкер заверил его: «Ни президент, ни я не намереваемся извлекать какие-то односторонние выгоды из тех процессов, которые имеют место». Согласно его словам, американцы понимают, что «не только Советскому Союзу, но и другим европейским странам важно получить гарантии, что если Соединенные Штаты сохранят свое присутствие в Германии в рамках НАТО, то сегодняшняя военная юрисдикция НАТО ни на дюйм не сдвинется в восточном направлении».

Впоследствии Бейкер написал практически то же самое Гельмуту Колю, который должен был встретиться с советским руководителем на следующий день. Бейкер сообщил ему: «Затем я задал ему [Горбачеву] следующий вопрос. Что вы предпочитаете: видеть единую Германию вне НАТО, независимую и без американских войск, или единую Германию, привязанную к НАТО, с гарантией того, что юрисдикция НАТО ни на дюйм не сдвинется на восток? Тот ответил, что советское руководство внимательно продумывает все эти варианты. Затем он добавил: „Безусловно, любое расширение зоны НАТО будет неприемлемо"». В скобках Бейкер добавил, чтобы Колю было понятнее: «Как следствие, НАТО в своей нынешней зоне может быть приемлема».

Михаил Сергеевич Горбачев и Джеймс Бейкер, 1990 год

Подробно проинформированный американским госсекретарем канцлер Западной Германии понял ключевую мысль Советов и 10 февраля 1990 года заверил Горбачева: «Мы считаем, что НАТО не должна расширять сферу своей активности». После этой встречи Коль с трудом сдерживал радость, потому что Горбачев дал принципиальное согласие на объединение Германии и на хельсинкскую формулу, которая гласит, что государства сами выбирают для себя альянсы. Исходя из этого, Германия могла выбрать НАТО. Коль в своих мемуарах вспоминал, что он всю ночь гулял по Москве — однако понимал, что расплачиваться все равно придется.

С Геншером, Колем и Бейкером были согласны все западные министры иностранных дел. Затем 11 апреля 1990 года настал черед британского министра иностранных дел Дугласа Херда. К этому времени восточные немцы подавляющим большинством проголосовали за немецкую марку и за быстрое объединение на выборах 18 марта, на которых Коль удивил почти всех наблюдателей своей убедительной победой. Аналитические выкладки Коля (впервые он объяснил их 3 декабря 1989 года Бушу) оказались верными все до единой: что крах ГДР откроет огромные возможности, что ему придется баллотироваться, чтобы встать у штурвала, что ему понадобится американская поддержка, что объединение может произойти быстрее, чем можно себе представить. Уже в начале июля был заключен денежный союз, а заверения о безопасности продолжали поступать. Херд усилил сигналы Бейкера-Геншера-Коля на встрече с Горбачевым в Москве 11 апреля 1990 года, заявив, что Британия четко «осознает, насколько важно не делать ничего во вред советским интересам и достоинству».

4 мая 1990 года состоялся разговор между Бейкером и Шеварднадзе. Докладывая о нем президенту Бушу, госсекретарь весьма красноречиво описал то, о чем в то время говорили Горбачеву западные руководители: «Я воспользовался вашей речью и нашим признанием необходимости политической и военной адаптации НАТО и развития идей Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе для того, чтобы заверить Шеварднадзе, что в этом процессе не будет ни победителей, ни проигравших. Вместо этого, на свет появится новая легитимная европейская структура, которая будет объединять, а не исключать».

Бейкер сказал об этом снова, непосредственно Горбачеву на встрече 18 мая 1990 года в Москве, передав ему свои «девять пунктов», которые включали преобразование НАТО, укрепление европейских структур, сохранение безъядерного статуса Германии и учет советских интересов безопасности. Бейкер начал такими словами: «Прежде чем кратко высказаться по немецкому вопросу, я хотел бы подчеркнуть, что наша политика не нацелена на отделение Восточной Европы от Советского Союза. Такая политика была у нас раньше. Но сегодня мы заинтересованы в строительстве стабильной Европы, и намерены делать это вместе с вами».

Французский руководитель Франсуа Миттеран не соглашался с американцами. Напротив, 25 мая 1990 года он заявил Горбачеву в Москве: «Лично я за постепенный роспуск военных блоков». Однако Миттеран продолжал каскадом изливать свои заверения, заявляя, что Запад «должен создать условия безопасности для вас и для Европы в целом». Миттеран немедленно написал «mon cher» Джорджу письмо о своей беседе с советским руководителем, сообщив ему: «Мы ни в коем случае не должны отказываться от изложения гарантий, которых он вправе ожидать для безопасности своей страны».

На вашингтонском саммите 31 мая 1990 года Буш изо всех сил уверял Горбачева, что Германия в составе НАТО никогда не будет нацелена против СССР: «Поверьте мне, мы не подталкиваем Германию к объединению, и не мы определяем темпы этого процесса. И конечно, мы даже в мыслях не намереваемся наносить вред Советскому Союзу в какой-либо форме. Именно поэтому мы выступаем за объединение Германии в составе НАТО, не игнорируя при этом более широкий контекст Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, и принимая во внимание традиционные экономические связи между двумя немецкими государствами. На наш взгляд, такая модель соответствует и советским интересам».

© РИА Новости, Юрий Абрамочкин | Перейти в фотобанкОфициальный визит в США Президента СССР М.С. Горбачева

К этому процессу после вашингтонской встречи в верхах подключилась и «железная леди», проведшая 8 июня 1990 года встречу с Горбачевым в Лондоне. Тэтчер предвидела, какие шаги (при ее содействии) предпримут в поддержку Горбачева американцы на июльской конференции блока, заявляя о преобразовании НАТО в большей мере в политический, и в меньшей степени в угрожающий военный альянс. Она сказала Горбачеву: «Мы должны найти пути, дабы придать Советскому Союзу больше уверенности в том, что его безопасность будет гарантирована… Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе может стать площадкой для всего этого наряду с тем, что оно является форумом, который в полной мере вовлек СССР в дискуссии о будущем Европы».

Лондонская декларация НАТО от 5 июля 1990 года оказала весьма благотворное воздействие на обсуждения в Москве, о чем свидетельствуют многие. Горбачев существенно укрепил свои позиции и сумел выстоять в борьбе с оппонентами из числа сторонников жесткой линии на партийном съезде, который проходил в тот момент. В некоторых версиях этой истории утверждается, что помощники Шеварднадзе заранее получили экземпляр этой декларации. Другие же говорят, что они получили предупреждение, прочитали декларацию в сообщениях информагентств и сумели подготовить положительную советскую оценку до того, как военные и неуступчивые противники Горбачева смогли назвать это пропагандой.

15 июля 1990 года Коль сказал Горбачеву в Москве, когда они разрабатывали окончательный вариант соглашения об объединении Германии: «Мы знаем, что ждет НАТО в будущем, и я думаю, вы теперь тоже об этом знаете». Он имел в виду Лондонскую декларацию НАТО.

Позвонив Горбачеву 17 июля, Буш хотел закрепить успех его переговоров с Колем и смысл Лондонской декларации. Буш объяснил: «Мы постарались принять во внимание вашу озабоченность, изложенную мне и остальным, и мы сделали это следующими способами: нашей совместной декларацией о ненападении, нашим приглашением к вам приехать в НАТО, нашим согласием наладить регулярные дипломатические контакты НАТО с вашим правительством и с правительствами восточноевропейских стран, а также нашими заверениями о будущей численности вооруженных сил объединенной Германии. Насколько мне известно, этот вопрос вы обсуждали с Гельмутом Колем. Мы также основательно изменили свои подходы к обычным и ядерным силам. Мы озвучили идею о расширении и укреплении Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе новыми институтами, в которых сможет участвовать Советский Союз как составная часть новой Европы».

Документы показывают, что Горбачев согласился на объединение Германии в результате этого потока заверений, а также на основании своего собственного вывода о том, что будущее Советского Союза зависит от его интеграции в Европе, в которой решающим фактором станет Германия. Он и большинство его союзников полагали, что некая версия общеевропейского дома еще возможна, и что этот дом будет возводиться параллельно с преобразованиями в НАТО, благодаря чему появится всеохватывающее и интегрированное европейское пространство, а в договоренностях после холодной войны будут приниматься во внимание советские интересы безопасности. Альянс с Германией должен был не только покончить с холодной войной, но и перевернуть с ног на голову наследие Великой Отечественной войны.

Но внутри американского правительства шла дискуссия иного рода. Это были дебаты на тему отношений НАТО и Восточной Европы. Мнения высказывались разные, но Министерство обороны по состоянию на 26 октября 1990 года считало, что «надо широко распахнуть двери» для вступления восточноевропейских стран в НАТО. По мнению Госдепартамента, вопрос о расширении альянса в повестке не стоял, потому что не в интересах США было создавать «антисоветскую коалицию», простирающуюся до границ СССР. Не в последнюю очередь это объяснялось тем, что такие действия могли повернуть вспять позитивные тенденции в Советском Союзе. Администрация Буша придерживалась второй точки зрения. И именно это услышали Советы.

Как писал в своем дневнике британский посол в Москве, в марте 1991 года премьер-министр Британии Джон Мейджор лично заверил Горбачева: «Впоследствии, когда советский министр обороны Дмитрий Язов спросил Мейджора о заинтересованности восточноевропейских лидеров во вступлении в НАТО, тот ответил: „Ничего подобного не произойдет"».

Когда в июле 1991 года в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе приехали российские депутаты Верховного совета, генеральный секретарь альянса Манфред Вернер на встрече с ними заявил: «Мы не должны допустить изоляции СССР от европейского сообщества». Согласно российской записи той беседы, «Вернер подчеркнул, что Совет НАТО и он сам против расширения альянса, и что 13 из 16 членов НАТО поддерживают эту точку зрения».

Таким образом, Горбачев вплоть до роспуска Советского Союза был уверен, что Запад не угрожает его безопасности и не собирается расширять НАТО. Инициаторами роспуска СССР были русские (Борис Ельцин и его ведущий советник Геннадий Бурбулис), которые в декабре 1991 года действовали согласованно с бывшими партийными боссами советских республик, особенно Украины. Холодная война к тому времени давно уже закончилась. Американцы пытались удержать Советский Союз от распада (см. речь Буша в Киеве в июле 1991 года). Расширение НАТО началось несколькими годами позднее, когда эти споры возникли вновь. А российский руководитель Борис Ельцин получил новые заверения.

Архив национальной безопасности сделал подборку из этих рассекреченных документов для коллегиальной дискуссии, которая состоялась 10 ноября 2017 года на ежегодной конференции Ассоциации славянских, восточноевропейских и евразийских исследований, прошедшей под названием «Кто, что и кому обещал о расширении НАТО».