Как ульяновцы жили при Сталине: рабочий класс-гегемон
В интернете не прекращаются споры о том, как людям жилось в СССР. Расскажем, как жила в самый хардкорный советский период, в сталинские тридцатые, официальная элита того времени - рабочий класс, пролетариат. Мы сможем это сделать благодаря документам, хранящимся в областном Государственном архиве новейшей истории. В их числе - ежемесячные доклады НКВД городским властям о настроениях рабочих на важнейших ульяновских заводах. Наверное, это самое интересное чтение о тех временах. Работники НКВД о происходящем рассказывали добросовестно, углов не сглаживая. Теперь из донесений их стукачей мы можем услышать голоса той эпохи. С докладов было сделано несколько копий на кальке чернилами, документ в ГАНИ - одна из них. Аббревиатура ЦРК не гуглится, но по контексту более-менее понятна. Обращает на себя внимание стилистическая особенность чекистских докладов: они не ставят в них знаки вопроса - даже когда смысл предложения вопросительный, в конце стоит точка. Любопытно, сохранилась ли эта черта у подобных докладов до сих пор. Вредительство идет полным ходом В рабочей справке от 29 октября 1930 года чекисты информируют городские партийные власти о настроениях в среде рабочих механического завода: 26/X - 30 г. Калмыков Петр, 36 лет, в частной беседе со служащим завода Орловским: "На постройке завода все время не хватало материала, все время были перебои с цементом, железом, балками и пр. Масса простоев. Нет, как-то делается все не так, как надо". У рабочих зарождаются дурные мысли - простои, брак и прогулы, все это зависит не от самого рабочего, а от плохой постановки дела в мастерской. Инженер т. Скотников не обращает внимания, что творится в цеху. На вопрос "Дайте станок для работы", Скотников отвечает: "Нет станка, иди к мастеру", мастер посылает к заву Альбову, Альбов - к мастеру, последний - к Скотникову, и так творится изо дня в день. Вредительство идет полным ходом. Рабочие возмущаются, но боятся роптать на завов. О начальниках Рабочие о недавнем снятии с должностей директора завода и нескольких его приближенных: Иванов Петр Иванович: "Да, людей снимают за слабую работу, а они жали на рабочего изо всех сил". Вхоновский: "Нельзя соцсоревнования проводить, когда рабочий голоден и бежит с завода". О немецких рабочих В 1930 году СССР сильно поддерживал немецкое коммунистическое движение Веймарской республики, немецкие рабочие нередко приезжали работать на советских заводах. 24/X - 30 г. Никитин, слесарь механической мастерской завода, зная немецкий язык, разговаривает с немцами, которые ему передают, что очень плохо кормят здесь рабочих, так что у них лучше кормят скотину, что будто бы двое не потому уехали на родину, что заболели, а потому, что здесь ничего нет и заработок там выше здешнего. На слова, что у вас мастерская пополнена квалифицированными немцами, Корявов сказал: "Лучше бы их и не присылали. Они в наших условиях работать не могут. За что только им деньги будет государство платить. Ведь обидно, что немцы ни за что будут получать деньги. Нет, немцы нам помощи не оказывают". В помещении столовой монтажной мастерской электромонтер Даниил Крупский в присутствии других рабочих говорил: "Если раньше нашим детям привозили два бидона молока, то сейчас один отняли немцам. У нас уже отнимать для немцев нечего, а, пожалуй, что и у детей уже нечего отнимать, кроме как последний бидон молочишка". О зарплате 30/IX - 30 г. На заводе имени Володарского проводилась выплата аванса за сентябрь, причем по согласованию с завкомом всем рабочим и служащим были выданы абонементы ЦРК в размере 30% заработка каждого. По этому поводу было очень много возмущений, как со стороны рабочих, так и служащих, потому что знаки ЦРК трудно реализовать. Слесарь Игнатьев, б/п, ругаясь по матушке, говорил, что в ЦРК нечего купить, так на что им эти абонементы. Характерно, что абонементы ЦРК не принимаются в уплату за картошку и капусту, поставщиками которой является само ЦРК. Бумский Сигизмунд Антонович - полк. г. Варшавы, проживает в городе Ульяновске, Московская улица, в доме №32,9 говорил, что "они натравливают массу друг на дружку. Конечно, работать как полагается не будут, раз есть нечего, и будут ходить к заведующему брать отпуск". 16/X - 30 г. Рабочий хлебозавода Сидоров Арсений Иванович кричал: "Довели, сволочи, коммунисты, до голода, заработай, а свои деньги неделями не получишь", а когда Захаров стал его убеждать, Сидоров кричал: "Голову вам, коммунистам, надо кирпичами сломать". Выплата неполностью жалования и не в срок пожарникам (мы знаем, что правильно "пожарным", но так в документе - прим. ред.) создает среди них всевозможные толки и разговоры. Чернышев, пожарник 1-го депо, говорил: "Получаем несчастные гроши, да и то не сразу, дело идет к худшему, перебои с зарплатой стали как в 1922 году, значит, мы не вперед двигаемся, а назад, что мы на свое жалование будем делать, надо на дрова, на овощи и на квартиру, незнай что дальше будем делать". Присутствующий пожарник Макаров со злобой добавил: "Купите 10 арбузов и жрите". 21/X - 30 г. Слесаря механической мастерской Широков и Прудников говорили, что "администрация завода вредит работе, не выдает зарплату вовремя и что Соввласть сама не заботится о рабочих, одни, мол, умирают с голода, а другие обжираются. Соввласть весь хлеб и другие продукты вывозит за границу, мы голодаем, а за границей обжираются русским хлебом, маслом и др. продуктами". Маршанов, пожарник 1-го депо, в группе пожарников говорил: "На базаре воз дров стоит 30-40 рублей, что не под силу рабочему. ЦРК нисколько не заботится о снабжении дровами населения, несмотря на то, что Ульяновск кругом в дровах, а дров нет, своевременно ЦРК этим вопросом не занималось, а когда зима на носу, тогда только заметались с заготовкой дров". Присутствующий Моргунов добавил: "От нас лес вывозят за границу и другие места республики, поэтому низкооплачиваемый рабочий должен сидеть зиму без дров и мерзнуть, кто виноват в этом. И виновных не найдут, потому что везде безответственность, а рабочий за это везде отдувайся своей шкурой и разными лишениями". Первая пятилетка Прокофьев, пожарник 1-го пожарного депо, говорил: "С крестьянина из 2 коров одну отбирают, из 3 овец одну отбирают, причем отбирают скот, что ни на есть самый лучший, а видит ли мясо рабочий. Куда оно девается. Крестьян разбили на категории - кулак, средняк и бедняк, рабочих тоже разбили на категории, вот мы все разрозненно и впряглись в пятилетку, как лебедь, щука и рак, и тянем все в разные стороны, что ни год пятилетки, то все хуже. Крестьянин-единоличник не заинтересован в разведении скота, так как он выкормит, а хозяева найдутся и отберут, рабочий живет в собачьих условиях, жалование мало, цены на рынке возросли по сравнению с прошлым годом чуть не в пять раз, и рабочий должен переносить такое на своей спине и молчать". Сотрудник НКВД на механическом заводе докладывал об обнаружении в заводском туалете надписи на стене: Встань-ка, Ленин, Глянь-ка, дедка, Как .... нас Пятилетка! Видимо, этот стишок был популярен тогда в Ульяновске. Другой чекист сообщал, что слышал, как его пели на мотив частушки несколько занятых делом рабочих на другом заводе. Максим Кузнецов Главное фото: novostiifakty.mediasole.ru Книга автора: "Самый безумный танковый бой в истории"