Руслан Айсин: «Мы стали и, впрочем, были богатой страной нищих людей»
Дело Луизы и Марата Хайруллиных — это не про банальное воровство, а об отчаянном дискурсе поиска справедливости
История кассирши из башкирского Салавата, вынесшей миллионы из банковского офиса, в котором работала, получила небывалый общественный резонанс. Почему vox populi скорее отождествляет Луизу Хайруллину, да и ее мужа с типажом Деточкина, а пострадавшая сторона отнюдь не вызывает сочувствия? По мнению политолога Руслана Айсина, отечественный капитализм, корнями просочившийся во властный чернозем, сам формулирует правила игры.
В ОБЩЕСТВЕННОМ ВОСПРИЯТИИ ЕСТЬ ТРИ ТИПА ВОРА
«Беги, Луиза, беги», — так писали в социальных сетях пользователи, поддерживавшие таким образом незадачливую Луизу Хайруллину. Полтора месяца назад она вынесла из кассы филиала Россельхозбанка города Салават 25 млн рублей и вместе с мужем и двумя детьми скрылась в неизвестном направлении. На днях ее задержали на съемной квартире в Казани. Украденные деньги следствие найти пока не может. Супруг Хайруллиной Марат, который на днях стал участником одного из популярных ток-шоу на Первом канале, рассказал, что обокрасть банк сподвигнул жену именно он, будучи заядлым игроманом задолжав крупную сумму денег кредиторам. Версия, конечно, слабая, призванная перенести центр вины на себя и умысел наживы переквалифицировать в вынужденную меру. Но однозначно утверждать не можем.
Надо сказать, что большинство наших сограждан с сочувственным вниманием следят за ходом этого дела. Мало кто по-настоящему осуждает чету Хайруллиных. Первая эмоция, которая посетила практически всех, была следующей: почему они так глупо спалились, неужели нельзя было уехать за границу? Видимо, непросто. Есть двое несовершеннолетних детей, пересечь государственную границу — это все же не Ик с Казанкой переплыть, да и глобальная система слежения способна найти муху в стоге башкирского сена. Тот факт, что они толком и не пытались спрятаться, а беспечно расположились в Казани, городе – лидере по числу камер слежения и полицейских на душу населения, что у них не было продуманного плана ограбления (скорее все случилось спонтанно), говорит об отсутствии мошеннической жилки. Это не банальная жажда наживы, а что-то другое, глубинно-несчитываемое.
Так уж заведено у нас, что в общественном восприятии есть три типа вора: бюрократ-казнокрад, романтичный, неуклюжий вор Юрий Деточкин и яркий, харизматичный Остап Бендер. Первый тип вызывает стойкий негатив, второй — сочувствие и уважение с толикой осуждения, третий же рождает в душе смешанные чувства. Помните, как в фильме Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля» на суде разыгрывается самая настоящая драма и даже сам следователь восклицает: «Деточкин, конечно, виноват, но он… не виноват». Неразрешимый парадокс, которым полна российская общественная почва. Мы сформированы и живем в пространстве парадоксов, небывалых перверсий, выпадений из рамок нормальности и стандартности. В нашем случае это выражено в следующем вопрошании, можно даже сказать, зеноновской апории: как судить — по справедливости или по закону?
В БАНКЕ ВИДЯТ ОЛИЦЕТВОРЕНИЕ НЕСПРАВЕДЛИВОЙ ФИНАНСОВОЙ СИСТЕМЫ
Общественное мнение Хайруллину больше отождествляет с типажом Деточкина. Спору нет, ворованные деньги в детский дом не перечислялись, но ведь были «экспроприированы» (этот подход любим и популярен в народной толще) у тех, «кто обирает людей», то есть у банков. Черная нелюбовь к банковской системе выработана у нашего человека еще с советских времен, когда агитпроп убеждал, что жадный толстосум-банкир (изображавшийся в безобразном виде толстяка с сигарой в зубах) и есть лицо капитализма, а уж последний — наш основной и кровный враг. Выражаясь сочным, правда, местами затхлым языком агитпропа — капиталистическая вражина. Если провести соцопрос на предмет сочувствия или порицания Хайруллиной, то результат наверняка будет в пользу беглой кассирши из Салавата.
В банке видят олицетворение несправедливой финансовой системы, когда людей через заоблачные проценты вгоняют в кабалу, в формат нового современного рабства, где вместо экзекуторов — коллекторы, а вместо кандалов — арест счетов, невозможность перемещения, финансовая долговая яма: проценты постоянно растут, обреченный же человек вынужден их отрабатывать всю жизнь. Государство само бьет в набат, миллионы людей погребены безвылазно под слоем потребительских невозвратных кредитов с непомерными процентными ставками. Куда, спрашивается, смотрит власть, финансовый регулятор и прочие проверяющие органы, коих у нас едва ли не больше проверяемых. Неограниченный рынок поглотил, как ту муху на сене, простого человека, радостно бросившегося в его открытую пасть. Так мы стали и, впрочем, были богатой страной нищих людей.
Дело Хайруллиных не о банальном воровстве, а про отчаянный дискурс поиска справедливости. Воровать плохо и противоправно, тут иных вариантов быть не может. Но обирать миллионы людей в рамках существующего порядка — это как? У нас законы для людей или люди для закона? Отечественный капитализм, корнями просочившийся во властный чернозем, сам формулирует правила игры. Ему выгодно пестовать «шизомассы» Жиля Делеза, чьей иконой является потребительство. Или как сказал Жан Бодрийяр: человек гламурного мышления есть существо, которое считает акты потребления достижением. Финансовые спекулянты умело играют на этой слабости «шизомасс» и богемных хипарей «гламурного мышления». Бесспорно, человек сам идет, как зверь, в капкан, но для этого и существует государство, чтобы оберегать его от хитрых замыслов «финансовых охотников».
Ну и в качестве дополнения занимательная, но не менее поучительная история. Во время Американской революции конца XVII века чернокожего раба по имени Билли хотели казнить за измену родине: якобы он помогал британцам, обещавшим его освободить. Билли оспорил решение суда: он раб, а значит, не гражданин государства, соответственно, не верен ему и, согласно логике, не может его предать. Суд учел аргументы недогражданина Билли и отпустил его.