«Енгранеландская землица»: могли ли русские открыть Америку
О том, что русские вышли к северному морю и начали ходить среди льдов с X века, известно давно. Но мало кто знает, что в те времена русов в Европе их называли норманнами. Об этом в своих письмах указывал Лиутпранд, епископ Кремонтский, пытавшийся в это время наладить отношения Запада с Востоком. Он указывал, что именно русы ходили по морю на запад.
Русское поселение на гренландских берегах
Географ из Нюрнберга, некий Джером Мюнцер написал 14 июля 1493 года письмо королю Португалии Хуану II обширное письмо. В этом послании Мюнцер указывал, что португальского короля «восхваляют народы, живущие под суровой звездой Северного полюса», в число которых он включал рутенов – славян, живущих на востоке Германии и неких «апполоновых скифов», которые живут под властью Великого московского князя Василия III. Он указывал, что эти народы уже давно открыли огромный северный остров Grulanda, длина которого превышает «триста лег» и основали на нем большое поселение «людей под властью названного князя». Поскольку португальская лега была равна в те времена пяти километрам, послание означало, что восточные славяне под властью Василия II основали свое поселение на каком-то действительно большом острове.
Историк В. А. Пархимович в работе «Загадки Аляски» не ставит под сомнение то, что в письме географа речь идет о Гренландии. Причем письмо Мюнцера было написано всего через год после того, как Колумб достиг побережья Нового Света и, возможно, все еще был уверен, что открыл то ли Китай, то ли Индию.
Виноваты поморы
Но неужели такое возможно? Ведь даже Шпицбереген, длина побережья которого гораздо меньше заявленной Мюнцером, был официально открыт только через сто лет, в 1596 году экспедицией Виллема Баренца.
С другой стороны – стоит ли недооценивать знания и умения русских поморов, из века в век упорно осваивавших ледяные просторы северных морей? Разве, следуя вдоль кромки льдов, они не могли достичь Гренландии? Разве ходовые качества скандинавских драккаров были намного выше палубных карбасов или кочей, на которых поморы ходили в море, начиная с XII века? Кочи в плаваньях среди льдов зарекомендовали себя настолько хорошо, что их использовали для освоения Сибири вплоть до XVIII века. Эти суда обладали осадкой всего в полтора метра, в длину достигали 25 метров и могли брать на борт до 60 тонн груза. Форма корпуса была такова, что лед причинял кочам лишь небольшие повреждения, скорость достигала 7 морских узлов, а экипаж состоял из 15 человек.
Для ориентирования поморы изобрели особый вид морского компаса – ветромет, то есть определитель направления. Как пишет в журнале «Вокруг света» почетный полярник Федор Дмитриевич Шипилов, поморский компас представлял собой деревянный диск толщиной в 5 см и диаметром в 60 см. Это диск делили на 32 румба, в каждом из которых сверлили отверстие и вставляли в них стержни разной длины. Основными были восемь направлений – «ветры», в отверстия этих направлений вставлялись самые длинные стержни. Основные направления между ними назывались «межники», а оставшиеся – «малыми палками». В центр диска вставлялась основная ось, по которой раз в день, в обед, по солнцу определяли направление север—юг. Ночью ориентировались по полярной звезде.
Именно благодаря ветромету поморы создавали самые точные лоции и описания побережий и побывали на острове Шпицберген задолго до появления там Баренца. Советский историк П. А Фрумкин в книге «К истории открытия Шпицбергена. Летопись Севера» ссылается на свидетельство некоего крестьянина Антона Старостина, который утверждал, что поморы ходили на Шпицберген еще до основания Соловецкого монастыря в 1435 году.
О том, что русские бывали на Шпицбергене говорит и изображение Арктики на знаменитой карте Меркатора 1569 года, на которой севернее Скандинавии изображены семь островов с названием «Святые русские». Причем расположены они таким образом, что их можно принять и за Шпицбереген, и за Гренландию.
И все таки это русские!
О том, что поморы ходили в Гренландию, свидетельствует письмо короля Дании Фредерика II, написанное 11 марта 1576 года крупному норвежскому купцу (стотгальтеру) Людвигу Мунку, в котором монарх указывает, что русский кормщик Павел Никитич ходит из Мальмуса, то есть из русского города Кола на Кольском полуострове, к Гренландии и может сообщить информацию об этой земле за некоторое вознаграждение. Король интересовался, а не возьмут ли на себя бюргеры труд заплатить кормщику и зафрахтовать суда для путешествия. Три года спустя Фредерик действительно снарядил экспедицию, которая не смогла достичь цели из-за паковых льдов.
Еще одно свидетельство о достижении русскими «Енгранеландской землицы» находится в книге «Записки о Московии» австрийского барона Сигизмунда Герберштейна. Эти записки вышли в свет в 1557 году, но были написаны значительно раньше – в 1517 году. В них Герберштейн упоминал о встрече с русским переводчиком Григорием Истомой (Истомой Григорьевым), который пришел в Копенгаген Северным путем, в обход Скандинавии. В 1496 году Истома встречался с Герберштейном и упоминал, что русские давно уже нашли на западе новую землю, которая «подвластна новгородцам».
Но это все литературные памятники, неужели от русских первопроходцев на землях Арктики не осталось каких-то реальных следов?
Осталось. Варшавский профессор Пшемыслав Урбанчик – археолог и член Польской Академии наук, недавно сказал в одном из интервью, что экспедиция, в которой он участвовал уже в XXI веке, нашла на побережье Исландии уже третье жилище, которое можно однозначно отнести к славянским. Это квадратная полуземлянка, в которых славяне жили на территории Руси, а также по долинам рек Эльба и Одер в IX веке. НО по понятным причинам, событие это не было широко освещено в прессе, поскольку не укладывается в привычные рамки.