Психиатр Олег Осичкин: «В ближайшие полгода-год нас ждёт серьёзный рост психических расстройств»

Давно уже известно, что коронавирусная инфекция нового типа влияет на все системы организма человека. Не обходит стороной вирус и психику – проблемы появляются не только у тех, кто ранее попадал в поле зрения психиатра, но и у вполне здоровых в этом отношении людей. Но к психиатрам люди из-за особенностей законодательства в этой сфере обращаться бояться. О том, чем это грозит, корреспондент «АН» поговорила с врачом-психиатром Семилукской районной больницы Олегом Осичкиным.

- Олег Геннадьевич, насколько часто человек, переболевший COVID-19, сталкивается с расстройством психики?

- По моим наблюдениям, а также моих коллег из Воронежского областного психоневрологического диспансера, постковидные осложнения в психической сфере возникают в 75-80% случаев, причём независимо от пола, возраста и уровня интеллекта человека.

- Какими симптомами это проявляется?

- Астено-невротический синдром: слабость, вялость, дряблость, утомляемость. Как в пословице «только встала, уже устала». Тревожно-депрессивные расстройства, такие как чувство внутреннего напряжения, беспокойство, тревога, страхи, панические атаки. Также наблюдаются расстройства когнитивных функций: снижение фиксационной памяти, операционных способностей, внимания. Повышенная утомляемость при психической или физической нагрузке. Иногда возникают галлюцинаторно-бредовые расстройства, но достаточно редко.

«Расстройства в психической сфере длятся от нескольких месяцев до года».

- Неужели COVID-19 так сильно влияет на нервную систему человека?

- Так и есть. Недавно канадские нейрофизиологи доказали, что новый вирус, вне зависимости от штамма, в большинстве случаев поражает не только сосуды, лёгкие, но и нейроны коры головного мозга. Соответственно, нарушается и процесс передачи нейронного импульса.

- Для лечения постковидных психических расстройств уже разработаны какие-то препараты?

- Нет, каких-то специфических лекарств не существует. В основном используются ноотропы, которые подпитывают головной мозг и симптоматическое лечение транквилизаторами и антидепрессантами. Есть также схемы, в которых и в процессе лечения COVID-19, и в остром и подостром периоде после перенесённой инфекции назначаются антидепрессанты. Но помимо лекарственных препаратов, в реабилитационном периоде используются психотерапевтические методики, направленные на тренировку когнитивной функции коры головного мозга. Я, например, рекомендую людям, казалось бы, банальные вещи, но которые, тем не менее, помогают: разгадывание кроссвордов, сканвордов, чтение литературы. Если в понимании написанного есть какие-то сложности – мне как-то одна женщина пожаловалась, что читает и про себя, и вслух, но понять, что прочла, не может – предлагаю начать с ранее прочитанных произведений для тренировки восстановления памяти.

- Расстройства, о которых вы говорите, после инфекции долго длятся?

- От нескольких месяцев до года.

«Мужчина идёт к врачу, когда сломалось копьё, торчащее из спины».

- Многие психологи говорят о том, что в период пандемии обращаемость к ним значительно увеличилась – порядка 40%. У вас, психиатров, тоже стало больше пациентов?

- Нет. И это связано, прежде всего, с особенностями законодательства в сфере оказания психиатрической помощи. Большинство граждан опасаются социальных последствий обращения к психиатру после постановки на учёт, поэтому чаще всего идут либо к частнопрактикующим психологам, либо к психотерапевтам. И в ближайшие два года мы получим значительный прирост вот этих постковидных осложнений.

- То есть виноваты, в том числе, законы? Так, может, их стоит пересмотреть, учитывая сложившуюся ситуацию?

- Виноваты не столько законы, сколько стереотипы по поводу оказания психиатрической помощи. И отсутствие осведомлённости о необходимости психогигиены и психопрофилактики. А ведь чем раньше мы начнём заниматься любой болячкой, в том числе и в психиатрической сфере, тем легче и быстрее получим какой-то позитивный результат.

- Из тех, кто всё же не боится обращаться к психиатру, больше мужчин или женщин?

- Женщин. Но не потому что они болеют или страдают больше – я вам уже говорил, что вирус поражает психику независимо от пола и возраста – а потому что мужчины считают себя «сильным полом». Стесняются, скрывают, пытаются справиться самостоятельно.

- По принципу - или рассосется или, в крайнем случае, отвалится что-нибудь, да?

- Ну да, приблизительно так. Как говорят, мужчина идёт к врачу, когда сломалось копьё, торчащее из спины.

Некомпетентность и незнание законов рождают страх

- В случае, если вы ставите человека на учёт, какими социальными последствиями это ему грозит?

- Ограничение по допуску к оружию, управлению транспортом и выполнению отдельных видов работ.

- И всё? Но, по сути, ничего страшного в этом нет. Ведь если, к примеру, у человека портится зрение, он тоже не может управлять транспортным средством, но при этом не делает себе самостоятельно операцию на хрусталике глаза. А психические расстройства при этом он пытается лечить сам. Причём, непонятно, чем и как…

- Логично. Да, пытается лечить сам, советуется с родственниками, соседями, знакомыми – с теми, кто уже через это прошёл.

- С интернетом…

- И с интернетом, куда же без него. А там, сами понимаете, куча разнообразной информации, и зачастую отнюдь не достоверной. Так что, повторюсь, не в законодательстве дело. Законы о порядке оказания психиатрической помощи и прав граждан у нас правильные. Но некомпетентность и незнание этих самых законов приводят к тому, что люди боятся обращаться.

- Может, здесь имеет место какой-то стыд? Мне кажется, такой момент тоже присутствует…

- Так и есть. И если во многих странах пойти на консультацию к врачу нашего профиля и даже иметь своего психотерапевта это престижно, то у нас находится у кабинета психиатра опасно – а вдруг кто-то узнает, кому-то расскажет, пойдут слухи, начнутся «гонения» и т.д.

- Вы знаете, я даже на личном опыте с этим столкнулась. Когда одному из моих приёмных детей потребовалась помощь психиатра, меня подвергли остракизму все, начиная с директора школы и заканчивая соседскими собаками – мол, как ты можешь так ребёнка наказывать?! Если обратиться к хирургу с аппендицитом – это нормально, а помощь психиатра – это наказание. Но мне кажется, что вы такие же врачи, как и все остальные. Хотелось бы понять, в чём проблема, почему в обществе сложились такие стереотипы?

- Я вам скажу по своему практическому опыту – люди, скажем так, более высокого социального статуса, к психиатру при возникновении проблем обращаются чаще. Возможно, потому, что юридически более подкованы в этом вопросе. Они знают, к кому обратиться, знают, как правильно это сделать. А люди с более низким социальным статусом действительно зачастую опасаются.

«Когда деньги пациента заканчиваются, психологи отправляют его к психиатру».

- То есть, опять же мы приходим к недостатку информированности?

- Да. И к отсутствию психогигиены и психопрофилактики.

- Что это вообще такое?

- Гигиена это наука о предупреждении болезней, в том числе и психических. А профилактика есть первичная, то есть до болезни, вторичная после болезни и третичная – это уже в период реабилитации. И вот отсутствие информированности в этих сферах мешает населению получать необходимую помощь. А она действительно необходима, поверьте мне. Я сам после перенесённого COVID-19 принимал антидепрессанты и абсолютно не стесняюсь этого.

- Психологи могут помочь?

- Если говорить о постковидных расстройствах психики, то с очень низкой степенью вероятности. Потому что психологи должны работать с психически здоровыми людьми. А если у человека уже есть проблема, с ним должен работать или психотерапевт или психиатр.

- А при COVID-19 в большинстве случаев уже проблемы такого рода есть, насколько я поняла из нашей беседы. Тем не менее, от незнания люди идут к психологам…

- Именно. Они идут, те выкачивают из них, простите, деньги. Когда деньги заканчиваются – я уже с этим сталкивался – психологи говорят: «Больше мы вам ничем помочь не можем, идите к своему участковому районному психиатру». Частенько такое бывает.

«Из-за низкой обращаемости не видна массовость проблемы».

- Теоретически мы можем страшную ситуацию получить, если в 80 % случаев, как вы говорите, есть последствия для психики.

- А мы её и получим. В ближайшие полгода-год будет серьёзный рост психических расстройств. По моим наблюдениям все мои знакомые, в том числе и медработники, которые перенесли COVID-19, имеют в той или иной степени психические отклонения. У меня, как я уже говорил, они стопроцентно были. Просто из-за низкой обращаемости не видна массовость проблемы. Если же мы начнём проводить исследования, картина получится удручающей. Мы, психиатры, уже давно бьём в набат – на нас катится этакий снежный ком, который грозит просто раздавить систему оказания психиатрической помощи. Но нас, к сожалению, никто не слышит в министерстве здравоохранения.

- У нас же просто на всех врачей не хватит.

- Да. Плюс если мы не оказываем помощь своевременно, люди теряют работоспособность, инвалидизируются. Ничем это не мягче, допустим, каких-то черепно-мозговых травм, инфекций или интоксикаций.

- С психическими расстройствами можно полностью справиться?

- Как показывает мой опыт практический фармо- и психотерапии, результаты есть и они значительные. Но для того, чтобы работу мозга восстановить хотя бы до тех функций, в каких он находился до инфекции, необходим достаточно длительный срок. Примерно около года. Ни неделя, ни месяц, ни два ощутимых результатов не дают.

- Я читала что в 50-е годы  психиатрическая помощь сделала резкий поворот от психотерапии к психофарматерапии. Сейчас по-прежнему лечат в основном лекарствами или…?

- Я понял вашу мысль. Дело в том, что в 50-х годах прошлого века как раз произошел значительный скачок в  психофарматерапии, то есть появился ряд серьёзных эффективных препаратов, которые реально дают хороший эффект, причём именно в короткие сроки. Но и в 90-е годы, когда я только начинал работать, и сейчас, все уважающие себя психиатры и психотерапевты в том числе используют комплексное лечение. Это и лекарственные препараты, и психотерапевтические методики, и – вместе с медицинскими психологами - реабилитационные мероприятия, направленные на восстановление когнитивных функций мозга.

«Пациент не всегда может разобраться в своих ощущениях».

- Что нужно хотя бы попытаться делать, чтобы оставить свою психику в нормальном состоянии? И в каком случае всё-таки, пусть и не самому переболевшему COVID-19 человеку, если он не может адекватно оценить своё состояние, то его родственникам стоит привести его к врачу?

- Знаете, что касается постковидных расстройств, в большинстве случаев пациенты в состоянии критически относится к своему психическому здоровью. Это не эндогенные заболевания типа шизофрении или маниакально-депрессивного психоза, когда у человека критика отсутствует и он отрицает болезнь. Для того, чтобы обратиться к врачу, не нужны родственники. Я вообще в периоде реабилитации постковида обязательно рекомендовал бы консультацию медицинского психолога. Именно в плане диагностики и выявления расстройств. Но, к сожалению, таких специалистов очень мало, они есть только на базе областного психоневрологического диспансера. К примеру, у нас в районной больнице такого врача нет. Есть психолог в женской консультации, но он не клинический. Поэтому пациент ожидаемо пойдёт в частную клинику, где хороших специалистов не так много, к сожалению.

- Что должен делать клинический психолог?

- Проводить диагностику. Для этого существуют специальные тесты, шкалы. Они самые разные – и на тревогу, и на когнитивные функции… Это как УЗИ, МРТ, анализы, понимаете? Пациент не всегда может разобраться в своих ощущениях, правильно сформулировать проблемы, объяснить врачу. Вот для этого и существуют достоверные методы исследования для обнаружения каких-то психических расстройств и отклонений. И прежде, чем что-то лечить, нужно поставить диагноз, выявить проблему.

- Жаль, что подготовка таких специалистов оказалась вне поля зрения российской медицины. Гром в виде пандемии грянул, так что теперь крестись не крестись, а кадров нет…

- Жаль. Мне кажется, неплохо бы перенять опыт некоторых европейских стран, где на тридцать соматических коек – неважно, будь то гинекология или терапия – работает один психотерапевт. Но, к сожалению, в нашем, российском здравоохранении сегодня вообще не хватает кадров, и не только в психиатрии. Молодые специалисты сразу хотят большую зарплату, но в бюджетном учреждении они её сразу не получат. Нужно или иметь опыт и клиентскую базу, или работать на двух-трёх работах. Из-за этого многие уходят не только из конкретной больницы, но и из системы здравоохранения вообще.

«Цивилизация живёт сейчас в состоянии хронического стресса».

- Чем отличается работа врача сегодня, скажем, от работы в советское время?

- Сейчас мы работаем по медико-экономическим стандартам, и «экономическим» здесь ключевое слово. Мы вынуждены зарабатывать деньги для больницы и для себя, нас поставили в такие условия. Но стандарты, как батарейка, имеют не только мину, но и плюс.

- В чём он, это плюс?

- В том, что сейчас в профессии большинство людей, которые ответственно исполняют свой долг и стараются делать это грамотно. Работают на совесть, стараются – как угодно это называйте. Если врач не будет качественно работать, он не будет получать более-менее качественную зарплату. У нас как она формируется? Стандартный оклад плюс вредность плюс категория, а к этому идёт президентская надбавка за качество твоей работы. Если она некачественная, ты получаешь маленькую зарплату. Поэтому когда говорят, что врачи исполняют свои обязанности «на отвали», это сказки – система просто не даст так работать.

- Если вернуться к COVID: вас вызывают в «красную зону», если у человека, к примеру, какие-то панические атаки?

- Я консультирую больных, которые лечатся в «красной зоне». Чаще по телефону, но иногда контактирую с больными, когда их в приёмное отделение привозят. Но касаемо ковид-отделения, мы работаем только с больными с психозами. Потому что там не до тревоги, ухудшения памяти или депрессии – там стоит вопрос о спасении жизни человека.

- Кстати, о депрессиях. О них стали так много говорить, что порой мне кажется, они просто вошли в моду…

- Ошибаетесь. Это объективная реальность. По данным ВОЗ, в среднем человечество сегодня больше всего денег тратит… как вы думаете, на какие лекарства?

- Антибиотики? Обезболивающие?

- На антидепрессанты. Потому что цивилизация живёт сейчас в состоянии хронического стресса. Жизнь стала стремительнее, напряжённее, с большим количеством раздражителей и информационными перегрузками. У меня очень много пациентов, которых я спрашиваю о том, чего бы они хотели, отвечают: «Попасть на необитаемый остров».