Азбука Морзе и жизни. Приёмник, передатчик и наушники в судьбе фронтовика
Григорий Омеленчук хочет побывать на местах боёв и пройтись уже по мирной земле.
О войне ему до сих пор напоминает осколок в спине да иногда возникающее желание побывать в местах боёв. В тех местах, где Григорий Омеленчук отвоёвывал мир не только для своей Родины, а для всей земли.
Григорий Омеленчук родился в 1925 году в деревне Воскресенка Яшкинского района Кемеровской области. Семья была многодетная. Четверо парней и сестра. Большое хозяйство, огород в 50 соток, стадо овец, другая скотина – ребятам играть особо было некогда. Все на подхвате. Кто в поле, кто в огороде, кто на хозяйстве. В выходные Гриша с младшим братом Ильёй ездили продавать излишки. Почему-то особенно запомнился лук. Мать складывала его в плетёнки, и парнишки ехали торговать. Возвращались и всё до копейки отдавали родителям.
Немало было работы и в колхозе. Каждый трудодень – дополнительная палочка. Каждая палочка – в семейный котёл: зерно, овощи, иногда, хоть и редко, копейка. Успел Гриша до войны окончить шесть классов. Но почерк имел отменный. Что такое война, мальчишки представляли из рассказов отца Константина Евсеевича. Тот красочно рассказывал, как в гражданскую ему, кавалеристу, приходилось сражаться. Сабля, пика, в лучшем случае карабин – вот и всё оружие. Сила у Омеленчука-старшего была богатырская, воевал с размахом. А вот брат его, дядя ребят, в той войне погиб.
Шифром по немцу
Когда началась Великая Отечественная, двух старших братьев, Ивана и Василия, сразу забрали на Восточный фронт. Отца не взяли: не подходил по возрасту. Трудиться всей семье пришлось ещё больше – за себя и за тех мужчин, которые ушли на фронт. И опять Григорий в связке с младшим Ильёй трудились вместе. Ездили за сеном для фермы за 30 км от деревни. Зима, холод, сани еле едут, но выбора нет. Летом Григорий пересаживался на трактор. Как только исполнилось шестнадцать, туда же, на поле, ему повестку и принесли. С молотьбы – домой, небольшие проводы с родственниками – и в военкомат. Из военкомата – в Абакан в полковую школу. Слух у Григория был идеальный, реакция мгновенная – определили его в радиотелеграфисты, отправили в Новосибирский артиллерийский полк на курсы.
Отучившись и получив класс радиста, Григорий отправился на 3-й Украинский фронт в
42-ю бригаду противотанковой артиллерии в Белгородскую область, город Шебекино, не так давно освобождённый среди прочих от оккупировавших его немцев. Ожесточённые бои Курской дуги унесли в 1943-м тысячи жизней советских бойцов, требовалось пополнение. Совершенствовать науку радиотелеграфистам приходилось, не отходя от линии фронта, в минуты отдыха.
В управлении взвода, где служил Григорий, были радисты, связисты, разведчики. До сих пор в памяти наставник Николай Щерий, командир отделения – открытый, юморной: на каждую ситуацию у него была припасена шутка. Радистов распределяли по полям, заброшенным домам. Учили держать связь, работать в по-настоящему полевых условиях. И тут же практика. Вначале работали на РАФ – радиостанциях армейского формата. Позже получили усовершенствованные компактные РБМ – радиостанции батальонные модернизированные. Приёмник, передатчик, ключ и наушники – небольшое устройство помогало держать связь с другими батальонами, понять, когда начнутся бои, перехватить сообщения немцев. Всё было закодировано, и требовалось очень быстро всё расшифровывать. А немцы, к слову, каждую неделю шифры меняли. Приходилось быстро реагировать. Принять, расшифровать, передать: 40 знаков в минуту – такая скорость была у радиотелеграфиста Омеленчука.
Ах, Одесса...
После победы на Курской дуге отправилась бригада, где служил Омеленчук, на Украину. В наступление. Из тех времён помнятся грязь, ужасные дороги. Машины не ехали, их практически на плечах вытаскивали из чёрного месива, будь то советская полуторка (ГАЗ АА) или поставляемый по ленд-лизу американцами Studebaker US6. Даже он, отличающийся по сравнению с советскими грузовиками того времени повышенной проходимостью и грузоподъёмностью, застревал в грязи.
Украина запомнилась и тяжёлым трудом женщин. Их тогда приходилось привлекать к помощи. В мешках на своих плечах таскали украинки снаряды. Помнит Григорий Константинович бои за освобождение Одессы. Южный город, разбитый при захвате немцами, сильно пострадал и в момент их отступления. Бомбардировки, артиллерийские обстрелы. Бои были и перед Одессой, например у станции Раздольная, и в самом городе. Румыны и немцы, чувствуя силу войск советской армии, пытались бежать на кораблях, но удалось это далеко не всем. Советские пушки топили корабли. Оставшихся в живых брали в плен.
По пути к Молдавии и её освобождению пришлось участвовать и в Ясско-Кишинёвской операции. Взводу Омеленчука поступило задание выйти к реке, занять мост и ждать оборону. Григорий дежурил на радиостанции, услышал стрельбу. Выскочив, увидели подбитый немецкий БТР, выехавший на мост. Замаскированный советский артиллерист пустил очередь. Немцев с БТР взяли в плен. Помогать приходилось и артиллеристам, и кавалеристам, и танкистам. Ни дня отдыха. После – Румыния и Болгария.
И уже там, в городе Бургас, русские солдаты, и Григорий в их числе, смогли отметить взятие Одессы. Снаряды из салюта летели прямо в море. А противотанковой артиллерийской бригаде, где воевал Омеленчук, дали орден Кутузова первой степени. Но воевать ещё пришлось не раз. Пройдя Болгарию, зашли в Югославию, там объединились с местными партизанами. Много было среди них женщин. Белград штурмовать не стали, решили уличными боями освобождать город, не хотелось разрушений. План сработал, Белград освободили. Много было взято в плен: кого-то отправляли в тыл на работу, кого-то оставляли под своё командование, воевать с немцами.
Дорогами войны
Воевать пришлось и в Венгрии. У озера Балатон немецкая армия, взятая в кольцо, пыталась вырваться. Тогда-то наши артиллеристы испытали новые пушки «Громобой», прозванные «зверобоями» за то, что били они по немецким танкам – «Пантерам» и «Тиграм». И это тоже были серьёзные бои. И там была победа русских.
Там же, в Венгрии, попал Григорий Константинович под бомбёжку. Вместе с начальником радиостанции и старшиной, находясь у своего рабочего места – армейской фургонной радиостанции (РАФ). Бомба упала на крышу дома. Посыпавшаяся черепица придавила радиотелеграфиста. Через зимнюю одежду что-то резануло по спине, но командир приказал срочно эвакуироваться. Приказ есть приказ. На дороге стояла машина, водителя убило. Бензомотор, антенну – в машину, командир за руль. Задача Григория – смотреть, когда увязавшийся за ними немецкий истребитель «Фокке Вульф» выпустит бомбу. Увидеть это можно лишь непосредственно в сам момент её вылета. После, на большой скорости, она не видна. И вот летит первая. Командир резко тормозит. Пронесло – удар в ста метрах справа. Вторая бомба, Григорий предупреждает, и командир на этот раз мчится на всех скоростях вперёд. Повезло и в этот раз. Пулемётная очередь тоже прошла мимо. Боль в спине кажется мелочной. Лишь спустя много лет рентген покажет в лёгком Григория Константиновича инородный предмет. Кусок шифера или осколок – непонятно до сих пор.
Пуля-дура мимо
А пока там же, доехав к своим, опять попали под обстрел. В кювете пуля не выбирала, прошлась по всем через одного. Справа от Григория – раненный в колено командир полка, слева – раненный в спину командир разведки. Пуля для разведчика Комарова оказалась смертельной. У венгров было принято на чердаке держать приготовленный для себя гроб. Помог местный священник. Толкового и красивого капитана Комарова под салют орудий похоронили у местной церкви.
Победу встретил Григорий в Витцендорфе в Австрии. В два часа ночи, услышав стрельбу, подумал, что опять попал в окружение. Выскочив с оружием на улицу, увидел, что стреляют вверх, в небо. Это был победный салют! Вино, шампанское – австрийцы поили победителей. Но для Григория Константиновича пребывание в армии этим не окончилось. Ещё пять лет учил он новобранцев своему делу, не покидая армии.
В 1950 году вернулся солдат на родину в Кемеровскую область. Два старших брата тоже вернулись с войны. А вот младший погиб под Краснодаром. Женился Григорий на Валентине Никитичне, с которой переехал в Абан и прожил душа в душу более 50 лет. Вырастили двух детей. Долгое время работал Григорий Константинович в Абане начальником аэропорта, занимался и любимым делом.
Радиотехнику не оставил и сегодня. Что-то отремонтировать, смастерить – всегда пожалуйста. Единственное, зрение подводит. Помнит и занимается до сих пор ветеран и азбукой Морзе. Ловко отбивает ключом шифры. У Григория Константиновича большая семья – внуки, правнуки и маленький праправнук.