Воин-танкист, герой Великой Отечественной войны, великий цирковой артист. Часть 2

Начало здесь:https://cont.ws/@vv900535441/1457605

 Великая война великого клоуна

Одно из самых ярких детских воспоминаний – цирк на Цветном бульваре. Помню львов за оградой, совсем не страшных, несмотря на грозный рык, помню, как обваливалось сердце, когда я глядел на артистов, порхающих под куполом на трапециях.

И, конечно, клоуны. Юрий Никулин и Михаил Шуйдин. Сказать, что это были звезды – ничего не сказать!

Детские воспоминания отрывочны. Какие-то вспышки. Трудно иногда понять, сколько тебе лет и что это за место. Остаются, видимо, самые яркие впечатления, почему-то поразившие девственный детский ум.

Одна из таких вспышек – цирк. Главный цирк всей страны – Московский, на Цветном бульваре.

Помню львов за оградой, совсем не страшных, несмотря на грозный рык, помню, как обваливалось сердце, когда я глядел на артистов, порхающих под куполом цирка на тоненьких трапециях.

И, конечно, клоуны. Юрий Никулин и Михаил Шуйдин. Сказать, что это были звезды – ничего не сказать!

Никулин был к тому же уже и кинозвездой, вся страна хохотала над короткометражкой «Пёс Барбос и необычный кросс» и, конечно, «Бриллиантовой рукой».

А вот второй клоун в их прекрасном дуэте был не так раскручен телевидением и кино. Но мне он нравился больше. Юрий Никулин был как-то грубоват для моего детского восприятия мира. И шутки у него были хулиганские.

А вот Михаил Иванович Шуйдин мне казался тонким и грустным. Одновременно более смешным, чем Никулин. Хотя он представлял образ этакого делового всезнайки. До сих пор помню их чудесную миниатюру с надувным бревном.

А уж картинка, когда оба великих клоуна стоят на арене с нацепленными на них макетами лошадок, имитируя всадников, так и стоит у меня перед глазами до сих пор.

Я и не предполагал тогда, что оба прекрасных актёра фронтовики, а Михаил Иванович Шуйдин настоящий герой, представленный к званию Героя Советского Союза. И не получивший это почетнейшее звание только благодаря канцелярской волоките.

И произошёл этот подвиг именно на территории Белоруссии.

К этому времени танкист Шуйдин был уже ранен, опять вернулся в строй и награжден орденом Красной Звезды.

23 июня 1944 году советские войска развернули операцию «Багратион». Она подразумевала очищение от немцев огромной территории Белоруссии и Украины, выход к государственным границам СССР и начало освобождения от гитлеровцев Восточной Европы.

В обращении Военного Совета 3–го Белорусского фронта к солдатам Советской армии сказано: «Стонет под фашистским игом родная Белоруссия, взывает к нам и зовет к беспощадной мести. Настал час суровой расплаты! Мы идём вперёд на освобождение Советской Белоруссии!»

Основную роль в ударах должны были сыграть танковые войска. Планировалось прорвать немецкую оборону: двумя танковыми армиями, пятью отдельными танковыми и двумя отдельными механизированными корпусами, шестнадцатью отдельными танковыми бригадами, тридцати девятью танковыми полками и более чем семидесятью полками самоходной артиллерии!

Особая роль в этой армаде отводилась Третьему гвардейскому Сталинградскому механизированному корпусу.

В составе мобильной конно–механизированной группы, совместно с 3–м гвардейским кавалерийским корпусом, в полосе 5–ой армии 3–го Белорусского фронта корпус вводился в прорыв в направлении Богушевск-Сенно-Черея-Холопеничи-озеро Палик в бассейне Березины.

Забегая вперёд, скажу, что со своей задачей танкисты Третьего гвардейского корпуса справились блестяще.

Они стремительно продвигались сквозь оборону немцев, и первыми врывались в Черею, Холопеничи, Лепель, Мстиж, Бегомль, Зембин, Плещеницы, Красное, Молодечно, Вилейку, Сморгонь.

Освободив всю северную часть Минской области, первыми из частей Красной Армии форсировали Березину, чем обеспечили разгром врага в районе Борисова и Минска.

В этих боях сражался и танковый взвод гвардии старшего лейтенанта Михаила Шуйдина.

В первый же день операции его взвод оказался в гуще событий. В составе передового отряда 35–ой гвардейской танковой бригады и 2–ого танкового батальона с десантной ротой на броне.

Боевая задача: 25 июня овладеть населённым пунктом Стриги, захватить переправу на реке Оболянка и преследовать противника в направлении Сенно.

В районе Кичино передовой отряд захватил первых пленных — восьмерых немцев из 528–го пехотного полка.

Первый крупный бой 2–й танковый батальон провёл 26 июня: в направлении Станюки-Рулевщина нанесён удар по отходившей из Корольково немецкой колонне.

Здесь уж взвод Шуйдина уничтожил даести пятьдесят вражеских солдат и офицеров, пятьдесят повозок с имуществом, три артиллерийских орудия, захватил пятнадцать автомашин и четыре мотоцикла, взял в плен около ста пятидесяти немцев.

Понесли первые потери и гвардейцы: двое убитых, десять раненых, два подбитых «Шермана», которые, правда, в тот же день удалось восстановить и поставить в строй.

Танкист Шуйдин воевал на американском танке «Шерман».

Танки «Шерман» в Красной армии

Продвигаясь вперёд, танкисты освободили Черею, Холопеничи, Узнацк.

Второй танковый батальон гвардии капитана Литвина отличился и 27 июня: на марше в районе Барки он уничтожил около ста солдат и офицеров 197–ой пехотной дивизии противника, ещё около двухсот разогнал по лесу, сбив при этом из зенитных танковых пулемётов два вражеских самолёта.

Танкисты продвигались так быстро, что за ними не поспевала даже наша авиация, поэтому бороться с немецкими самолётами приходилось самим.

Тыловое обеспечение тоже отставало, заправлять танки приходилось трофейным горючим либо из сброшенных на парашютах с самолётов бочек.

В ночь с 27 на 28 июня 35–я гвардейская бригада совершила трудный двадцатипяти–километровый марш по топкой, проложенной среди болот дороге и, с ходу преодолев Сургучский канал, к 9 часам утра первой достигла реки Березины и первой начала ее форсировать. Но отсутствие мостов не позволило переправить танки и тяжёлую технику.

С помощью подручных средств и партизан бригады «Железняк» удалось перебросить только танкодесантную роту, которая к 12 часам заняла Мстиж.

Построенный собственными силами деревянный мост пропустил лишь «виллис» комбрига и несколько грузовиков «Студебекер» с пушками. Но как только на него въехал лёгкий танк американского производства «Валентайн», мост сразу рухнул.

Тогда генерал Асланов принял очень рискованное по тем временам решение: затопить рядом с ушедшим на дно танком ещё два «Валентайна» и, используя их как опоры, построить мост для тяжёлых танков «Шерманов».

В случае неудачи генералу грозил расстрел на месте за порчу военного имущества в боевой обстановке. Но всё удалось блестяще. Ведь главное было – не потерять темп наступления.

Они же действовали впереди всего 3-его Белорусского фронта.

Не дожидаясь танков, Асланов с мотострелками и артиллеристами выезжает в Мстиж, где его встречают партизаны из бригады «Народные мстители» подполковника Георгия Покровского.

Совершив вместе с партизанами стремительную вылазку, гвардейцы ночью 30 июня овладели Плещеницами.

Местный гарнизон, деморализованный появления советских войск в своем глубоком тылу, разбежался.

Завершил разгром немцев подошедший взвод «Валентайнов». Но после, в течение дня 30 июня, 35–ой бригаде пришлось вести здесь ожесточённые бои с отступающими немецкими частями.

Было уничтожено до четырёхсот немецких солдат и офицеров, двадцать пять автомашин с боеприпасами, пять артиллерийских орудий и более пятидесяти повозок, захвачено два боевых знамени, сто пятьдесят повозок с грузами, триста пятьдесят лошадей, пятнадцать автомашин, тридцать мотоциклов.

А рано утром 1 июля танковая бригада Асланова уже двигалась на Вилейку. Но танкисты споткнулись о берега Вилии, реку преодолела только колёсная техника.

Подразделения бригады пошли на штурм Вилейки без поддержки танков.

Взвод гвардии старшего лейтенанта Шуйдина ворвался на улицы города, когда немцев добивали в районе железнодорожной станции. Экипаж Шуйдина с ходу уничтожил противотанковую пушку, а затем метким огнём разнёс в пыль пулемётный дзот.

На станции танкисты разбили четыре железнодорожных эшелона, ещё три захватили.

2 июля бригада получила новую боевую задачу: захватить плацдарм на западном берегу реки Вилии и занять город Сморгонь. Город русской боевой славы еще со времен Первой мировой войны.

Но как?! Горючего у танков практически не осталось. Топливо обещают доставить самолётами, но на это требуется немало времени. Противник укрепится и придется платить кровью наших солдат.

И комбриг Асланов снова принимает смелое и неординарное решение: слить остатки топлива в баки двух танков и двигаться на Сморгонь.

Передовой отряд танковой бригады, рвущийся по немецким тылам, выглядел весьма необычно: первым шёл тяжёлый танк «Шерман» гвардии старшего лейтенанта Михаила Шуйдина, следом – легковушка «Виллис» гвардии генерал–майора Ази Асланова, а замыкал построение «Шерман» гвардии младшего лейтенанта Дмитрия Данилова.

Это был рейд необыкновенного героизма и мужества.

Они шли по лесным дорогам, где за любым поворотом могли ждать мины, засада. И нигде не было своих, кто мог бы поддержать отчаянный маневр.

Наоборот, параллельно с ними двигались к Сморгони отступающие немецкие войска.

Реку Нарочь танкисты преодолели самостоятельно, а Вилию, юго–западнее деревни Перевозы, помогли форсировать партизаны. Брод через реку обозначили едва заметными деревянными вешками.

Двигаться по реке требовалось на самой малой скорости, да ещё невероятным зигзагом. Можно было очень легко зачерпнуть двигателем воды, заглохнуть и стать отличной мишенью для немецкой артиллерии и авиации.

Первым успешно справился задачей механик–водитель танка Шуйдина гвардии старшина Коновалов. Вместе с экипажем переправился на западный берег и генерал Асланов.

Следом прошёл нелёгкую переправу механик–водитель Данилова гвардии старшина Иванов. Плацдарм был захвачен.

Танкисты быстро замаскировали машины в воронках от бомб, оставшихся вдоль дороги, ведущей на Сморгонь, и стали готовиться к обороне и ждать своих.

Генерал Асланов приказал удержать его любой ценой, а сам повернул назад навстречу основным силам бригады.

В чудовищном напряжении Михаил Шуйдин и его товарищи провели ночь, а подкрепление всё не появлялось.

Лишь под самое утро к ним на лодке снова переплыл генерал Асланов, пообещавший подбросить два взвода автоматчиков и взвод противотанковых ружей.

3 июля немецкая разведка обнаружила на плацдарме наши танки.

Первую атаку гитлеровской пехоты танкисты Шуйдина отбили огнём крупнокалиберных пулемётов. Только успело подойти обещанное небольшое подкрепление, как фашисты атаковали наши два танка одиннадцатью танками и тремя самоходками.

Несмотря на огромное преимущество, враги действовали неуверенно, они не могли поверить, что всего два танка могут так нагло и открыто противостоять им в их тылу, видимо, рассматривая их как ловушку или отвлекающий маневр.

Экипаж идущего впереди немецкого самоходного орудия занервничал и подставил борт, в который всего с двухста метров Михаил Шуйдин и выстрелил. Вражеская машина загорелась.

Второй наш экипаж Данилова тоже подбил танк. Понеся потери, немцы отошли, но от идеи сбросить наших танкистов в реку не отказались.

В сумерках немецкая пехота вновь начала со всех сторон подбираться к плацдарму. В этот напряженный момент боя в эфире на танковой радиостанции и зазвучал спокойный голос Шуйдина.

Вскоре всеобщее удивление сменилось весёлым смехом: Михаил читал в боевом эфире рассказы Зощенко. Хохотали в экипаже Данилова. Смеялись и в наших танках на противоположном берегу.

Немцы, почуяв недоброе, сначала остановились, а затем вернулись на исходные позиции. А к 3 часам ночи 35–я бригада уже переправилась на плацдарм.

Пленный немец впоследствии показал, что когда в радиоперехвате они услышали громовой смех советских танкистов, то их командир решил не испытывать судьбу и приказал отойти, подумав, что русские радостно смеются, потому что основные части уже переправились через реку!

Это было первое публичное выступление легендарного клоуна!

Он не только удержал плацдарм и обеспечил переправу основных сил бригады, но и своим маневром обеспечил прорыв всего немецкого фронта на этом направлении.

Об этом необыкновенном концерте 9 июля 1944–го о Михаиле Шуйдине впервые написала газета «Правда».

Наградной лист на гвардии старшего лейтенанта М.И. Шуйдина

После взятия Сморгони 35–я гвардейская танковая бригада пошла на Вильнюс. Там, в тяжелейших боях опять отличился экипаж Михаила Шуйдина, который первым ворвался на улицы города.

Трудно сейчас вообразить, что такое уличный бой на танке, когда по тебе в упор бьют из–за каждого угла, из подворотен, двориков и окон, бьют из пушек и фаустпатронов, забрасывают гранатами и бутылками с зажигательной смесью.

В отчёте о боевых действиях 35–й бригады говорится:

«В боях за г. Вильнюс отличились: экипаж Шуйдина, который, находясь в разведке, уничтожил одно орудие, 7 пулемётных гнёзд в домах и 35 автоматчиков, и действовавший с ним экипаж Данилова, уничтоживший одно орудие и 50 немцев».

За эту операцию продлившуюся около двух месяцев гвардии старший лейтенант Михаил Шуйдин был представлен к званию Героя Советского Союза.

Из представления к званию Героя Советского Союза:

«За период боевых действий с 23.06 по 21.08.1944 года командир танкового взвода тов. Шуйдин М.И. показал образцы мужества и геройства в борьбе с немецко–фашистскими захватчиками. Он проявил исключительное умение и храбрость при форсировании р. Березина, танками своего взвода первый ворвался и мастерски выиграл бой за г. Вильно (ошибка писаря надо Вилейка.), г. Сморгонь и город Вильно. Смело и тактически грамотно неоднократно действовал в разведке, доставлял командованию ценные сведения о противнике. Лично сам и с танками своего взвода тов. Шуйдин уничтожил: 4 танка, 2 самоходные пушки, в том числе самоходное орудие «артштурм», 7 автомашин, 70 солдат и офицеров противника, взял в плен 20 немецких автоматчиков».

Танковая бригада, в которой служил Михаил Иванович Шуйдин, стремительно двигалась вперёд.

Со дня начала операции 24 июня 1944 года танки прошли с боями уже более полутора тысяч километров. Иногда темп движения составлял шестьдесят-семьдесят километров в сутки.

После освобождения Вильнюса был победный бой за Шауляй. В результате которого 35-ая таковая бригада получила почётное наименование «Шяуляйская». Затем - Елгава и Добеле.

Желая избежать полного окружения своих войск в Прибалтике немцы сосредоточивают к северо-западу от Шяуляя мощную бронированную группировку из пяти танковых и одной моторизованной дивизии. Это больше восьмиста танков и самоходных орудий!

Севернее Шяуляя расположился посёлок Жагаре, которому суждено было стать прибалтийской Прохоровкой.

Здесь, под Жагаре, сдерживая страшный удар немецкой бронетанковой армады, мужественно сражались танкисты 3-его гвардейского Сталинградского механизированного корпуса, здесь в течение четырех суток стояла насмерть танковая рота под командованием гвардии старшего лейтенанта Михаила Ивановича Шуйдина.

Шуйдин замаскировал свои танки в придорожных ямах на расстоянии в нескольких сотнях метрах от шоссе. И именно в тех местах, где дорога делает изгибы.

Здесь немецкие танки будут вынуждены маневрировать и подставлять борта машин под огонь танкистов Шуйдина. В лоб наши танки не пробивали броню немецких «Тигров».

18 августа немцы начали атаку на Жагаре. Напоровшись на точный огонь танков Шуйдина, фашисты, оставляя подбитые танки, отошли. Затем началась вторая атака, третья…снова атака... Горели танки, гибли люди, в этом кромешном аду рота Шуйдина держалась уже третьи сутки. Отступать было нельзя.

Сзади, всего в трёх километрах, в деревушке Межамуйже находился штаб корпуса, овеянное славой Боевое Знамя части.

Командир корпуса Герой Советского Союза гвардии генерал–лейтенант Виктор Обухов отойти со штабом в тыл отказался.

21 августа обстановка накалилась. Немцы начали теснить наши войска. И Михаил Иванович Шуйдин идёт на отчаянный шаг: поднимает остатки своей роты в контратаку, прямо на рвущиеся к Жагаре «Фердинанды».

Вид мчащихся на полном ходу и ведущих прицельный огонь советских танков привёл фашистов в полное замешательство.

Воспользовавшись этим, наши сблизились с противником и зажгли два «Фердинанда». У немцев сдали нервы и они стали отходить.

К несчастью, один из фашистских снарядов в самом конце боя попадает в танк Шуйдина. Михаил Иванович живым факелом чудом выскочил из полыхающего «Шермана».

Ослепший, обгоревший Михаил Иванович каким-то непостижимым образом самостоятельно дополз до находившегося в тылу, в пяти километрах от передовой, медсанбата.

Когда, услышав стоны, к обожжённому, окровавленному человеку–головешке подбежали санитары, то даже они, повидавшие многое, с ужасом отшатнулись.

Врачи долгих шесть месяцев боролись сначала за жизнь, а затем за здоровье Михаила Ивановича Шуйдина.

Ему грозила полная инвалидность. Почти не сгибались обгоревшие руки, совсем не слушались пальцы. Зрение тоже полностью не восстановилось. Лицо – один большой ожог.

В зеркале Михаил Иванович себя не узнавал.

Ребята из родной бригады сообщили, что он награждён орденом Красного Знамени за номером 185098, который дожидается его в бригаде.

Из представления к званию Героя Советского Союза:

«С 18.08 по 21.08.1944 года в боях в районе м. Жагаре тов. Шуйдин командовал танковой ротой. Его рота получила задачу стать в засаде и не дать противнику перерезать дорогу, идущую с запада на м. Жагаре. Тов. Шуйдин, умело расставив танки, проявил исключительную стойкость. Будучи в засаде, за 26 часов он отразил 7 контратак танков и пехоты противника. Несмотря на создавшуюся трудную обстановку, важный рубеж обороны тов. Шуйдин удержал, уничтожив при этом: 3 танка, 1 «Фердинанд», 50 солдат и офицеров противника, подавил огонь 2 батарей противника. 21.08.1944 года тов. Шуйдин отважно и решительно повел свою роту в атаку на противника и уничтожил при этом 2 «Фердинанда» и 6 автомашин противника. В этом бою тов. Шуйдин был тяжело ранен».

Михаил Иванович ставит перед собой задачу – вернуться на фронт. Он буквально истязал себя изнурительными тренировками. И совершил невозможное: победил свой недуг и вернулся в строй. Но на фронт уже не успел.

25 июня 1945 года командира танковой роты, кавалера орденов Красной Звезды и Красного Знамени гвардии старшего лейтенанта Михаила Шуйдина уволили в запас, и уже в июле его встречали в родном Подольске.

Как жил Михаил Иванович в мирное время?

У него было непростое детство, родился он 27 сентября 1922 года под Тулой в деревне Казачья Щёкинского района в семье пастуха. Отец умер рано. Мать Елизавета Григорьевна с сыном переехала в Подмосковье, в город Подольск.

Учился Миша в школе № 10 при Цементном заводе. Там же при заводе они и жили. Подростком посещал Дом художественного воспитания детей, где занимался музыкой, акробатикой, художественным чтением, играл в театре и музыкальном ансамбле на ударных инструментах, выступал на самодеятельной сцене.

После семилетки поступил в ФЗУ и закончил его в 1938 г. по специальности слесарь-лекальщик. Но однажды увиденный в детстве цирк манил.

И в 1940 году Михаил начинает учиться в Государственное училище циркового искусства.

Началась война, его направляют работать на оборонный завод по специальности, слесарем.

Бронь освобождала юношу от армии, но Михаил рвался на фронт.

Военкомат направил девятнадцатилетнего Шуйдина в Горьковское танковое училище. По окончании обучения с отличием Михаил Шуйдин в звании лейтенанта был направлен на фронт.

После войны мечту стать артистом Михаил Иванович не оставил и вновь пошёл в Московское цирковое училище.

Тяжёлые ожоги рук не позволили работать на турнике, поэтому пришлось переквалифицироваться в акробата–эксцентрика.

Приходилось подрабатывать во время учебы клоуном. И эта профессия все больше захватывала его. Он поступает в студию разговорного жанра, где его сокурсником был Юрий Владимирович Никулин.

На Михаила Ивановича сразу же обратил внимание знаменитый клоун Карандаш — Михаил Николаевич Румянцев. Он же в 1949 году и вывел Шуйдина с Никулиным на цирковую арену.

После первых номеров, последовала «Сценка с лошадью», после которой о новых клоунах с восторгом заговорили в цирковой среде. И артисты дерзнули организовать постоянный дуэт ковёрных клоунов. Юрик и Миша, как их называли на арене.

Они стали идеальными партнёрами, самым прочным клоунским дуэтом за всю историю мирового цирка.

Образы строились по принципу противоположности характеров: Юрик - наивный чудак, без чувства юмора, увалень, лентяй; Миша - хитрец, озорник, авантюрист, задира, рубаха-парень. Дуэт получился не только успешным, но и гениальным.

И никто из зрителей не догадывался, что один из клоунов смешной, в огромных нелепых башмаках, с тросточкой в руке и в мятой шляпе–канотье, в прошлом — герой–танкист.

Михаил Иванович Шуйдин никогда не носил своих боевых наград, нигде не рассказывал о своих подвигах, пребывая как бы в тени своего знаменитого партнера Юрия Никулина.

Михаил Шуйдин и Юрий Никулин объездили с цирковыми гастролями весь мир. В 1969 г. Михаил Иванович получил звание заслуженного артиста РСФСР, а в 1980 стал народным артистом РСФСР.

Несмотря на долговременное успешное сотрудничество на манеже, Михаил Шуйдин и Юрий Никулин не были друзьями в частной жизни.

На арене они понимали друг друга практически без слов, составляли единое целое, но вне цирка их отношения заканчивались.

Юрий Владимирович Никулин - человек общительный, интересующийся культурной жизнью, активно занимавшийся общественной работой, актер кино.

Михаил Иванович Шуйдин - скромный, застенчивый, никогда не хваставшийся военными подвигами, не кичившийся наградами, всегда остававшийся в тени, на втором плане.

Михаил Шуйдин обожал мастерить, весь реквизит делал своими руками, он же профессиональный слесарь-лекальщик, боготворил жену Зинаиду, которая прождала его всю войну, на которой он после Победы женился, сыновей Вячеслава и Андрея, дружил с фронтовыми соратниками, любил выпить.

После окончания каждого представления, Михаил Шуйдин возвращался в клоунскую гримуборную, раскидывал руки и произносил неизменную фразу: «Финита ля комедия».

Он с радостью всегда ездил на гастроли в ставшую ему родной Белоруссию, в Минск. Ему казалось, именно здесь его особенно тепло принимают.

Однажды, во время посещения столичного Комаровского рынка, они с Никулиным даже подсмотрели сценку для своего знаменитого циркового номера «Весы».

В последний год жизни Михаил Иванович Шуйдин тяжело болел. Скончался великий цирковой артист, воин, герой Великой Отечественной войны в возрасте всего шестидесяти лет 24 августа 1983 года.

Похоронен Михаил Шуйдин в Москве на Кунцевском кладбище.

Жалел ли Михаил Иванович о неполученной звезде Героя Советского Союза?

Трудно сказать. При его характере, едва ли. Тем более, сейчас точно нельзя сказать, знал ли он о своём представлении к высокой награде наверняка. Вероятно, слухи ходили, но документы увидели свет только после его смерти.

Почему ему так и не дали звание Героя Советского Союза?

В жизни много несправедливости. Иногда из-за бюрократических проволочек, предвзятого отношения, чьих то обид, мелочности, настоящие герои остаются без награды при жизни.

И ещё очень обидно, что в Белоруссии, за свободу которой великий клоун Михаил Иванович Шуйдин горел в танке, нет ни улицы его имени, ни мемориальной доски. Но память о герое жива!