Конституция: новая белорусская игрушка может сильно обжечь
Юрий Баранчик
Коней на переправе не меняют, или А не пора ли нам замахнуться на Вильяма, понимаете, нашего Шекспира?
Стоило белорусскому президенту сделать очередной (наряду со многими другими) информационный вброс на тему изменения белорусской Конституции, которой в этом году исполнится всего двадцать пять лет, как некоторая часть местного экспертного сообщества тут же зашевелилась в громких предположениях на этот счет.
Напомню, что две недели назад, 1 марта, во время «Большого разговора» Лукашенко, отвечая на вопрос главреда белорусской редакции радио «Свобода» Валентина Жданко, сказал: «Сегодня я склонен к тому, что новую Конституцию нам придется принимать. Нам придется усиливать другие ветви власти, исполнительную, законодательную. Может, что-то, но после серьезного анализа, нужно будет предпринять по избирательной системе. Вводить или не вводить пропорциональную систему, или остановиться на мажоритарной».
Самое интересное, что в этом вопросе вновь, как и все последние годы, произошла смычка прозападных и провластных замкнутых на Макея экспертов — оба этих круга без всяких колебаний поддержали такую идею Александра Лукашенко, так как, по вполне понятным причинам, любое ослабление конституционных полномочий главы белорусского государства — не важно, будет ли это Лукашенко или кто-то с другой фамилией, на длительное время приведет к тому бардаку в области государственного управления, который был в республике в 1991—1994 годах до введения поста президента, во время которого и можно будет половить рыбку в мутной воде.
Напомню, что то положение дел, которое тогда было в области управления государством до принятия новой редакции Конституции, сам Александр Лукашенко охарактеризовал очень точно — «власть валялась под ногами». Почему? Потому что каждая ветвь власти не была ограничена законом, нельзя было принять никакого решения — партии и кланы торпедировали решения друг друга, и страна стояла на одном месте.
Ситуация не изменилась и в 1994 году, так как в действовавшей на тот момент модели Конституции было именно то псевдораспределение полномочий между различными ветвями власти, благодаря которому и невозможно было управлять государством. Всё это мы и ныне можем наблюдать в постсоветских странах — от Армении до Украины. Поэтому была принята новая редакция Конституции с четкой президентской вертикалью.
И вот якобы теперь «Белоруссия прошла такой путь развития», что стало возможным вернуться к разделению властей. Ну, во-первых, никакого пути «развития» не видно — как была в 1994 году недостижимой мечтой белоруса зарплата в 500 долларов, так она и осталась. Однако действующих фабрик и заводов стало меньше на порядок. О сельском хозяйстве — вообще можно промолчать. Население сократилось приблизительно на 8−10%. Долги страны выросли с 0,3 млрд долларов до 18 млрд долларов. От авторитета власти, от партий и остальной политической «надстройки» — остался только пшик. Сегодня белорусы не надеются на государство, и каждый занят исключительно личным выживанием. Общество предельно атомизировано.
Отсюда следует только один вывод: как в одной пушкинской сказке, страна сегодня, после всё новых требований от «золотой рыбки», снова стоит у разбитого корыта. И вот в этой обстановке местные лизоблюды снова одобряют любое решение белорусского руководства. «Менять Конституцию!» — «Менять!» — в ответ раздается стройный как никогда хор голосов. И идут громкие зубодробительыне аргументы, почему это стало так актуально, что просто аж жуть — никогда такого не было, и вот опять. Завтра будет решение не менять Конституцию — и вновь будут говорить о гениальном решении вождя.
Это профессия такая у людей, называется — «как любить вождя и обосновывать его любое решение». Правда, потом, и как показывает история — всегда, именно эти «птички певчие» первые бьют себя пяткой в грудь, говоря, как они приближали конец «ненавистного режима» и как им тяжело было обслуживаться у корыта власти. Ну, это проблема Александра Лукашенко, что он окружил себя такими людьми, но в то же время у меня нет никаких сомнений в том, что он прекрасно понимает природу этих людей и не ставит их ни в грош — так, расходный материал. Но пока они поют осанны — пусть поют.
Вместе с тем, думаю, что, делая этот вброс, Александр Лукашенко как раз и имел целью посмотреть, кто на него поведется. И не прогадал. Повелись те, кто и должен был это сделать. Соответственно, их реакция и показывает, что ни о какой конституционной реформе и речи быть не может.
Для того, что ли, Лукашенко строил суперпрезидентскую республику, чтобы потом на положении, скажем, гуру белорусской политики в статусе председателя Госсовета или белорусского «Совета муфтиев» («муфтии где, алло?») на закате своей политической карьеры наблюдать, как облеченный полномочиями главы палаты представителей новый Семен Шарецкий будет по полгода не принимать нужные стране законопроекты? Или как новый Михаил Чигирь будет воевать с тем же самым непотопляемым Михаилом Владимировичем за оставшиеся в работоспособном состоянии лакомые куски белорусской промышленности?
Или как новый глава Конституционного суда, не поделивший кое-что важное со своим сыном, начнут такую семейную войну, что это скажется на состоянии всего состояния законодательства в республике?
Или Лукашенко будет смотреть, как его единоличные полномочия как главы государства начинают перетекать потихоньку частью в правящую партию, где-то — в правительство, где-то — в парламент, и где-то там рано или поздно выкристаллизуется фигура, которая скажет заветное — «Сколько можно терпеть этот бардак?», и обратится к народу — «Вы что не видите, власть снова валяется под ногами?».
Кто-то предполагает, что Лукашенко сам, своими руками похоронит по примеру Саргсяна ту систему власти, которую он кропотливо и точечно выстраивал двадцать пять лет? На мой взгляд, это слишком смелое предположение, и в этом плане я соглашусь с Валерием Карбалевичем, что данный вброс никогда не осуществится на практике.
Или вот тезис — «Лукашенко хочет укрепить госинституты перед тем, как подойдет к передаче власти». Это что за странная логика такая? То есть когда у него было много полномочий и сильные позиции, этого делать не надо было, а тут он вдруг распускает президентскую вертикаль, усиливает оппонирующие ему ветви власти и на равных, без всяких превышающих полномочий будет устраивать переписку или обращаться в независимый Конституционный суд?
Полноте, Лукашенко что, не знает белорусскую логику? Это они сейчас сидят как мыши под веником. Но если дать им полномочия, то даже Андрейченко, посматривая на Красный дом, рано или поздно подумает — «А, собственно говоря, почему не я?». Кто-то подумает сам, а кому-то услужливо подскажет боярыня — «Миш, ну че такое, ну сколько можно? Все люди как люди, а мы? Мы ж заслужили! Ты ж у меня самый-самый!», и дополощет его до того состояния разума, когда он и сам, чтобы спокойно кушать борщ дома, подумает — «А действительно, а почему бы и нет?».
Соответственно, укреплять другие госинституты, одновременно при этом ослабляя президентскую вертикаль в ходе конституционной реформы, — это самый верный путь к тому, чтобы на ровном месте получить своего Пашиняна, даже в прореженной на стотысячпятьсот метров под землю белорусской «политической элите». Даже в таком состоянии «политической почвы» рано или поздно найдется червячок, который заснул или притворился спящим, чтобы потом, при первом приближении «политической весны», тут же потянутся наверх, чтобы посмотреть — а не пора ли что-нибудь откусить послаще и побольше.
Если рассуждать здраво, то, конечно, если менять Конституцию, то ключевых момента в этих возможных изменениях три. Во-первых, полномочия ветвей власти — уже разобрали, тут без вариантов. Во-вторых, выборная система — понятно, что если ее менять и делать прозрачной, как во всём мире, то это опять-таки крах всей выстраиваемой системы. В-третьих, наличие партий в парламенте. Но в этом и кроется самая большая опасность — партию власти чистить нельзя.
Как только бывшие чиновники и партийцы поймут, что они неприкасаемые, тут и возникнет ядро заговора. И чем обернется довольно скорое восстание белорусской молчаливой служивой массы? — Одному Богу известно. Мощный лидер, поддерживаемый республиканской партией и фракцией в парламенте, против лишенного прежних полномочий главы государства — может ли быть более страшный сон, чем этот?
Поэтому, конечно, возможно, Александр Лукашенко и хотел бы сделать красивый жест перед уходом на должность зиц-председателя, только вот думаю, что его нынешнее окружение не оценит этот жест — им же надо будет делать кого-то виновным за тот полномасштабный кризис, который начнется в республике после принятия новой Конституции.
Поэтому главный вопрос этого информационного вброса со стороны Александра Лукашенко — вовсе не вопрос конституционной реформы, а почему определенная часть его окружения так быстро на него отреагировала и так безоговорочно поддержала якобы стремление Лукашенко добровольно поделится властью. Кажется, воин, это залет.